Но вот поверит ли Оми-сан? Поверит ли дядя Бунтаро, для которого женские слезы – не дороже водицы, а женские предчувствия – легче утренней дымки над озерцом?»
Наконец Фудзико показалось, что она нашла верное решение. Она крикнула служанку, велела подать плащ, шляпу и зонтик, одеться самой и следовать за госпожой. Впрочем, идти предстояло недалеко. До соседнего с ними дома господина Оми.
У калитки Фудзико-сан еще раз прислушалась к бешено колотящемуся сердцу и, собравшись с силами, постучалась.
Ей открыл старик садовник. На порог дома выскочили две служанки. Дом Оми светился, расточая щедрый свет на небольшой, но тщательно ухоженный садик, цветы и мокрые, блестящие камни у дорожки, напоминающие в эту пору панцири вылезших из пруда черепах. Возле ступеней собралась вода, и Фудзико была вынуждена чуть приподнять край кимоно. Поднявшись на веранду дома, она отдала зонтик, шляпу и плащ подошедшей служанке и, войдя в дом, встала на колени, приветствуя хозяина и его гостя.
Удача. В этот день вместе с Оми, его женой и матерью пировал дядя Бунтаро. Это обстоятельство немного успокоило Фудзико.
В конце концов, дядя не позволит Оми-сан поднимать на смех родную племянницу, даже если она и наложница варвара.
– Добрый вечер, – лилейным голосом поздоровалась Фудзико, кланяясь всем поочередно, согласно раз и навсегда затверженному этикету. Сначала – хозяину и его гостю, затем – матери Оми-сан и, наконец, его супруге.
– Добрый вечер, Фудзико-сан, как мило, что вы зашли к нам, не хотите ли чаю или саке, – весело улыбнулся ей Оми-сан.
– Спасибо. – Фудзико приняла протянутую ей служанкой чашечку зеленого чая и из вежливости пригубила ее. – Простите за беспокойство, Оми-сан, должно быть, я зря потревожила вас и вашего гостя в такой час, но я нахожусь в некотором затруднении. Видите ли, Андзин-сан час назад отправился в чайный домик к куртизанке первого класса Тсукайко-сан, прихватив с собой всего одного телохранителя.
– Куртизанка из Нагасаки! Признаться, я тоже рассчитывал посетить ее. Ваш Андзин-сан должно быть уже на небесах наслаждения. – Оми мечтательно поднял глаза к потолку.
– Конечно, Оми-сан, сходите к куртизанке, – встряла в разговор его мать, – я просто умоляю вас познакомиться с этой госпожой. Уверена, что вы получите большое удовольствие, ничем не сравнимое с тем, что вы имеете дома. – Она с брезгливостью поглядела на притихшую невестку.
– Да, Оми-сан, и я прошу вас, сходите, – поддержала свекровь Медори, жена Оми.
– Так в чем же ты испытываешь затруднение племянница? – вернулся к прерванной было теме Бунтаро.
– Видите ли, насколько мне известно, Андзин-сан впервые посещает куртизанку такого высокого класса. Конечно, он теперь самурай и хатамото, но все-таки иноземец. Я подумала, что весть о том, что он был допущен к госпоже первого класса немедленно облетит Андзиро, и завтра с утра… Да что там, уже сегодня вокруг чайного домика начнут собираться крестьяне, рыбаки и деревенская эта. Мне кажется, будет позором, если в такой ответственный момент у командира «Акулы» и «Сокола», у хатамото и ближайшего вассала господина Токугавы, не будет почетного эскорта. – Она выдохнула, уткнувшись лбом в пол, сердце ее бешено колотилось, но за всю долгую речь на лице не дрогнул ни один мускул.
– Я считаю, что Фудзико совершенно права. Мы, правда, обычно не посылаем паланкин и не даем почетную охрану самураям, посещающим куртизанок. Но тут, пожалуй, особый случай. – Бунтаро с невольным уважением посмотрел на племянницу. – Я отправлю ему самураев из моего отряда.
– Позвольте с вами не согласиться, Бунтаро-сан. – Лицо Оми покраснело от выпитого саке и посетившей его идеи. – К чайному домику должны отправиться самураи моего отряда. Извините. Я отвечаю за Андзиро, и это моя обязанность услужить командиру Андзин-сан.
Мужчины раскланялись.
– Фудзико-сан, я прямо сейчас распоряжусь, чтобы были выделены самураи для почетного караула и паланкин. На рассвете они будут ждать Андзин-сан у калитки чайного домика.
– А можно прямо сейчас, и… не нужно паланкин. А то я боюсь, что это может обидеть Андзин-сан. Все-таки он сильный мужчина, а паланкин после куртизанки, это, скорее, подойдет немощному старцу. – Фудзико зарделась. Не в ее привычке было давать мужчинам советы, но тут был особый случай. Могла быть задета честь ее господина. А значит, она имела право быть непреклонной и даже в меру настойчивой.
– Хорошо, хорошо. Не надо паланкина, значит не надо, – рассмеялся Бунтаро. – Ты находишь, Андзин-сан сильный мужчина? Это хорошо, когда наложница говорит так о своем господине. Это делает ему и ей честь. Но вот только я не понял, почему ты хочешь, чтобы Оми-сан выставил почетный караул прямо сейчас. Погляди – кругом ночь и дождь. Какой нормальный мужчина захочет покинуть гостеприимный дом с удобной постелью и услужливой госпожой первого класса в такую погоду. Или Андзин-сан имеет обыкновение подниматься с ложа сразу же после облаков и дождя? – с притворной строгостью он воззрился на Фудзико.
На самом деле оба мужчины и женщины, затаив дыхание, ждали каких-либо подробностей сексуальной жизни Золотого Варвара. Чего Фудзико, как самурай, не могла допустить.
– Андзин-сан часто встает посреди ночи, для того чтобы отправиться плавать с Тахикиро или тренируется на доске. Он говорит, что к приезду нашего господина не только его люди, но и он сам должны быть в отличной форме. – Она улыбнулась, довольная собой.
– Не беспокойтесь, Фудзико-сан, я пошлю самураев прямо сейчас. И не просто самураев. Андзинсан безусловно достоин самого лучшего почетного караула, какой я только могу выделить. Поэтому я не только отряжу десять самураев, но и отправлю главным своего заместителя, господина Кимура, прошедшего вместе с моим дядей Ябу-сама долгие годы войны.
Фудзико поклонилась и, попрощавшись со всеми, вышла на веранду. Когда она надевала поданный ей служанками плащ, в дверях появился Бунтаро.
– Пожалуй, я тоже прогуляюсь до этого самого чайного домика. – Он проницательно заглянул в глаза племянницы. – Посмотрю, что там да как.
* * *
Уже на подступах к чайному домику и Бунтаро, и старый воин Кимура почувствовали неладное.
В чайном домике было слишком мало света. Явно недостаточно для приема дорогого гостя. Самураи переглянулись, Кимура обнажил меч, то же самое сделал Бунтаро.
Они открыли калитку и прошли через небольшой садик.
Бунтаро-сан вежливо постучался в дверь, но никто не ответил. Стоящие возле крыльца самураи переминались с ноги на ногу в ожидании приказа к действию. Кимура насупил брови, оглядывая садик.
