— Во невезуха. — Виктор повернулся в сторону выхода и побарабанил пальцами по столешнице. — Хотя… есть у меня одна задумка, как все исправить.
Аскет подался к собеседнику и тихо сказал:
— Говори.
— В общем, выкраду девчонку и увезу в Ярланд. Туда никакой упырь даже за бочку свежей кровушки не сунется. Сам обучу Веру, сделаю настоящую воительницу. Будем вместе колесить по стране, зарабатывать на старость.
— Да ну тебя! — отмахнулся Андрей. — Опять ерунду мелешь!
— А что? Думаешь, только вам нужно взращивать смену и передавать знания? Мы, охотники, между прочим с неба не падаем и на ветках как желуди не растем.
— Не обсуждается, — странник повысил голос. — Роксана пойдет за девочкой куда угодно. Хоть на север, хоть под землю, хоть на дно морское. Вера в безопасности только в крепости. И вообще, нечего делить ребенка, она тебе не добыча какая. Посидите тут, а я скоро вернусь.
Как только Андрей ушел, Виверна покачал головой и буркнул:
— У вас тут не обитель, а самый настоящий склеп. Все злые как черти, аж на душе паршиво стало. Знал бы, что тут так будет — сразу бы забрал тебя с собой.
Дверь со скрипом отворилась, но вместо аскета в комнату заглянула косматая волчья морда. Виктор вскочил и схватился за меч, но быстро успокоился и обреченно выдохнул:
— А, это ты. Все никак не привыкну, брюхо мохнатое.
— Я, я, — ответил Рохля, стоя в проходе и явно придерживая кого-то лохматой рукой. — У вас тут именины, значится, а лучшие друзья не приглашены, так?
— Как это не приглашены? Я же тут.
— Ты — да. А мы?
— Кто вы? Я тебя одного вижу.
— Голову мне давай не морочь. Я вот товарища одного с собой привел. Он сперва отнекивался, упирался, но с Рохлей спорить бесполезно, вы же знаете. На, принимай поздравления.
Полуоборотень подтолкнул вперед Кристана — красного как своя же рубаха и сердито пыхтящего. Обычно чумазый парнишка намыл лицо и шею, можно сказать, до блеска, а одежда выглядела удивительно чистой и опрятной. Кузнец сжимал в кулаке небольшую деревянную коробочку, перевязанную белой ленточкой.
— Иди-иди, не боись, — волк подбодрил спутника тычком в спину. — Чай не на плаху.
Парень встал перед Верой, почесал затылок и смущенно отвел взгляд:
— Это самое… я тут сделал одну штуку для тебя… И все никак не решался вручить. Не хотел дарить без повода, а то еще подумаешь чего… Но Рохля подслушал ваш разговор, и…
— Стукач малолетний, — прохрипел оборотень. — Я ж не виноват, что уши чуткие.
— Я не понял, это твой жених что ли? — удивился Виверна, вынудив Кристана покраснеть еще гуще. — Я-то думал ты сойдешься с каким-нибудь учеником, будущим аскетом, но с ним? Вот уж кого стоило назвать Рохлей.
— Не наезжай, не наезжай, — вступился за кузнеца полуоборотень. — Он только с Веркой такой робкий, а так парень хоть куда.
— Ха. Парни хоть куда умеют правильно дарить девчонкам подарки. А этот стоит, воды в рот набравши.
— Да дайте уже сказать! — озлобился подсобник. — В общем, с днем рождения. Желаю счастья, здоровья и всего самого наилучшего. Как-то так. Держи.
Виктор хмыкнул, ехидно улыбнулся и покачал головой — мол, никуда не годится. Именинница же благодарно кивнула и открыла коробочку. В ней лежала изумительной красоты фибула, выкованная в виде цветка ромашки. Свет заиграл на начищенных до блеска железных лепестках, удивленное лицо девочки, забавно исказившись, отразилось в выпуклом медном сердечнике.
— Сам делал? — спросил наемник.
— Да, — гордо ответил умелец, ощутив прилив уверенности.
Виверна присвистнул — на этом вся похвала иссякла. Но лучшим выражением признательности стал поступок сироты. Она надела алый плащ и заколола пониже шеи прекрасной застежкой. И пусть сироте запретили учиться, пусть она не настоящее Пламенное Сердце, но хотя бы накидку, в конце концов, заслужила. И никто не посмеет с этим спорить. Никто.
— Ну а ты-то, пузо шерстяное, какой подарок приготовил?
— А меня загодя никто не предупреждал. Я тут вообще со счета сбился: день, месяц — Свет разберет. Поэтому пришлось придумывать на ходу. Вот, собственно, небольшой, но вкусный подарок.
Волк наклонился и поднял с пола корзинку свежих красных яблок.
— Ого, другое дело! — обрадовался Виктор. — Ну-ка, женишок, помоги сдвинуть столы.
— Я не…, - воспротивился было кузнец, но втиснувшийся в комнату Рохля задел его плечом.
— Давай, не стой столбом.
Справившись, собравшиеся расселись по местам: волк и девочка с одной стороны, парнишка и охотник — напротив. Каждый взял по яблоку, и по учебной зале пронесся сочный хруст.
— Сейчас бы вина, — вздохнул Виверна.
— И не мечтай, — ответил Андрей с порога.
Аскет сел рядышком с подопечной и положил перед ней тугой черный сверток.
— Сутана твоей матери, — сказал странник, и беззаботные улыбки вмиг исчезли с лиц гостей. — Она сама сшила ее в четырнадцать лет. Эта одежда — то немногое, что несет память о прикосновении ее рук. Когда-нибудь ты наденешь такую же, обещаю. Ничто не длится вечно, рано или поздно наставник изменит свое решение.
«Или решение изменит наставника», — хотел добавить он, но в последний миг передумал.
— Это не просто красивые речи в честь праздника. Это то, к чему мы с тобой будет стремиться. Не думай, будто я один раз проиграл и навсегда отступился. Нет, битва за твое будущее только начинается. Ну а пока хочу пожелать тебе терпения, упорства и хорошего настроения. У тебя еще все впереди.
— Какие слова! — восхищенно пробормотал Рохля, качая башкой. — Умеете, можете!
— За Веру! — Виктор поднял надкушенное яблоко словно кубок.
— За Веру! — громыхнуло над каменным сводом.
Именинницу столь пристальное внимание сперва смущало, но вскоре девочка расслабилась и пугливо заулыбалась. Однако всякий раз встречаясь взглядом с Кристаном, она едва заметно вздрагивала и мрачнела как майская туча. Лишь тонкие бледно-розовые полоски на скулах давали понять, что дело не в неприязни, а как раз наоборот.
— Так, Андрей поздравил, — сказал наемник. — Чья теперь очередь? Как определять будем? По старшинству, мохнатости, наличию хвоста?
— Я за хвост, — поднял руку парнишка.
— Двое за хвост, — поддержал его Виверна.
Рохля дожевал огрызок и навострил уши:
— Что?
— Волею сего совета тебя избрали для произнесения торжественной речи.
Полуоборотень нахмурился:
— А?
— Тост говори!
— Так бы сразу и сказал, а то вывалил язык на стол! Тосты я говорить умею. — Волк резко встал, едва не стряхнув соседей с лавки, почесал брюхо, откашлялся и начал: — Хочу поднять это… кхм, яблоко за Верку. Пусть, значится, все в твоей жизни будет хорошо. Чтобы друзья любили, и женихи табуном ходили. До дна!
