— Можно подумать, он стал тактичным, — шепот Леона прокрался в мое правое ухо. — Дышите, миледи.
— Тебя будут судить твои ровесники, Рейнард, — Хиро перенес свой вес на пятки, и вокруг него потрескивала трансформация. Волосы встали: короткие черные шипы терлись друг о друга.
Я начала чувствовать себя слабой. В глубине души.
— И кто среди вас мой ровесник? Моя родословная древняя, а мои подвиги рассказываются на ваших уроках. Я спас светочу, что намного больше, чем любой из вас сделал за последние шестьдесят лет. Я всегда был на шаг впереди носферату, и те послали убить меня — Куросы послали убить меня. Я здесь, потому что я выбрал это, потому что миледи просит об этом, — он немного наклонил голову в мою сторону, и мне стало интересно, как он сделал так, что всем стало ясно, о ком он говорит. Конечно, я была единственной девочкой в комнате. Но я искала взглядом Анну. Она должна быть где-то здесь.
— Никто из Куросов не был послан, чтобы... — начал Элтон.
— Их послали, — Кир стал зеленым под своей бледностью. — Я подписал приказ. По просьбе главы Братства.
Никто не двигался; никто даже не моргал. Клыки Брюса скользнули из-под верхней губы. Он стоял неподвижно, и у меня появилось плохое предчувствие. Тошнота и ужас — все вместе смешалось, досаждая моему животу.
Кристоф стоял очень прямо и изящно, его ботинки размещались по-военному точно на каменном полу.
— Настроить всех друг против друга. Разделяй и властвуй. По крайней мере, она хорошо училась.
— Приказ на уничтожение другого Куроса? — Хиро потряс головой. — Это против Кодекса.
— Миледи... — Кир съежился. — Глава Братства сказала, что это была необходимость. Она... она показала мне расшифровку стенограммы... звонка, сделанного, чтобы выдать местоположение Элизабет Лефевр. Она умерла одиннадцать лет назад, а стенограмма была доказательством того, что Рейнард сдал ее носферату.
Рука Леона опустилась на мое плечо. Он толкнул меня вниз на скамью.
— Но... — начала я. Лефевр? Должно быть, это ее девичья фамилия. Забавно, раньше я никогда не думала об этом. Такое ощущение, что мамина жизнь начиналась с папой и со мной.
— Будь тихой, — прошипел он мне в ухо. — Пожалуйста, Дрю!
Я затихла.
— Ложь! — прокричал кто-то в толпе. — Ложь, и я могу доказать это!
Секундочку. Я знала этот голос, и если бы Леон не держал меня, я бы взлетела со скамейки, как ракета.
Брюс не выглядел удивленным, но он поднял голову и уставился прямо в том направлении, откуда звучал голос.
— Подойди, — все, что он сказал.
— О, Боже, — застонал Кир. — Что я сделал?
— Она обещала сделать тебя Принцем, не так ли? — руки Кристофа сжались в кулаки. — Мне было интересно, кто подписал приказы. Ты также подписал директиву о том, чтобы послать группы оборотней за мной в Дакоту?
Кир практически споткнулся и упал на свой стул.
— Да. Клянусь Богом, Рейнард, она сказала мне, что мы должны защитить...
— Что насчет Дрю? — Кристоф был безжалостен. — Ты подписал директиву о том, чтобы сослать ее, незащищенную и уязвимую, в исправительную Школу? Не так ли?
— Нет, — Маркус стоял прямо и вызывающе. — Я подписал ее. Глава Братства сказала мне, что это для новых трудных Куросов, не для светочи. А когда я позже вернулся, чтобы проверить эти документы — после того, как миледи Дрю рассказала нам свою историю — я обнаружил, что они исчезли.
О. Супер, вот и ответ на этот вопрос. Не то, чтобы я была удивлена, но я была рада знать. Отчасти.
Теперь, если я смогу удержать содержимое желудка внутри, чтобы оно не расплескалось по полу; я была бы потрясающей.
В толпе образовался проход. Я издала бездыханный крик. Это был дампир, которого я знала, его светлые волосы спутались, а глаза сверкали. Он был покрыт коркой сухой крови. Его стандартная униформа из белой майки, красной фланелевой рубашки и джинсов была изодрана и порвана. С одной стороны ушибы украшали его знакомое лицо, и он держал — о, Господи! — красную папку с файлами.
— Я могу доказать это! — прокричал он снова. Он держался прямо, та же самая наплечная кобура и знакомое ружье показались, когда он двинулся.
— Огги... — это был почти шепот. Мой рот не мог правильно работать. О Боже мой, это он! Это действительно он!
— Я едва избежал самого Сергея, — это имя заставило всех вздрогнуть и послало стеклянный всплеск боли в мою голову. Я наконец стряхнула руку Леона и вскочила на ноги. — Всё здесь. Оригинальная расшифровка стенограммы и запись. Предательство такое невыразимо мерзкое, что похитило бы сердце любого, кто слышал это. Копии директив, подписанных каждым членом Совета, изменились после подписания, — Огаст задохнулся дыханием, и Кристоф отступил в сторону, ловка фокусируя на нем взгляд своих глаз. Я видела это, даже если не верила. Облегчение было... Господи.
Неописуемым. Это было единственное слово, которое я могла применить.
Огаст использовал свое второе обличье ни один раз, когда я оставалась у него в бруклинской квартире в тот месяц. Он уходил почти каждую ночь, охотился и возвращался иногда побитым. Я готовила ему ужин. Я помогала ему перевязываться и никогда не думала много о том, как быстро он исцелялся. В Истинном мире все может произойти. У меня не было дара исцеления; это было по бабушкиной части.
Тем не менее увидеть его, даже таким побитым и всего в крови, каким он был, походило на Рождество.
— Огаст! — прокричала я и вытащила руки из толстовки, поскольку Леон схватил ее. Я за секунду перелезла через деревянные перила и бросилась к нему. — Огаст!
— Ээ, Дрю, — наполовину Бронкс, наполовину Бруклин — весь Огги. — Никогда не думал, что увижу тебя снова.
Я просунулась мимо Кристофа и обернула свои руки вокруг Огаста. Сильно обняла. От него ужасно пахло, но я уловила знакомый запах сигаретного дыма. Огаст мог высечь яркую искру из кончика указательного пальца!
Он был настоящим, и он был здесь, и он был кусочком той жизни, которая, как я думала, ушла навсегда. Я забыла все остальное в наводнении ошпаривающего облегчения, даже беспорядок из-за пропажи Грейвса и скрытие Анны.
Горячие слезы текли по щекам. Я просто продолжала повторять его имя, снова и снова. Он вздрогнул, и я немного ослабила объятия.
— Дрю... — сказал Кристоф, пытаясь оттащить меня.
Но я вцепилась в Огги. Я бы не отошла от него. Он обернул одну руку вокруг меня.
— Полегче, принцесса. Хочешь сломать мне ребра, а?
— Огги! — слабость прошла. Я обняла его еще сильнее, снова забыв, что он был побит. И запах засохшей крови не позволял трансформации выйти наружу. Я была слишком, черт возьми, счастлива. — Господи! Огги!
