Кондрат, увидев ротовое отверстие, пошатнулся…
Но уже в следующий миг маг с собой справился — от него шибануло ярким светом!
А от Лаврентия — зарядом черной гнили.
— Пали в него! — взвизгнула Саша. — Ну же, братцы!
— Не время, — вцепился в шланг светомета Иннокентий. — Погоди, пусть тварь упадет… Еще чуть-чуть… — следил он за ходом схватки. — Так его, световым заклинанием! Молодец, братишка!
Лаврентия корежило светом. Извивало, гнуло в разные стороны от Кондратова «Будь ты проклят!», повторенного на все лады. Но окончательно червь не падал.
«Он и так проклят! — догадалась Саша. — Употреби другое слово! Ну же, Кондрат!»
И маг будто услышал девушку.
— Сдохни, червь! — шибануло светом от него.
Лаврентий упал.
— Пали! — в тот же миг заорал Звеновой.
Иннокентий направил шланг…
Но светомет почему-то не сработал.
Кондрат сделал шаг вперед…
А в следующий миг Борис ударил по клавишам, а Амвросий бухнулся на колени и воздел руки огненно-оранжевому небу. И Саша — не думая, вспрыгнула на подоконник бунгало и сиганула вниз.
***
Прыжок длился недолго — какие-то доли секунды. Но за них перед глазами Саши успела пройти вся жизнь: раннее детство, тетя Паша, сторож Савелий, Школа, верный друг Колька… И Бездна — лиричная тишина.
— Помоги! — взмолилась девушка одновременно с приземлением. — Не оставь меня, Бездна! Прошу тебя.
И Бездна откликнулась — островок буквально затопило физически ощутимым почему-то багровым спокойствием… Которое в следующий миг вспороло лучом света.
— С ума сошла девка! — Сашу отмело в сторону. — Это очень опасный чер… человек!
Кондрат, облив Сашу светоносным презрением, отвернулся и сделал еще один шаг к Лавру.
— Нет! — что есть силы крикнула девушка. И взмолилась, уже в голос: — Бездна, помоги!
Кондрат, поднявший ногу для следующего шага, не смог его сделать.
А в следующий миг Саша поняла, что погибла. Колдун направил руку уже на нее.
— Помоги! — взвизгнула девушка — зная, что на испуг Бездна не откликнется.
И ощутила дуновение ветра на щеке.
И увидела, как вырастает между ней и колдуном Звеновой. И почувствовала страх за Кольку. А потом испугалась повторно. Потому что парня мягко отодвинул в сторону Конопуш.
А следом за сторожевым на островок приземлились Черныш и Снежный. Преградили извивающемуся червю-оборотню путь к бегству.
А там наконец червя облило невыносимо ярким светом. У Иннокентия все-таки заработал светомет.
Глава 30, в которой путешественники во времени возвращаются
— Братишка? — Кондрат поднял голову вверх. — Ты?
Будь другие обстоятельства, на него было бы смешно смотреть: такой ошарашено-радостный и одновременно возмущенный вид у него был.
— Я. — Иннокентий свесился за парапет бунгало. — Поздравляю.
— С чем? Вы чуть было не помогли червю бежать! А эта ваша ду…
— Но-но, — покачал головой Иннокентий. — Не обижай внучку, брат!
— Ага… — Кондрат, обернувшись, смерил девушку оценивающим взглядом с головы до ног. — Конопушки, характерное смущение… Вы, должно быть, Дарья? Но как?..
— Я — Александра. — Девушку все-таки бросило в жар.
Мало того, что чуть было не угробил, так еще и веснушки комментирует!
— Так внучка Дарья? — поднял взгляд наверх маг. Но потом перевел его обратно: — Или все-таки Александра?
— Ты это, Кондратий Марфович, — оттер уже открывшую было рот Сашу Звеновой. — Ты прежде, чем горячиться, обстоятельства бы узнал!
— А что тут узнавать, незнакомец? — прищурился колдун. — Вы почему-то решили вмешаться и спалили мне след Прасковьи к кикиморам болотным! Вот как я ее теперь найду? А все внучка эта ваша…
На него было и смешно смотреть, и одновременно очень страшно. Саша решила, что геройство хорошо в меру, и спряталась за спину Звенового.
— …и кто ты, наконец, такой? — Светлый колдун возмущенно уставился на ученого.
