Магические поединки в городах запрещались настрого. Даже парализующее заклинание нельзя было применять, ибо по ошибке оно могло попасть в какого-нибудь пожилого смертного и парализовать его сердечную мышцу. Либо же парализованный заклятием человек мог случайно попасть под машину или рухнуть с подоконника — мало ли что. А уж более серьезные заклятия, влекущие за собой не только смерти, но и разрушения, были запрещены всюду, где возможны случайные свидетели.
Справиться с Мэлом иначе как магией Таронт не мог. Устраивать облаву в городе нельзя: чем больше будет участников, тем скорее вмешаются Блюстители Закона, тем печальнее это закончится для клана. А если учесть, что за ликвидатором Бейел гонялся, невзирая на запрет собственного патриарха, то облава вдвойне затруднена. Огнестрельное оружие, конечно, есть, но его в городах не только нельзя применять, но и носить, к тому же любой средний маг или просто человек, снабженный хорошим артефактом, без труда сделает себя неуязвимым для пули, даже серебряной.
Оставалась только магия. Применение ее влекло неприятности и даже срок тюремного заключения, но обезумевший от горя Таронт надеялся все-таки отправить в небытие ликвидатора, а потом, мол, ему уже все равно, что с ним будет. Мэлу было жалко несчастного отца, но умирать он не хотел. Так что для него наилучшим выходом было вызвать противника на магический удар и таким образом засадить его в тюрьму. Можно было надеяться, что за время сидения Бейел одумается. Или его все-таки приведет в чувство патриарх.
Что ж, вызвать на атаку Таронта удалось. Теперь остается выжить.
Мэл вертелся ужом, при его габаритах от него никто не ожидал подобной резвости. В какой-то момент от атаки Таронта его прикрыл вскочивший из-за стола мужчина в куртке шофера, и именно в него угодило заклинание. Неудачник мягко рухнул на пол, а Мортимер перемахнул через стойку и укрылся за ней. Деревянная стойка была отделана металлом, так что можно было надеяться, что она защитит. Бейел, заметив, что враг теперь совсем рядом, кинулся на него, одновременно швырнув заклинание. На этот раз заклятие оказалось веерным, то есть увернуться от него было невозможно, и потому Мэлу поневоле уже сознательно пришлось заслониться барменом. Он понимал, что Таронтам бармен ни к чему, они просто снимут с него заклятие и отпустят восвояси.
А ликвидатора не отпустят.
От одного веерного заклинания удалось защититься — большую часть магии на себя и в самом деле принял бармен, оставшуюся погасил защитный артефакт Мэлокайна. Но больше барменов за стойкой не было, официантки дальновидно спрятались в кухню. Не зная, что еще можно предпринять, Мортимер сам кинулся на Бейела и сильно ударил его кулаком в грудь, прямо по артефакту. Таронт попытался схватить его за уши, но руки его соскользнули, и молодой мужчина с глазами фанатика вцепился в шею врага. Правда, мощные мышцы, защищавшие шею Мэла, ему было не обхватить пальцами: Бейел не отличался ни особой выучкой, ни силой. Ликвидатор ударил его ребрами ладоней по рукам и освободил шею.
Правда, отчаяние и горе придавали Таронту сил. Он извернулся, схватился за артефакт, активировал его. Мэл попытался заставить действовать свой артефакт, но в магии он был не слишком ловок. Пальцы сразу не могли нашарить артефакт.
Бейел активировал артефакт, и мир вокруг померк. Странное сияние ударило в глаза обоих, и они невольно оттолкнулись друг от друга, но заклинание уже успело накрыть их.
Мэла швырнуло куда-то, но в полете он успел перевернуться и грохнулся на землю, выставив вперед руки. Сперва он ничего не видел — такое бывает при насильственном переносе по хаотическому или по плохо построенному порталу; но руки обожгло нешуточной болью. Через минуту Мэл догадался, что проехал руками по мелким камешкам. А коль скоро переместился он не на поверхность земли, а завис в паре метров над поверхностью, то и упал с изрядной высоты. Чего тут еще ожидать?
Он помотал головой. Зрение слегка прояснилось, перед глазами закачалась трава, стебельки вереска, а издали повеяло ароматным смолистым ветерком. «Сосновый лес», — догадался Мэл. Но когда к нему вернулось полноценное видение и он осмотрелся повнимательнее, то понял, что немного ошибся. Скала посреди соснового леса. Скала, больше похожая на маленькое плато.
На плоской вершине плато их было двое. Бейел Таронт, который, похоже, в пылу схватки перепутал артефакт с парализующими заклятиями, и артефакт сработал на экстренный перенос. Таронт ошалело мотал головой. Похоже, его тоже выкинуло на высоте двух метров над землей, подобное случается, если артефакт сделан собственноручно и без большого умения. Он поморгал глазами, поднял голову и посмотрел на Мэлокайна.
— Артефактик так себе, — сказал ему Мортимер. — Лучше обращаться к специалистам.
Не отвечая, Таронт кинулся на него. Он молотил руками куда попало, а Мэл, способный без особого труда убить его, лишь оборонялся. Убивать он не хотел. Без убийств вообще лучше обойтись. Конечно, его скорей всего оправдают, но отношения с кланом будут испорчены. И что самое главное, не его личные отношения, а всего клана Мортимеров со всем кланом Таронт. Но после шока стремительного перехода он боялся убить противника ненароком, случайно или что-нибудь ему поломать. Он знал цену чудовищной силы своих рук.
Бейел извернулся и попытался вцепиться Мэлу в лицо. Тело не полностью повиновалось Мэлу, и противник почти добрался до его глаз. Ему стоило лишь как следует нажать, и ликвидатор превратится в слепую летучую мышь. Мэлокайн отдернул голову и легонько ткнул Бейелу под ребра, тот закашлялся. Руки машинально опустились, оставив в покое лицо Мэла. Мортимер попытался отшвырнуть Таронта, но горе и ярость придали тому сил. Он цеплялся за врага, как за последнюю соломинку, которая позволяла ему держаться на плаву. И хотя Мэлокайн был сильнее Бейела, возня с ним скоро перестала казаться ему легкой.
Они катались по камню, покрытому тонким слоем земли и мха. Трава была чахлая, вереск низкий, узловатый, но зато вокруг было полно мелких камешков. В какой-то момент они оба оказались на самом краю. Заметив это, Таронт схватил Мэла за плечи и стал тянуть к краю, чтоб сбросить его. Ярость исказила его черты, но ненависти в нем ликвидатор не чувствовал. И даже следа вырождения не было — энергетика чистая, поет, как хрусталь, по которому легонько ударили ножом.
Мэлокайн улучил мгновение и откатился от края. Почти плача, Бейел рванулся за ним. Ужасно было видеть, как у взрослого мужчины, уравновешенного — сразу видно, — появляются слезы или даже просто плаксивое выражение на лице. Мортимеру захотелось ударить его, встряхнуть за плечи — чтоб пришел в себя, чтоб все понял сам. Невозможно объяснить убитому горем родителю, что иного пути не было и его сына нужно было ликвидировать. Единственная надежда — сам поймет.
