Мало.
Дура ты дура, выдаёшь своё истинное «Я» со всеми потрохами!!!
Ладно, всё, пытаемся исправиться!
Обняв себя, я попыталась хоть как-то согреться, а заодно спрятать от посторонних глаз дрожащие руки. Не спорю — волнуюсь я дико. А как бы вы ощущали себя на моём месте?.. Нет, не надо говорить! Я и так знаю, что только такая дура, как я, могла вляпаться во всё это!
— Вы что-то хотели, молодой человек? — мой голос прозвучал сухо и устало. Вот только если сухость была наигранной, то усталость — вполне реальной. Как же эти праздники утомительны, если ты играешь чью-то роль! Особенно если эта роль тебе ну совершенно не свойственна.
— Лэй, — тёплые пальцы Эдуарда нежно взяли моё лицо за подбородок и приподняли его — я невольно посмотрела в слегка горящие глаза четверть-оборотня и прочла там азартный интерес. Так, а это уже веселее!
— Ты нездешняя? — поинтересовался белокурый парень, рассматривая моё лицо. Я убрала его руку и про себя быстро выругалась из-за того, что после распития прохладительных напитков не накрасила губы. Будем надеяться, что они и так выглядят неплохо. Очень хотелось сделать характерное движение, чтобы равномерно растереть остатки блеска по поверхности губ, но вот только белокурый парень может неправильно это понять. А оно мне надо? Не надо.
— Нездешняя? Сейчас же! — фыркнула я. — Пустил бы охранник в зал кого-нибудь без приглашения! Ты, видимо, плохо с ним знаком.
— А если я скажу, — губы Эдуарда изогнулись в полуулыбке, — предпочту знакомство с тобой, а не с ним?
Тут уж я не могла сдержаться и уставилась на него как поп на Будду в церкви. Неужели мне этот ублюдок говорит такие вещи?!! Мне, Вэмпи Второй?!! С ума сойти! Боже мой…
Чёрт! А я даже не знаю, что ответить! Блин, я в принципе не знаю, что полагается отвечать!.. Господи, ну что там мне вдалбливала в мозги Ким, а?! Ну почему я всё забываю в самый ответственный момент?! У-у, дьявол!..
Шаря взглядом по кронам дубов, я отчаянно пыталась с одной стороны, сделать невозмутимое — сколько его там видно из-под маски — лицо, а с другой — придумать ответ. Судя по физиономии белокурого парня, он его очень ждал…
— Ждёшь, что я буду отвечать на твои сладкие слова? — вздохнула я и опять посмотрела в изумрудные глаза визави. Тот удивлённо приподнял брови и улыбнулся: удивление для него было приятным. Что ж, этот раунд, по-крайней мере, остался за мной. Ну, и кто сказал, что девушку красит только естественность? Не факт, леди и джентельмены, не факт.
— Я знаю тебя? Из какой ты группы? — спросил Эдуард, ласковым движением убирая прядь моих волос мне за ухо. Однако не успел он убрать руку, как я упрямо встряхнула головой, отчего волосы опять разметались по плечам, и, глядя в глаза парня с вызовом — а нехрен вторгаться в моё биополе — ответила:
— Не из твоей, это уж точно! Слушай, приятель, ради Бога, не мешай: я собираюсь с мыслями, куда пойти.
— Пойдём со мной, — белокурый парень произнёс это так просто, так легко, что будь на моём месте любая другая девчонка, пусть даже такая же стервозная, как я, она всё равно сказала бы «да».
Но я никогда не была любой другой. Я в глубине души, может, и не была девчонкой вовсе, поэтому одарила Эдуарда классическим взглядом «Ты серьёзно, мальчик?» и хотела произнести то же самое…
Как внезапно, прислушавшись, с каким-то неясным ужасом поняла, что в актовом зале позади нас разнеслись первые аккорды моей любимой «Don`t cry» «Guns`n`roses»…
Мой взгляд от глаз белокурого парня спешно опустился на ямку у основания его шеи.
Я на мгновенье зажмурилась.
Дья-а-аво-ол!!! Как же я влипла!!! У меня с этой песней столько связано! Под её аккорды я впервые сидела в «Ночном оплоте» как равноправный боец Круга Поединков, эту песню мы пели вместе с Саноте, когда прощались!.. Да при каждом дожде, после каждого Дня рождения, став на год взрослее, я включаю магнитофон, чтобы услышать всё тот же вопрос: «Don`t you cry tonight?», и ответить: «Нет». Как же теперь я могу пропустить эту песню?! Никак, но… Вот это хреново «но» сейчас стоит передо мной и не даст мне спокойно насладиться музыкой! Чёрт! Чёрт!! Да что ж мне так не везёт, а?!!
— Тебе нравится эта песня? — Эдуард всмотрелся в моё лицо, которое так и не сумело стать безразличным, и протянул руку. — Тогда, может, подаришь мне хотя бы один танец?
Я замерла.
Вот, доигрались. Ну, самая роковая в мире сердцеедка, и что же ты теперь будешь делать?
Прежде всего, лечиться от шизофрении и переставать болтать сама с собой.
Ладно, вернёмся к нашим баранам. Нельзя же вот так сразу говорить четверть-оборотню «да»? Для него это будет как-то слишком легко, я так думаю. Впрочем, и «нет» может вызвать лишние подозрения: какая нормальная девчонка откажется потанцевать с Эдуардом о`Тиндом? И есть ли ещё в мире такие же стойкие девчонки, как я?
Нет.
Чёрт возьми, ну почему не издают пособие «Как общаться с любимцами девушек и не быть покорённой»?! Может быть, потому, что оно никому не надо? Все хотят любить мальчиков, типа белокурого парня?
Все, кроме меня. Итак, что же мы говорим? Нет?..
Но… Чёрт бы тебя подрал, Эдуард!!! Чёрт бы тебя подрал!!!
Я чуть не взвыла.
У меня же это любимая песня!!! Любимая!!!
Шумный вздох, и моя рука легла на горячую ладонь белокурого парня.
Ты об этом ещё пожалеешь, Кейни Лэй Браун!!! Глубоко пожалеешь!!! Всю жизнь, чёрт тебя подери, будешь жалеть о том, что произойдет сегодня и завтра!!!
Ну и хрен с ним!
Эдуард легонько сжал мои ледяные пальчики и повлёк за собою во мрак, вспыхивающий пёстрыми огоньками лазеров. И вы можете себе представить, я, Вэмпи Вторая, покорно последовала за своим врагом, ругая его, себя, весь этот мир, то, на чём он держится… Ругая, и в то же время ныряя во тьму зала.
Да, Кейни, жизнь у тебя становится всё интересней и интересней с каждым часом…
Моя голова легла четверть-оборотню на плечо, глаза закрылись, руки по собственному желанию устроились на предплечьях и плечах… А потом я как всегда просто утонула в музыке, забыв всё: где, с кем, как и когда танцую. Помнить это мне сейчас было ни к чему: это мешало тихонько петь вместе с вокалистом «Guns`n`roses», а я пела. Медленно покачивалась в танце и пела. И это был тот блаженный момент, когда в голове не было ни мыслей, ни воспоминаний — ничего. Только музыка, одна только музыка. Она, казалось, остановила галоп времени и бурное течение жизни, вырвала меня из всего этого и укутала собой. Во всём мире это было самым желанным, самым чудесным, потому что для меня не существовало ни Эдуарда, ни праздника, ни Лал, ни даже меня самой. Я была частичкой музыки, я точно так же поднималась и опускалась с гребня на гребень…
