— Было бы не плохо. — Лекс подавил приступ кашля. Нет, не сейчас. Не при нем.
— Могу принести тебе запасную пару носков.
— Совсем ты не любишь своего доброго старого друга, — покачал головой Лекс.
— Доброго друга?! — разозлился Ринслер. — Этот добрый друг кинул всю дружбу к чертям собачьим, и теперь еще сидит тут и учит меня жизни?!
— Я не кидал.
— О, тогда я, наверное, просто ослеп в тот день! Ну конечно! Теперь все стало на свои места! Это был такой жутко профессиональный стратегический ход! Господин Лекстер все, оказывается, просчитал. И вот это его пребывание в камере в виде кровавой лужи тоже является частью плана!
Лекс как-то зло взглянул на своего бывшего друга.
— Я никогда не кидал дружбу. И жизни я тебя не учу.
— Ты лучше скажи мне, куда ты дел стражников?
— Выполнишь мои условия — скажу.
— Ты что, издеваешься?! — начал злиться Ринслер. — Засунь свои условия себе в зад…
— Мистер Ринслер!!! — послышался крик у входа. За ним последовали быстрые-быстрые шаги, щелчок двери и на пороге появился белокурый парень. — Лекстера нигде нет!! Что прика…
Паренек не договорил, так как увидел объект всеобщих поисков, причем именно там, где он, в общем-то, и должен быть.
— Ой, так это ж… он! — одновременно и удивился и обрадовался парень.
— Эй, дружище, что это за девочка нас посетила? — посмеиваясь, спросил Лекс.
— Я мальчик!
— Аден, — устало вздохнул Ринслер, — возвращайся к остальным, скажи, что проблема решена.
— Как прикажете! Ой, а вы и стражников нашли? Помочь вам их перенести?
— Что? — опешил Ринслер и заметил, как Лекс едва заметно прикрыл глаза.
— Да вон же, сзади вас!
Ринслер обернулся и действительно обнаружил торчащие из угла ноги. Да-а… умно. Ведь он даже не заметил.
— Девочка, ты только что погубила такой гениальный план! — с горечью воскликнул Лекс.
— Я мальчик!
— Аден, иди, — жестко приказал ему Ринслер.
Парень кивнул, развернулся и украдкой кинул на Лекса убийственный взгляд.
— У, осторожнее. Из этой девочки выйдет та еще мадмуазель, — усмехнулся в ответ тот.
— Заткнись. — Ринслеру было не до шуток. — В следующий раз, как решишь устроить что-нибудь подобное, хотя бы воспользуйся мозгами.
— В следующий раз, — пообещал Лекс, — я спрошу разрешения у тебя, мамуль.
Ринслер сплюнул рядом со своим бывшим другом, развернулся и вышел, хлопнув дверью. Он так и не услышал, как по темнице разнесся непрерывный кашель, разрывающий мужчине легкие.
* * *
Олиф все никак не могла уснуть. Неужели Лекс сбежал? Да нет, он же не такой глупый. Он не мог пойти на такой заведомо провальный шаг. А если мог? Что, если у него совсем поехала крыша?
Девушка перевернулась на другой бок, подложив под голову локоть.
Нет. Если уж он целый год скитался по пустыне и не сошел с ума, то тут он тоже выдержит. Наверное.
Олиф мучилась вопросами и неизвестностью. Ей бы хоть одним глазком на него взглянуть. Хоть бы просто убедиться, что с ним все в порядке. Но Фрида спит. Да и какое там «в порядке». После того избиения на Боях, он вряд ли вообще мог быть «в порядке».
Девушка еще раз перевернулась.
Фрида давно тут, может, она сможет провести ее в темницу? Ей нужно только посмотреть, быстро-быстро. Конечно, обращаться с такой просьбой было верхом эгоизма со стороны девушки. У старой женщины недавно муж умер, а она, Олиф, собирается подтолкнуть ее на такой опасный шаг. Если их поймают, страшно представить, что тогда будет. Особенно, если у Ринслера снова будет плохое настроение.
Однако Олиф слишком хорошо понимала, что Фриде нужно хоть какое-нибудь занятие, лишь бы отвлечься. Лишь бы не думать, забыть о своем горе.
Девушка так и не смогла уснуть. Она буквально подпрыгнула, когда Песчаник прокричал:
— Подъем!
Женщины потихоньку начали просыпаться. Олиф спрыгнула со своей койки, кинула взгляд на пустующее место прямо под ее кроватью. Мэг куда-то пропала несколько дней назад, и с тех пор больше не появлялась. А это навевало совсем нерадостные мысли.
Девушка пригладила волосы и пошла к месту, где сидела Фрида. Однако как только она до нее дошла, был отдан приказ строиться и выходить.
До кухни пришлось терпеть очень долго. Время, казалось, вообще остановилось, да еще и Песчаники больно пристально следили за каждой из женщин.
И только тогда, когда их поставили перед самодельным костром и большим котлом с чем-то кипящим внутри, Олиф удалось начать разговор.
— Здравствуйте.
Фрида удивленно глянула на нее.
— Привет. Нужно что-то?
Олиф закусила губу. Два дня она пыталась поговорить с этой женщиной. Ждала, искала, бегала. И вот теперь стояла прямо перед ней. Фрида была бледной, точно покойница, ее фигурка осунулась. И без того морщинистое лицо стало совсем старым, словно ей было лет девяносто. Вкруг глаз кожа покраснела.
— Вы любили его? — выдавила Олиф.
— Кого? — опешила женщина и тут же отвела взгляд.
— Своего мужа.
— Ты, конечно, нашла время, чтобы спросить.
— Просто скажите: да или нет.
— Конечно, любила, — Фрида зло кинула картофель в кипящую воду, — иначе зачем бы я замуж выходила?
— Вы не говорили, что замужем.
— Я много чего не говорила.
Олиф тоже кинула картофель в кипящую воду. Послышался плеск, и из котла брызнуло горячими брызгами. Девушка отступила на шаг.
— Вы не знаете, в камерах еще кто-то остался? — спросила она, спустя несколько мгновений.
— Не знаю, а тебе зачем?
— Просто странно. Мы никогда не носили туда еду.
— Это не наша обязанность, — пояснила Фрида.
— А чья тогда?
— Арли. — Она кивнула на полную женщину, которая копошилась, перебирая коробки с посудой.
— А сколько раз в день она носит еду?
— Один, в обед. Ну, чего застыла? Ножик в руки и за работу.
Олиф так и не смогла попросить Фриду о помощи. Она вдруг поняла, что сделает ей только хуже. Как бы женщине не хотелось отвлечься, это нужно было делать другим способом — не таким опасным. Олиф не простит себе, если из-за нее еще и с Фридой что-нибудь случится.
Поэтому ей пришлось обдумывать другой план. Еще более рискованный.
* * *
Олиф дождалась конца обеда. Она быстренько сбежала от Кнута под каким-то неубедительным предлогом, и теперь ждала Арли около входа в столовую. Песчаник стоял прямо на входе на кухню и, вроде бы, девушку увидеть не мог. Во всяком случае, она искренне на это надеялась.
План был жутко опасным и абсолютно сумасшедшим. Олиф в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Если все провалиться, то… то, наверное, это будет конец. Потому что, если ее заметят, этого ей уже точно не простят.
