- У дядюшки вашего, Эковерта, есть человечек один - правая рука. Самые непростые задания выполняет, самой тьмы не боится. А имя его...
- Лонгнаф! - выдохнул я.
- Видно, уже познакомились, - кивнул Ольгерт. - Верно. Лонгнаф. Так вот! Шепчут такую историю про него. Будто бы жил-был простой охотник в Черном лесу. И вот однажды, ни с того ни с сего, он память потерял. Проснулся утром - глазами лупает - ни имени своего, ни языка человечьего не ведает. У лесовиков давно уже с мужиками трудно. Уходят из леса в немецкую страну целыми семьями. Так что этого, приболевшего, выходить пытались. Говорить, как ребенка, учили, по лесу ходить, из лука стрелять, зверя добывать. Только-только он оправился, вопросы глупые задавать перестал, как словно зов услышал. Дозор лесовиков зарезал, а с длинным ножом Лонгнаф, сказывают, здорово обращается, да и ушел в Модуляры. И прямо к трону Эковерта. Как куница, сквозь все заслоны пролез, стражу с носом оставив.
- И что демон? - уже зная ответ, все-таки спросил я.
- А что демон?! Принял, как родного. Сразу. Будто только этого самого пришельца из лесу и ждал. Тогда-то все и завертелось.
- Слуга демона, - честно попытался вытаращить маленькие глазки Бубраш.
Один из гуляк, отправившихся на улицу на разговор, вернулся, утирая разбитые губы. Оглянулся и сразу решительно отправился к шепчущимся в углу жрецам.
- Прошу меня простить, братья в вере, - уважительно обратился он. - Но там...
Дружинник махнул в сторону дверей.
- Хозяин таверны как-то вдруг приболел. Просит вас придти, дабы с Басрой Пресветлым кое-чего обсудить.
Я не расслышал, что именно ответили окровавленному дружиннику, но спустя минуту оба они уже скрылись во тьме осенней ночи.
- Схожу, гляну, - нерешительно приподнялся велиградец. - Чевой-то мне не спокойно.
Дождавшись кивка принца, коротышка вскочил и побрел к входу.
- Ты-то как, любезный друг? Может быть, последуешь за мной, в Орею?
- Не сейчас, мой принц, - сделав вид, что задумался на минуту, ответил Бубела. - Моя семья в Берке. Я вынужден ездить зачинщиком по турнирам, чтоб потомкам древнего рода было что поставить на стол в обеденную трапезу. Если я встану под твою руку, кто станет кормить моих детей?
- Я могу просить Лотара...
- Ловушка!!! - завопил во всю силу луженой глотки чемпион Велиграда. - Дверь заперта снаружи!
Мы вскочили. Глупо было проверять слова квадратного крепыша, но тем не менее я побежал ко входу.
- Заперто, ваша светлость. Похоже, бревном подперли.
Сделав знак носатому замолчать, я приложил ухо к доскам.
- Что там, Арч? - удивительно спокойно, почти скучающим тоном, спросил принц.
- Их много. Таскают хворост. И еще что-то шуршащее...
- Сено или солому, - кивнул Бубела. - Сейчас подожгут.
- Наверх! - приказал Ратомир и первым, широкими шагами ринулся в сторону лестницы на второй этаж. Мы заторопились следом.
Комнаты оказались пустыми. Ни единого постояльца в таверне не оказалось. И это несмотря на съехавшийся на турнир со всех окрестностей люд.
- Окна.
Я ногой распахнул тонкую дверь в один из номеров и кинулся к окну. И едва успел взглянуть в освещенный десятками факелов двор, как в потолочную балку впился стальной арбалетный болт. С улицы закричали, и следом полетели стрелы.
Я торопливо вернулся в коридор. Из распахнутых окон ощутимо тянуло дымом.
- Арч, - крикнул пробегающий мимо к лестнице Ратомир. - Вниз. На кухню.
Выход, ведущий в хозяйственный двор таверны, тоже оказался заперт.
- Ну, вот и все, - выдохнул Ольгерт. И, ссутулясь, уселся на лавку в зале.
- Наши от перекрестка поди увидят зарево и кинутся нам на помощь, - попытался улыбнуться Бубраш. - А мы, как шум услышим, лавкой двери вышибем и с тылу...
- Что за этой стеной?! - выпятив подбородок, словно собираясь головой протаранить бревна, рыкнул принц.
- Свобода и долгая жизнь, - хихикнул Бубела.
- Арч? Что за этой стеной?
- Тут пристроена конюшня. Там должны быть кони. Но коли они всех людей, кроме нас, постарались вывести, то лошадей-то уж точно убрали.
Ратомир оглянулся, шагнул к затухающему очагу, вытащил едва тлеющую головешку и протянул мне.
- Рисуй!
- Чего?
- Чародейские знаки свои чертите, - подпрыгнул от нетерпения на месте Бубраш. - Как давеча у палаток. В землице-то знатная дырка получилась...
- Рисуй, друг, - уверенно выговорил принц. - Из конюшни они нас не ждут. Попробуем пробиться к перекрестку.
Я взял головню и принялся наносить знаки рун. Прямо на неровную поверхность бревенчатой стены. Рисовал и не узнавал то, что получалось. Линии символов, покореженные поверхностью, не желали сходиться. Приходилось терять время, чтоб найти хвосты черт, присоединить их к "соединению". То, что было таким простым на ровной земле, оказывалось почти невыполнимым. Черным по грязно-серому, в полутемном зале, под потолком которого уже начинали собираться клочья вонючего дыма. Пририсовывая узоры моста силы, я очень и очень сомневался, что мне удалось. И был лишь один способ проверить.
- Стол набок. Спрячемся там. Если у меня получилось, сейчас щепки полетят...
С трудом втиснулся между стеной и широкоплечим велиградцем. Он боялся, но я его не винил. Мало есть в орейских землях людей, понимающих суть силы рунных знаков.
- Давай, Арч, - прошипел Ратомир. - Вытаскивай нас отсюда.
Я попробовал пожать плечами, но не так-то это просто, если ты зажат в узкую щель. Приложил руку к цепочке знаков передающих энергию на нарисованную в стороне фигуру и представил, как по корявым знакам бежит серебряная змейка силы. Бежит, заполняя глубокие колодцы рун, заставляя их светиться. Голубым - руну ветра. Алым - руну огня. Белым - многолапую звезду.
Когда у стен Камня столкнулись два закованных в сталь доспехов строя, я думал, что небо упало на землю. Когда мои напитанные светом до краев, корявые руны взорвались, я решил, что небо оторвалось от земли. В бревенчатой стене образовалась дыра, в которую, чуть пригнувшись, легко вошел высокий Ратомир.
- Забавно, - сквозь зубы процедил я, накладывая первую из многих стрел на тетиву. - Посторонись, воевода.
Дальней стены конюшни больше вовсе не существовало. Разбросанные по всему двору обломки, рассказывали историю чудовищного всплеска силы, собранной в одном месте. Кое-где среди исковерканных взрывом досок и щепок, оставшихся от бревен, темными пятнами выделялись фигурки мертвых людей.
Бегущих со всех сторон врагов встретил Бубраш, прихвативший из полыхающей таверны лавку. Сбоку прорубался к спасительным кострам борцовской арены Ратомир. Белые перья стрел исчезали во тьме, спеша навстречу блеснувшим глазам, слишком темному пятну в тени, слишком резкому звуку. Я не боялся задеть невиновного. В глубине души еще живо было чувство безысходности и ужаса попавшегося в ловушку зверя.