— Так знакомы мы, Кондратий Марфович, — в своей привычной манере произнес Звеновой. — Николаем меня звать. А Прасковьюшка твоя нам тоже известно, куда угодила. В двадцатом веке она. Воюет.
— С кем? — воскликнул Кондрат.
Да так, что Саша осмелилась выглянуть из-за спины товарища: уж больно ей хотелось на лицо мага посмотреть.
— С гадами, Кондратий Марфович. С гадами.
— С червями?!
— Нет, с людьми, — усмехнулся Звеновой. — Но очень плохими.
— А! — махнул рукой колдун. — Тогда за Прасковью можно не переживать! Она у меня такая. С любым супостатом справится!
— Мне бы твою уверенность… — ошарашенно пробормотал Звеновой.
Но так, чтобы Кондрат не мог его услышать.
***
— Итак, друзья… — Борис положил пальцы на клавиши, но в последний момент передумал и оглянулся: — Готовы?
— Давно! — нетерпеливо крикнул Кондрат. — Давай, мой друг Борис! Начинай играть свою музыку времени!
Колдуна насилу уговорили отправиться вместе со всеми — он всё рвался пойти за своей Прасковьей, и немедленно. Но Иннокентий, отозвав братца в сторону, шепнул что-то ему на ухо… — Кондрат, хоть и нехотя, а согласился.
«Интересно, почему?» — Саша во все глаза смотрела на Кондрата.
Глаза колдуна горели, губы что-то шептали. Имя возлюбленной?
И был перелет — сквозь разноцветные всполохи, и Борис играл так же божественно, как и всегда. Вот только, в его музыке уже не было тревожности, как во время предыдущего полета. А вскоре показался и знакомый черный утес, и башня на нем. У подножия которой сидел…
— Савелий? — От Кондрата шибануло волной света. — Ты меня нашел, братишка! Ты все-таки научился обращаться полностью!
Миг, и маг приземлился возле огромного черно-белого рыся. Обнял крепко-крепко, чмокнул бестолково, в кисточку уха. Отстранился… Рысь внимательно так смотрел на Кондратия какое-то время. А потом снял с шеи зеленую капельку-кулон на цепочке.
— Отдашь своей зазнобе, — сказал. И вдруг перевел взгляд на Сашу: — Прости старика, не удержался. Очень уж за вас переживал.
— Ты о чем, братишка? — опешил Кондрат.
Но от рыся остался только светящийся портал.
— Ты хоть что-нибудь понял? — Кондрат посмотрел на Иннокентия.
— Как знать, — уклончиво ответил тот. — Как знать… Пойдемте же на смотровую. Найдем твою Прасковьюшку.
— Твоя правда! — Кондрат помчался в башню.
Борис, схватив смычок от скрипки, понесся за ним.
А через несколько минут Иннокентий и Звеновой настроили хитроумный прибор — на белом ватмане беззвучно забухали взрывы Великой Отечественной. Полетели самолеты с черно-белыми крестами бомбить мирные города и села. Солдаты в серой форме направили дула винтовок — в том числе и на стариков и детей…
— Как же там Прасковьюшка? — От былой уверенности Кондратия не осталось и следа. — Давай, братишка, ищи ее скорее! А еще лучше, отправляй меня на войну немедленно, я сам ее найду!
— Не торопись, сперва напишем уравнение. — В голосе Иннокентия был целый компот эмоций. Было видно: его тоже шокировало увиденное, и еще как!
— Уравнение? — В глазах Кондрата стоял ужас. — Напишем? А быстрее никак нельзя?
— Можно, — сказал Борис. — Думаю, я смогу показать путь магу твоего уровня на эту войну. Только мне нужна песня, войной рожденная… Не подскажете, юная леди, — повернулся он к Саше, — какую сыграть?
— Священную войну, — опередил девушку Звеновой. — Но инструмент нужен попроще, народный, так сказать. Баян или аккордеон есть?
Призрак, бросив смычок, умчался к себе на островок. Вернулся уже с аккордеоном.
— Сашка, споешь? — продолжил распоряжаться Николай. — А то я, сама знаешь…
— Попробую, — неуверенно произнесла девушка.
Насколько она успела себя узнать, ей никогда удавались подобные песни. Вот и в этот раз, стоило ей запеть «пусть ярость благородная вскипает как волна», как к горлу подкатил предательский комок, и голос сорвался.
