— Иди и прикончи его! Иначе мы все тут погибнем! Этот каменный мешок станет нашим склепом, некрополем!
Но молодой странник поправил плащ и вернулся в строй.
— Лучники! — пуще прежнего заорал Нестор.
Но ни одна стрела не спорхнула с тетивы.
— Ты забыл все, что якобы чтил, — с усмешкой бросил Андрей. — Попрал все, чему учил нас. Устав запрещает брату идти на брата.
— Сейчас не время для уставов! На кону судьба братства! И раз тебе на это плевать, раз променял нас на сопливую девку, то какой же ты брат? Ты предатель, а у предателей судьба одна! Но раз никто, кроме меня, этого не понимает, то и справляться придется самому. Я требую поединка!
— К вашим услугам, наставник, — ответил Андрей, вынув клинок.
Виверна схватил товарища за плечо, строго взглянул прямо в глаза и сказал:
— Удачи. Что бы ни случилось — Веру мы не бросим.
— Все в порядке, друг. Свет на моей стороне.
Невольные зрители расступились. Нестор шагнул на песок учебной площадки и крутанул мечом перед собой.
— Как в старые добрые времена. Ученик против учителя.
— Одумайтесь, наставник, — попытался воззвать к разуму аскет, но было уже слишком поздно.
— Я все решил. Теперь замолкни и дерись.
Схватка аскетов так же далека от обычного боя, как аскеты далеки от рядовых обывателей. Она больше напоминает танец — страшный, смертельно опасный и в то же время завораживающий. Соперники держат друг друга на расстоянии вытянутых мечей, сходясь лишь для нанесения удара — как правило, первого и последнего.
Несмотря на приверженность Писанию и Свету, странникам не чужды подлые приемы. Тьма не следует никаким правилам, и если хочешь победить — не сдерживайся. Вот и Нестор начал поединок с того, что поймал клинком солнечный луч и направил в лицо Андрею.
Тому пришлось напасть первому, дабы не быть ослепленным. Он скакнул вперед, разметав подошвами песок, и молниеносно выбросил руку, но наставник с легкостью уклонился от укола. Несмотря на кажущуюся немощность, старец вполне мог постоять за себя. Десятилетия драк с самыми разными чудовищами невозможно перечеркнуть ни увечьями, ни пошатнувшимся здоровьем. Да, Нестор не сравнится с молодежью в ловкости и выносливости, но сила не покинула все еще крепкое поджарое тело, а опыт без труда уравновесит недостатки.
Тем более, он знал Андрея как облупленного, ведь лично учил его на этой самой площадке. Кое-чего соперник поднабрался и сам во время странствий, но этого будет мало для уверенной победы. Так, по крайней мере, думал наставник, ныряя под следующий выпад и резко выпрямляясь подобно пружине.
Старик ударил снизу вверх, наискосок. Сталь протяжно свистнула, сорвавшийся с клинка ветер прочертил борозду на желтых крупицах. Но аскет в последний миг отшатнулся, и по воздуху медленно поплыл срезанный кусочек алого плаща.
Вера тихо ахнула, Виктор скрипнул зубами, Рохля до хруста сжал кулаки. Другие же хранили гробовую тишину — когда брат ринулся на брата смертным боем, грех болеть за одного из них. Кто бы ни вышел победителем, в итоге проиграют все. Оба поединщика прекрасно это понимали, но отступить не могли — слишком высоки оказались ставки.
Нестор занес меч высоко над головой, дразня врага оставшимся без защиты торсом. Андрей предугадал замысел старца, но решил немножко поддаться, дабы затем жестоко наказать за предсказуемость и неуважение. Он шагнул вперед, якобы намереваясь уколоть в живот или грудь, но сразу же отскочил назад — и вовремя. Наставник махнул клинком по широкой дуге, да так быстро, что странник почувствовал прохладное дыхание смерти на лице. Не успей он отпрыгнуть, и лезвие одним махом отняло бы ему руку.
Однако Нестор чуть не рассчитал силы, и тяжелая сталь потянула его в бок. Андрей тут же снова прыгнул на него, целясь в шею, но наставник резким ударом отбросил вражеский клинок. Раздался оглушительный звон, во все стороны брызнули искры. Аскет лишь чудом удержал рукоять в ладони, но даже плотная кожаная обмотка не уберегла от жуткой дрожи от запястья до локтя.
Продолжать схватку из столь неудобного положения стало слишком опасно для обоих. Учитель и ученик разошлись по углам и начали пляску смерти снова, но уже в разы менее резво. Чрезвычайное душевное напряжение, жара и усталость брали свое. Нестор знал — противник продержится в таких условиях гораздо дольше него. Молодость нельзя списывать со счетов, а уж старость — тем более. Затянуть бой — значит проиграть.
Поэтому старец ослабил натиск и решил любой ценой вывести Андрея из равновесия, заставить ошибиться. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Видимо, аскет в самом деле дорожил девчонкой и не собирался лететь в бой очертя голову. Он будто зеркало повторял все движения наставника, неспешно бредя по кругу и так же выискивая уязвимые точки в обороне противника.
— К чему все это?! — в сердцах воскликнул наставник. — Разве мы враги? Разве мы не клялись в верности уставу? Разве не обещали стоять стеной друг за друга?
— Вот я и стою, — хмыкнул Андрей. — Можешь болтать что угодно, можешь выиграть сотню судов, но ничто не изменит истины. А истина проста — Вера одна из нас. И сейчас я защищаю сестру, что не идет в разрез ни с уставом, ни с Писанием.
— Глупец! Она всех погубит!
— Разговоры разговаривать надо было раньше. Но тогда ты не захотел слушать меня, теперь же я не желаю слушать тебя. Свет рассудит.
Старик понял — черта пройдена, и отважился на крайние меры. Подошва прошуршала по камням, метнув в противника раскаленные песчинки. Тот успел поднять руку, но на миг потерял врага из виду. Этого времени хватило на прыжок и укол прямо в открытое плечо. Андрей вскрикнул и махнул мечом не глядя, оставив на щеке Нестора глубокий порез.
Соперники в который раз разошлись по углам, обильно истекая кровью. Аскет мог зажать рану, только взяв оружие в другую руку, а драться левой он не умел. Наставник же ничего не мог поделать из-за увечья, лишь размазал по лицу культей алые ручейки.
— Ах ты бесчестная собака! — крикнул Виверна, выхватив кинжал и шагнув к старцу.
Но прямо под ногами наемника звякнула стрела, и серебряный клинок вернулся в ножны, а хозяин — на место.
— Братья пролили кровь, — хрипло пробормотал Нестор. — Вспомни Писание, безумец. Конец Света грядет! Тьма поглотит мир смертных, ибо праведники убивают друг друга.
— В твоем понимании праведник тот, кто носит сутану и плащ? — с упреком спросил Андрей. — Когда же ты поймешь — праведнее Веры нет никого. Они чиста и непорочна, а ты обрекаешь ее на смерть, суешь прямо в пасть порождению Тьмы. Разве это не начало конца?
