Я старательно размазывала еду по тарелке, делая вид, что ем, и мечтала оказаться где-нибудь подальше. Я уже сто раз обозвала себя дурой за пренебрежение просьбой Грэгори избегать безлюдных мест, идиоткой — за доверчивость и, наконец, повелительницей невезения — за напрасно испорченный фонит. Если подумать, мне не везло всю мою сознательную жизнь. Я рано осиротела и угодила в радушные объятия жаждущей реванша тетки. Заполучила с ее помощью именно тот дефект психики, который самым скверным образом сочетался с подаренной кровью Повелителей особенностью. И даже брак с Брэмвейлом, который я считала крайне удачным, на деле оказался не так уж хорош — ведь, вероятно, на этом пиршестве безумцев я очутилась именно из-за мужа. Или нет?
А четверка мужчин, обсуждавших ловушки для охотников и шантаж целого ряда других магов, действительно была безумна. Конечно, справиться с чародеями они могли — в конце концов, те, вне зависимости от силы и направленности дара, были всего лишь людьми. Но за спинами «змеенышей» стояли их извечные покровители — бессмертные и всемогущие. И пусть желтоглазые не слишком интересовались жизнью подопечных и никогда не вмешивались в дела лэйдаров, рассчитывать, что они не обратят внимания на попытку изменить существующий порядок, было глупее, чем спрыгнуть в разлом.
Я старалась быть как можно незаметнее, потому что, кроме прочего, совершенно не представляла, как именно должна себя вести под воздействием подарка Джойса, который Грэг, как я полагала, заменил на пустышку. Вот только от деловитого перечисления намеченных жертв, которое затеял Саммермэт, мне стало настолько жутко, что я не удержалась от вопроса:
— А зачем, — слово «убивать» никак не хотело сходить с языка, и я заменила его более мягким, — устранять магов?
Рыжеволосый Айз недобро уставился на меня исподлобья, Коллейн хмыкнул, прикрыв рот салфеткой, кудрявый Клайр рассмеялся открыто, а кандидат в супруги, вновь пленив мою ладошку, с готовностью сменил тему:
— Прости, дорогая! Я так увлекся, что совсем о тебе забыл. А ведь ты как никто заслуживаешь узнать обо всем именно от меня. — Я с трудом улыбнулась, надеясь, что получившаяся гримаса сойдет за поощрение. — Я уже говорил тебе, что в детстве мечтал обладать магией? — продолжил Джойс, и, дождавшись моего кивка, освободил мою руку, поднялся на ноги и принялся вышагивать туда-сюда вдоль торца стола, эмоционально жестикулируя. — Повзрослев, я сперва был в бе… крайне негативно воспринял выпавший мне жребий. Но со временем осознал одну простую истину — нас, наделенных не чарами, а дарами, преступно недооценивают. Ведь что такое маг? Всего лишь сила. У кого-то ее больше, у кого-то — меньше, но она всегда одинакова. А мы… Мы уникальны — каждый из нас особенный, неповторимый!
— И что? — произнесла я, побуждая Саммермэта к дальнейшей откровенности.
— Ну все, теперь он до вечера не заткнется, — закатив глаза, тихонько прокомментировал кудрявый, но Джойс его, кажется, даже не услышал.
— И я, я как никто могу судить об этом! А знаешь почему, любимая?
— Нет, — честно призналась я.
— Мой дар — определять, чем наделила кровь Повелителей других, — заявил Джойс так, словно обладал как минимум возможностью оживлять мертвых. — И если прежде я не видел в этой способности особой пользы, то теперь мне открывается будущее.
Глаза «провидца» неестественно блестели, и весь его вид не внушал никакого доверия. Мне казалось, что он вот-вот сорвется с места и с разбегу запрыгнет на люстру, или пробежится по столу, или выпрыгнет в окно. Если остальные всего лишь вынашивали неосуществимые планы, то Джойс был самым настоящим сумасшедшим. Я сжала в кулаке подвеску-паучка и взмолилась про себя столапой ткачихе судеб, чтобы все, начиная с сегодняшнего утра, оказалось лишь кошмарным сном.
Впрочем, напугана была только я — лица мужчин выражали откровенную скуку. Именно с такими постными минами обычно сидят на нудных лекциях или в сотый раз внимают поучениям родителей. Было видно, что всю эту высокопарную чушь про уникальность они слышат не впервые. Всерьез опасаясь того, что будет после застолья, я решила поощрить оратора и с деланым интересом спросила:
— И что ты видишь в моем будущем?
Саммермэт ослепительно улыбнулся и воскликнул:
— Ты, моя дорогая, будешь счастливой супругой Повелителя шахада.
Я вспомнила встреченного в Рассветной желтоглазого и с сомнением протянула:
— Разве они женятся?
— Забудь о них, — пренебрежительно отмахнулся Джойс. — Их скоро не будет. Желтоглазые исчезнут и освободят место лучшим из нас. Конечно, на пару лет я уступлю власть дяде, но потом…
— То есть под Повелителем ты подразумеваешь… себя? — уточнила я, не в силах осознать вот так вот с ходу масштаб амбиций жениха.
— Ну разумеется! — обрадовал будущую Повелительницу Саммермэт. — Клайр будет лэйдаром Латии, Айз — Тонии, — щедро распределял владения он.
— А Коллейн? — не удержалась от очередного вопроса я.
— А Коллейн возглавит новый Круг чародеев, — с готовностью ответил «провидец».
— Из тех, кто выживет, — лениво дополнил его ответ маг.
— Я, конечно, восхищена твоим… размахом, — начала я, осторожно подбирая слова. — Но как вы планируете достичь всего этого?
— Ты бы лучше помолчала, а? — тихонько произнес лэйд Дзи, чуть наклонившись в мою сторону. — Не то он опять репетировать обращение к народу начнет.
— Ты действительно видишь, как все это будет? — не вняла просьбе я.
— Да нет же, — рассмеялся Джойс. — Ты неправильно меня поняла. Я не вижу грядущее, я вижу, каким станет дар после изменения. — Понятнее после его слов мне не стало, зато появилась надежда, что супружеских уз с этим полоумным, страдающим манией величия, удастся как-то избежать. — Например, ты, любовь моя, — самая лучшая кандидатура в супруги Повелителя. И я считаю неимоверной удачей, что столь ценные способности достались именно той, что похитила мое сердце.
Мне неимоверно захотелось узнать, что он запоет через недельку-другую, когда навеянные чувства исчезнут без следа, но поднимать эту тему я не рискнула. Саммермэт казался мне безумцем, но, если подумать, судя по поведению остальных, именно он был главным в этом сборище заговорщиков. Следовательно, именно он был моей защитой от них, а его влюбленность в какой-то степени гарантировала мне неприкосновенность.
Прежде чем я успела задать следующий вопрос, дверь столовой распахнулась, и в помещение вошла Риада. Вид у лэй Дзи был скверный: припухшие от слез веки превратили глаза в узкие щелочки, волосы были растрепаны и напоминали гнездо, а ключицы выпирали даже сквозь ткань платья.
