Разочарованно вздохнув, задумалась над следующим вопросом, но была шокирована тем, что сказал отсмеявшийся советник, и абсолютно забыла, о чем собиралась спросить.
— Я не превращаюсь в собаку, это клубящийся во мне туман иногда выходит из-под контроля, пока я сплю, приобретает форму пса и уходит туда, где ему больше всего нравится, — произнес мужчина серьезным тоном.
Резко вскинув голову, посмотрела на него и натолкнулась на тревожный, сосредоточенный взгляд.
— И давно ты догадалась, что посещающий тебя зверь имеет отношение ко мне? — полюбопытствовал маг, сверля меня взглядом и не давая возможности разорвать зрительный контакт.
Неужели действие наркотика так быстро прошло? Или он все же притворялся?
Я судорожно соображала, что делать: бежать или притвориться невинной жертвой обстоятельств? Во втором случае даже особо и стараться не пришлось бы, потому что жертвой непростых обстоятельств я и была. И тот факт, что я активно сопротивляющаяся жертва, лишь доказывает, что мне сложившаяся ситуация нравится не больше, чем ему.
Карай меж тем встал, повернулся ко мне, сложил руки на груди и повторил вопрос:
— Когда ты догадалась, что это я тревожу тебя по ночам? И почему не предприняла никаких мер?
— А что я должна была сделать? — пожала я плечами. — Капканов вокруг кровати наставить?
— Не помогло бы, — отмахнулся маг. — Не увиливай от ответа.
— Подозрения появились еще в Возрении, — неохотно призналась я. — Но удостоверилась я в этом только сейчас.
— И ради этого ты извела на меня столько редкого препарата? — удивился советник. — Ты либо непревзойденный стратег, замысел которого я не в состоянии постичь, либо полный бездарь, и Мордок совершил грубейшую ошибку, вверив взаимоотношения наших государств в твои изящные ручки.
Невольно бросила взгляд на свои вцепившиеся в подол пальцы. Руки как руки, и что ему опять не нравится? Но под пытливым взглядом завораживающих глаз я вдруг действительно почувствовала себя глупой и слабой. Груз навязанной ответственности навалился на мои хрупкие плечи непосильной ношей. А почему я должна что-то доказывать Караю и отчитываться перед ним?
— Думайте что хотите, советник Туманный. Оставляю вас наедине с вашими подозрениями и амбициями. И можете смело считать меня бездарем, гением или кем вам заблагорассудится. Ваше мнение для меня не критерий выбора линии поведения. Прощайте, — проговорила пренебрежительным тоном истинной принцессы и повернулась, чтобы гордо удалиться.
Но к двери мне приблизиться так и не удалось. На плечо легла сильная мужская рука и сжала его, не позволив сделать больше ни шагу.
— Не уходи, — тихо сказал Карай тоном, подозрительно напоминающим детский.
Оборачиваясь, я уже догадывалась, что увижу умильное выражение обиженного ребенка на мужественном лице советника. Все-таки наркотик работает, но мужчина усиленно борется с его действием, видимо, с помощью магии, и воздействие проявляется волнообразно, то накатывая, то отступая.
Он стоял посреди кабинета, опустив плечи и растерянно глядя на меня, словно хотел что-то сказать, но неожиданно для себя совершенно забыл, что именно.
— Хорошо, я останусь, — проговорила, решившись на риск. — Но только если ты кое-что расскажешь мне.
Мужчина радостно закивал, хватая меня за руку и увлекая обратно к дивану.
Сейчас он напоминал мне деревенского дурачка, которого я вместе с дворовой детворой дразнила и задирала, когда мы всей семьей выезжали за город. Это было еще в те времена, когда отец не разорился и у нас было свое графство. Я тогда была еще совсем малышкой и глумилась над несчастным больным человеком вместе с проказливыми сельскими мальчишками, не понимая, насколько это низко и жестоко.
— Расскажи все, что знаешь обо мне, — попросила, устроившись на диване и внимательно наблюдая за советником, чтобы не пропустить тот момент, когда у него наступит прояснение в голове.
— Ты красивая, ты мне нравишься, мой туман тебя признал, наверное, чувствует в тебе магию, — начал перечислять Карай.
— Какую магию? — уточнила, отодвигаясь от придвинувшегося вплотную и дышащего мне на висок мужчины.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Это не интересно, а ты интересная и пахнешь… странно.
Потянувшись ко мне и принюхавшись, маг сморщился и чихнул. Видимо, в волосах остался запах опять забравшейся ночью на подушку Клеоры.
— А что ты знаешь о моей жизни в Возрении? — постаралась повернуть разговор в нужное мне русло.
— Не помню. Что-то знаю, но это тоже не интересно. Сейчас же ты здесь, — подумав, ответил Карай. — А можно тебя обнять?
— Не стоит, — пискнула я, но опоздала — мужчина уже сдавил мои плечи в тисках медвежьих объятий, слегка раскачиваясь и прижавшись щекой к уху.
Попытки вырваться не были даже замечены. Уговоры и строгий приказной тон также не возымели эффекта. Сокрушенно вздохнув, что было проблематично в таком сдавленном состоянии, я попробовала узнать еще хоть что-то полезное, поинтересовавшись:
— А ты не знаешь, император хорошо относится к местным бездарям, людям без магии?
Раскачивания резко прекратились, и Карай замер, словно окаменев. Не успела я опомниться, как мужчина вскочил с дивана и отошел подальше, словно я была источником страшной заразной болезни.
— Проявляете заботу о будущих подданных, ваше высочество? — особо ехидно произнеся мой титул, проговорил он, с усмешкой глядя на меня сверху вниз. — Или ищете союзников в борьбе с существующей властью?
Да, этот человек действительно силен и опасен. Его стойкость и упорство не могут не восхищать. Ведь для того чтобы побороть действие наркотика, необходим четкий контроль подсознания, той части разума, контролировать которую человек в принципе не может. А этот маг смог! Иначе я просто не могла объяснить его упорную борьбу с «пылью».
— Польщена. Не ожидала, что вы такого высокого мнения о моих интеллектуальных и организационных способностях, — ответила в тон магу, уже ничему не удивляясь и воспринимая перепады в его поведении как должное. Только бы это продлилось подольше, чтобы я успела покинуть дом и добраться до людного места. Не станет же такая значимая, известная в империи фигура прилюдно нападать на принцессу другого королевства. Тем более на принцессу, уже получившую статус невесты императора. Вытянуть из него хоть сколько-нибудь значимую информацию у меня уже вряд ли выйдет. Интересующие меня темы заставляют разум этого мужчины высвобождаться из пут дурмана, и уже он начинает исполнять роль экзаменатора, задавая мне весьма нежелательные вопросы, ответы на которые не понравятся ни ему, ни мне самой.
