Ознакомительная версия.
– Игорь и Ян лагерь обходят? – уточнил я. Сергей кивнул и тут же вновь задрал голову. – Ладно, я тут, вокруг, пошатаюсь.
Я решил сам себя «уходить», но довольно быстро разочаровался. Было жарко. Тогда я уселся на довольно высокий камень (тут немного обдавало ветром) и прикрыл глаза…
– Вода там есть. – Арагорн повернулся ко мне. Я с наслаждением ловил лицом прохладный ветерок из пропасти, в которой зеленели леса, и в ответ на его слова улыбнулся:
– Да меня это, если честно, не очень беспокоит, ваше величество…
– А что тебя беспокоит? – в упор спросил король.
– Урса, – отозвался я. – Точнее, их отсутствие.
– Если их нет – то будь доволен. Разве не так?
– Если где-то нет кого-то, —
Значит, кто-то где-то есть, —
вспомнил я стишок из детской книжки. – Мы прошли почти половину материка. На таком пространстве за то же время в Европе мы выдерживали десятки боев…
– Будь осторожен, – сказал Арагорн, и его холодные серые глаза проникли мне, казалось, в самую душу. – Будь осторожен, – повторил он, – но берегись не урса, князь…
Полет, полет, полет… Воздух упругим коконом обтекает меня, уже знакомая сумасшедшая скорость…
Что это? Непонятно… Что это, в конце концов?! Туча? Нет, не туча, что-то плотное, что-то… Это… это…
Я охнул и скатился с камня, приладившись о него копчиком. Пока я валялся на земле, пытаясь вдохнуть, послышались торопливые шаги, мягкие и уверенные, – и сбоку от камня появился сперва клинок палаша, а потом – удивленно-испуганное лицо Яна:
– Олег?! – он быстро огляделся. – А где он?!
– О-о… кто «он»? – Я с трудом встал. – Черт, как больно…
– Он на тебя напал?! – добивался от меня какой-то чуши Ян, озираясь, словно нас вот-вот должны были атаковать отовсюду, в том числе – с неба.
– Чего?! – разозлился я. – Ты о чем вообще?!
– Ну как же… – начал он и вдруг, осекшись, подозрительно начал рассматривать меня, а заговорил медленней намного. – Такое… вроде собаки… или, может, офигенная летучая мышь – я иду, а оно на камень падает… потом слышу – ты ругаешься, а его нет… Оле-ег? – Он отступил, не сводя с меня глаз и держа палаш неуверенно-оборонительным хватом.
– Летучая мышь? – уточнил я со смешком, внутренне холодея.
– Нет, скорей все же собака… с крыльями. – Он сглотнул. – Семург, как на наших старинных браслетах… Олег, не подходи.
– Чего? – Я правда остановился. – Ты чего, Ян?
– Я тебя боюсь, – искренне сказал он. – Это ведь… ты был, Олег. Я знаю, у нас в Карпатах до сих пор про такое рассказывают…
– Еще раз расскажи, – снова холодея (не от страха, а от какого-то непонятного восторга), попросил я. Ян, не приближаясь и не сводя с меня глаз, заговорил:
– Сергей мне сказал – иди, посмотри, как там Олег… Я пошел, иду, гляжу… Потом вдруг раз – метрах в десяти от меня вот на этот камень пикирует… ну да, точно, огромный такой пес с крыльями. Сел, как ударился, а потом ты с камня скатываешься и ругаться начинаешь.
– Так, – я посмотрел на свои ладони, потом – на босые ноги. – По крайней мере, этот вопрос ясен, как стекло… Спокойно, Ян. Своих не ем. Но съем, если болтать начнешь.
Ян сглотнул.
– Так это и правда был… ты?
– Скорей всего, – ответил я и, повернувшись, зашагал обратно в лагерь.
* * *
Первое, что мы увидели, подойдя вплотную к деревьям, – вода. Собственно, мы уже с километр слышали ее шум и этот километр почти бежали, хотя жажда и жара мучили невероятно.
Наши страдания были вознаграждены. Вода – чистейшая, прозрачнейшая и холодная даже на вид – выбивалась множеством струек из плоской трещины в камне и падала вниз с высоты метров в десять, прямо в чашеобразное озеро, дно которого покрывал мелкий кварцевый песок. Отсюда она уходила под скалу, в урчащую и булькающую холодную тьму.
Свалив оружие на берегу, мы побросали барахло в озерцо, себе под ноги, и нагишом всей кучей влезли под ледяной природный душ.
– Будем жить, – сообщил Игорь, приваливаясь спиной к скале, по которой тоже сбегали струйки воды. Ему ответили утвердительное бормотание и довольное плюханье.
Мы вылезли из воды только тогда, когда позамерзали, а солнце окончательно скрылось за скалами, оставив эту сторону гряды во власти теней – между тем, как за скалами еще был день. Девчонки занялись выполаскиваньем одежды, а мы начали таскать дрова для костра, у которого можно будет высушить барахло…
Огромная все-таки разница – есть у вас вода или нет. Помимо всего прочего, среди скал в ложбинке удалось найти картошку и накопать килограммов десять. Всю грязищу, которую мы развели в озерце, очень быстро стянуло под скалы, выемка наполнилась вновь чистейшей водой, а налетевший с юга ветер перестал хлестать по лицам жесткой раскаленной метлой и красиво шумел в кронах деревьев.
Усталость довольно быстро прошла (еще одно доказательство того, что она происходила от жары и жажды), и мы полезли по скалам с самодельными факелами – досконально выяснить, что это за место и какие в нем имеются достопримечательности. Вообще-то затея была несвоевременной и небезопасной – совсем стемнело.
Скальный выход четко ограничивал пустыню – сразу за ним снова начиналась самая обычная степь, от которой мы за дни шатания по пустыне успели поотвыкнуть, но которой обрадовались. Солнце только-только село, запад еще сверкал багровой полосой. Я довольно долго любовался этим зрелищем, но меня отвлек свист Видова – потише, чем у Димки, но достаточно резкий. Серб размахивал факелом, стоя возле каменной щели, в которой мелькали огни еще чьих-то факелов.
– Смотрите, что тут! – Голос Видова гулко отлетел от каменных стен. Тут же размножились шаги – наши со всех сторон спешили на зов – и замирали, оставляя раскатистое эхо.
Ничего особенного там не было. Так. Могилы. Это я определил издалека, еще не подойдя вплотную, – по тому, как стояли вокруг мои ребята и девчонки.
Тут хоронили людей, потому что место было удобное. Клали в расщелину и задвигали подходящим обломком гранита, на котором выбивали короткие строчки.
– Дайте-ка я гляну. – Придерживая рукой палаш, я подошел ближе. Могил было пять. Три слева, две – справа пониже, и эти две были поновей. На трех левых белели строчки:
Shvejc Bromberg Maksim Jasunenko Hovik Klasse
16. X.27–10.VII.44 22.I.26-10VII.44 22.IX.25–10.VII.44
А на тех, что справа, было написано по-французски:
Unis pour la Victorie.
Igor Dashkevitch. 11.05.1969
Sean Margeotte. 16.12.1970
il mort 19.06.89.
– Швейц Бромберг, Максим Ясуненко и Ховик Классе, – прочел Йенс.
Ознакомительная версия.
