Для меня было важно, что ты мой учитель. Ты лучший из всех воинов, которых я когда-либо знала, и единственный, кто открыл мне глаза. Прощай.
Твоя ученица.
Ниал скакала вдоль гор, следуя за ручьем, грохотавшим среди белых камней.
Девушке пришлось долго пробираться по незнакомым тропам, она добралась до равнины, когда солнце было уже высоко. Лес начинал редеть. Сквозь сплетенные, сбросившие листья ветви деревьев иногда проглядывало небо.
Лошадь устала, и сама Ниал была измотана — у нее начался жар, нога была словно в огне. Она остановилась. За полдня безостановочной скачки девушка успела отдалиться от базы на достаточное расстояние, чтобы не поддаться искушению и не повернуть назад.
Как только Ниал спрыгнула с лошади, у нее закружилась голова. Она села на валун и несколько раз глубоко вздохнула. Девушка попыталась прочитать заклинание исцеления, но почувствовала, что снова теряет сознание. Если бы Ниал сейчас поскакала дальше, она бы долго не протянула. Ей нужно было найти что-нибудь поесть и место, чтобы немножко отдохнуть. После сна все было бы проще, и, может быть, ей даже удалось бы себя вылечить.
Ниал наклонилась и жадно попила из ручья — у не пересохло во рту, и холодная вода казалась нектаром. «Как в печке. Должно быть, у меня жар». Она устала, и не только физически. Ниал бродяжничала всего полдня, а ей уже казалось, что у нее никогда не было дома.
Девушка посмотрела вверх — небо было ярко-голубого цвета, без единого облачка. «Улететь прочь, далеко, и никогда больше не возвращаться…» — подумала она.
Ниал привел в чувство пронзительный крик, тонкий голос, наполненный страхом.
Она с трудом встала на ноги и побежала в сторону, откуда доносился этот звук.
Снова послышался крик, потом раздались отчаянные рыдания. Это был голос ребенка.
Ниал бежала так быстро, как только могла, она выхватила меч.
Девушка оказалась на маленькой лужайке, такой же, как та, на которой когда-то ей пришлось пройти магическое испытание.
На лужайке стоял ребенок, охваченный ужасом. Перед ним рычали два огромных серых волка.
Одно животное выскочило вперед. Ниал бросилась наперерез, закрыла собой ребенка и ударила волка клинком. Удар получился скользящим. Зверь тут же бросился на нее, его товарищ последовал его примеру. На этот раз меч попал в цель — голова первого волка полетела в сторону, оставляя за собой на снегу красную линию. Но второй зверь вцепился зубами в руку девушки.
Ребенок продолжал плакать, закрыв лицо руками.
Ниал заорала от боли и повалилась на землю, стараясь отбросить в сторону эту жаждущую крови бестию. Они сплелись в один клубок. Волчьи клыки терзали ее плоть. Потом нечеловеческим усилием Ниал удалось извернуться и ногами отбросить зверя далеко в сторону.
В мгновение ока, пока животное пыталось подняться, Ниал оказалась над ним. Точным ударом она перерезала ему глотку. Сдавленный вой умирающего волка утих, на лужайке воцарилась звенящая тишина.
Ниал оперлась на меч, она жадно глотала ртом воздух.
Девушка посмотрела вокруг. Ребенок свернулся клубком рядом с деревом и тихо всхлипывал.
Она, прихрамывая, подошла ближе, опираясь на меч, как на посох.
— Все уже закончилось. Не плачь. Все уже закончилось.
Ребенок поднялся и крепко обнял ее за ноги. Ниал вспомнила, как когда-то, когда сама была маленькой, умирала от страха, оставшись одна в лесу. Она погладила ребенка по голове:
— Ну же, ты ведь смелый человечек.
Ребенок поднял голову и посмотрел на Ниал глазами, полными слез. Он и правда был очень мал.
— Спасибо, господин, спасибо!
Господин? Он принял ее за мужчину!
— Ты потерялся?
Ребенок покачал головой:
— Нет. Я играл с друзьями, и мы зашли в лес. Мы играли в прятки, остальные спрятались… А потом появились волки! — Мальчик хлюпнул носом.
Ниал попыталась ему улыбнуться, но ей становилось все хуже. Девушку бил озноб, мокрая от пота спина замерзала.
— Хочешь, я провожу тебя до дома?
Ребенок кивнул.
— Как тебя зовут?
— Жона, господин.
— Ты когда-нибудь сидел на лошади, Жона?
Мальчик покачал головой.
— Хорошо. Значит, это будет в первый раз.
Ниал взяла его за руку, и они отправились к ручью.
Лошадь откликнулась на зов девушки.
— Поставь ногу сюда и запрыгивай наверх, — сказала Ниал Жона и помогла ему подняться здоровой рукой.
Потом с огромным трудом девушка тоже забралась в седло.
Она обняла Жона и пришпорила лошадь. Мальчик прижался к ее животу.
— Но ты женщина! Ты мягкая, как мама! — удивленно проговорил он.
Ниал с трудом улыбнулась:
— Ну, в общем, да…
Силы окончательно ее покидали, и вокруг все было как в тумане. «Смелее, Ниал. Ты справишься», — приказала она себе.
— Далеко до твоего дома?
— Нет, сразу же за деревней, я покажу.
— Сколько тебе лет?
— Семь, — звонко ответил мальчонка. Страх уже прошел.
— Не надо ходить в лес — разве мама тебе не говорила?
— Да, но если я не пойду, остальные назовут меня трусом…
— А ты скажи им, что они глупые. Тебе повезло, что я оказалась рядом, а если бы ты был один? — Ниал задумалась о том, что в его годы сама совершала еще более опасные поступки вместе со своими бешеными друзьями. — Далеко еще?
Все под контролем. Не так уж и плохи ее дела.
— Нет, езжай направо, так мы сможем срезать.
— Из тебя получится отличный проводник, Жона.
Ниал продолжала разговаривать в надежде, что вялость отступит, но чувствовала себя изможденной. «В тот раз в Салазаре тебе было намного хуже. Не так уж и плохи твои дела…».
Она услышала только крик Жона:
— Мама! Мама!
К ним подбежала женщина и вырвала ребенка из слабых объятий Ниал.
— Жона! Что случилось? Откуда вся эта кровь? — Женщина прижала мальчика к себе, проверяя, не ранен ли он.
— Я был в лесу… Там были волки… Эта женщина меня спасла… — Оказавшись наконец в руках мамы, Жона снова принялся плакать.
— Сколько раз я тебе говорила не ходить в лес, сколько? — проговорила женщина, вытирая лицо сына.
Женщина обернулась, услышав, как что-то громко упало.
Всадница, вернувшая ей ребенка, как черная кукла, безжизненно рухнула на землю.
Благодаря лечению Элеуси и своей магии Ниал быстро встала на ноги. Она тут же захотела быть полезной: зима обещала быть длинной и девушке не нравилось быть лишним грузом. Она настояла на том, чтобы Элеуси нашла ей какие-нибудь дела, но быстро поняла, что совершенно ничего не умеет.
