над пультом браслета и клавиатурой компьютера.
— Их слишком много, — словно не слыша меня, продолжил он. — А потом этот мерзавец улетит.
— Ах, всё-таки мерзавец? — одобрительно кивнула я. — Прогресс.
— Жалкий трус… Я должен добраться до него! — вдруг решительно заявил король, и я едва успела поймать его за плащ. Мне пришлось применить силу, чтоб удержать его.
— Как ты думаешь, смертный, зачем я здесь? — я ласково улыбнулась в ответ на его гневный взгляд.
Он тут же успокоился. Я смогла вернуться к своему занятию. Наконец Юдел закончил свою речь и балары, развернувшись, ушли. Они ему даже не кивнули. Похоже, и для них он был не более чем предателем. Юдел снова настороженно осмотрелся по сторонам и бросился к двери звездолёта.
— Он уходит! — воскликнул Кибелл.
— Нет, — возразила я и ввела в компьютер предварительно заготовленную команду.
И дверь захлопнулась, оставив моего противника снаружи. С помощью браслета я ещё раньше установила контакт с бортовым кибером звездолёта, а принцип его работы и язык программирования мне был известен ещё утром.
Юдел замер как вкопанный, глядя на блестящую панель перед своим носом. Звездолёт балларов стремительно поднялся вверх и скрылся за вершинами деревьев. Кибелл тем временем сорвался с места и скользнул вниз. Под его ногами не хрустнула ни одна веточка. Он остановился в пяти шагах от своего бывшего подданного и произнёс так, что вся впадина заполнилась его звучным голосом.
— Мало того, что ты колдун и предатель. Ты ещё и трус.
Юдел мигом обернулся. Он был немного выше короля и к тому же вытащил меч.
— Это ты, смертный? — резко выкрикнул он. — Я хотел дать тебе ещё несколько недель, но вижу, ты жаждешь смерти немедленно!
Он шагнул вперед, но Кибелл покачал головой.
— У меня полно других дел, кроме того, чтоб марать свой меч кровью предателя. Я просто хотел взглянуть тебе в глаза и понять кто ты, чтоб узнать, наконец, чего стоили твои деяния. Теперь я вижу и знаю. Может, мне и осталось несколько недель, но я ещё успею устранить последние раздоры на Диктионе и оставить после себя нового короля. Ты проиграл, демон. Мне жаль тебя. Прощай.
Смерив Юдела презрительным взглядом, король Дикта развернулся и пошёл наверх. Проходя мимо меня, он небрежно бросил:
— Он твой, Бергара. Я жду тебя в ставке. Хочу, чтоб ты подтвердила мою добрую волю в присутствии дяди наследного принца. Мой сын и королева Шила должны вернуться в Город Короля.
Я кивнула. Юдел стоял внизу и свирепо смотрел на меня. И всё же я чувствовала, что он готов дать дёру. Его страх пронизывал всё вокруг, отравляя своим тонким ядом сам воздух.
— Я не собираюсь драться с тобой, женщина! — высокомерно произнёс он. — Я мог бы тебя убить, но у меня нет времени. Я хочу увидеть, как Кирлина, Эдриол и Кирс взойдут на эшафот.
— Долго ждать придётся, — заметила я, прислушиваясь к отдаляющемуся топоту копыт за спиной, — а главное — тщетно. Давай не будем делать вид, что мы друг друга не узнали. Нам ведь тесно на этой планете. Пора разобраться, кто останется здесь, а кто вернется домой. Только давай договоримся сразу, не уходить на Вечное Ристалище Звёздных Странников. Там тебе со мной точно не справиться.
Я спустилась вниз, но Юдел демонстративно развернулся и пошёл прочь. Я вздохнула.
— Мне что, бросать вызов тебе в спину? Ты же знаешь, что даже Тьма отвернётся от тебя, если ты сбежишь после этого.
Он остановился и обернулся.
— Я брошу тебе вызов! — отчеканил он. — Я, Хтован Лакнийский бросаю тебе, Лора Бентли, вызов. Здесь, сейчас, моя лабелла против твоего меча.
Его зрачки вдруг вытянулись в узкие чёрные щёлки, а радужка пошла зеленоватой рябью. Он что-то повернул на рукояти меча, и тот почернел и нудно заныл. По клинку пробегал призрачный голубоватый дымок, а металл лезвия втягивал в себя даже дневной свет, от чего вокруг него клубилась тьма.
Да, это была загадочная и зловещая лакнийская лабелла, магический меч, вытягивающий из противника жизненную энергию. Через мельчайший порез этот дьявольский меч мог выпить человеческую душу, как говорили легенды. Не знаю насчёт души, но я сама видела, как чуть не умер от маленькой насечки на плече один из самых сильных Воинов. А ведь меч, которым она была нанесена, был лишь украшен легким узором из металла Тьмы.
— В самом начале мне казалось, что меня послали сюда по ошибке, — призналась я. Юдел усмехнулся. — Но чем дальше, тем больше я убеждалась, что это моё дело и мой бой. Я, Лорна Бергара, принимаю твой вызов, Хтован Лакнийский, здесь и сейчас. Твоя лабелла против моего анта.
Он побелел. Я улыбнулась.
— Мы с тобой не встречались в прошлых жизнях, но об антах ты слыхал. И не забыл. А теперь не сможешь забыть и меня.
Отстегнув от пояса эфес лучевого меча, я подкинула его в воздух. Синие кристаллы блеснули в лучах солнца, и Налорант привычно лёг мне в ладонь. Большой палец опустился на переключатель в виде эрлора, и в воздухе весело запел ослепительно белый прозрачный луч. Энергия звёзд Священного Семисвечника загадочным образом фокусировалась, превращаясь в лёгкое звенящее лезвие. И эту энергию было не выкачать, не выпить, не отнять. Она была бесконечна и неистребима, как звёзды. А коль меч — это продолжение моей руки и моей души, то звёздная энергия текла серебристым нескончаемым потоком и по моему телу.
— Начнём, — кивнула я и встала в позицию.
Взгляд лакнийца показался мне немного рассеянным, будто он не совсем понимал, где находится и что делает. Слабое звено в цепи инкарнаций, догадалась я. Его убили до того, как он осознал себя. Достаточно одной такой неудачи, чтоб потом иметь дисбаланс при возвращении к сущности. Дух всех инкарнаций, если у Слуг Тьмы есть дух, сливается воедино. В каждой инкарнации, в которой он успел прийти к себе, имеется то, что потом усиливает его сущность. Но если в одной единственной он так и не успел понять, кто он такой, то смятенный, неуверенный и испуганный дух человека, забредшего в тело вечного Воина, будет мешать ему своим страхом, своим изумлением и своей растерянностью.
И всё же нападение лакнийца было мощным. Его лабелла обрушила на меня целый град жалящих ударов, и защита анта слилась в сияющие крылья бабочки, чтоб не пропустить ни одного. Он налетал, как смерч, и стремительно отступал, он быстро кружил, меняя позицию и пытаясь сбить меня с толку. В этом неуловимом для глаза действе он
