Ознакомительная версия.
– С потрохами! – взвыл я, видя перед собой только черноту. – Мистресс Эвангелина!!!!
– И только дети со стариками мое слабое место, – вздохнула магесса. – Одни еще не ведают что такое страх, другие уже ничего не боятся.
По моему лицу прошлась ее ладонь, и я с неимоверным облегчением осознал, что снова вижу.
– На самом деле тебе только этого и надо бояться, – сообщила мне Эвангелина. – Убить-то я тебя не могу. Мучить – сколько угодно, а убить нет. Не вправе один маг убивать ученика другого, если на то нет специального договора между ними. Хотя – тут все относительно, иногда смерть – лучший выход из сложившейся ситуации. И еще – самый короткий путь к ответам на все вопросы. Впрочем, это тема не для постели, а для философского диспута. Ну что, пришел в себя, славный мой?
– Нет, – я, признаться, ее вообще почти не слушал, хлопая глазами и пытаясь понять – я вижу так же хорошо, как и пять минут назад, или все-таки хуже.
– Я всегда говорила, что Ворон отличный боец и превосходный любовник, но наставник из него никакой, – заключила Эвангелина. – Как он из вас собирается делать магов – я не знаю. Куда только глядят боги?
Она щелкнула меня по носу и секундой позже снова оказалась на мне.
– Все-таки ты славный мальчуган, покладистый и неглупый, – сообщила магесса, глядя на меня сверху вниз. – И будешь делать то, что мне нужно.
– А что вам нужно? – прохрипел я, окончательно теряя связь с реальностью.
– Мне? – задумалась Эвангелина. – Что мне нужно… Да пустяки, пара вещей. Первое – я хочу, чтобы ты помнил о том, что я тебя отпустила сегодня отсюда невредимым, хотя могла этого и не делать. Согласись – ведь что мне стоило просто встать и уйти в тот момент, когда ты ничего не видел? Это, как мне думается, стоит того, чтобы ты был мне благодарен. Ведь так?
– Так, – покорно кивнул я. – Истинно так.
Я вообще готов согласиться со всем, что она мне скажет, лишь бы убраться из этой комнаты и ее компании.
В жизни больше ни в один бордель не пойду, это уж наверняка. Понятное дело, что вряд ли в другом веселом доме такое повторится, да и вообще они тут ни при чем, но проверять так это или нет – без меня.
– Ну, так и выкажи мне благодарность, – потребовала женщина, сдвигаясь чуть пониже и гладя мои бока своими руками. – Давай-давай. «Я благодарен вам, мистресс Эвангелина, за то…»
– За то, – безропотно повторял за ней я, – что вы проявили ко мне доброту и сострадание. Я обязуюсь помнить это всю мою жизнь и отплатить вам добром же, если представится таковой случай.
– Вот видишь, – магесса нагнулась ко мне, ее глаза оказались напротив моих. – Я не такая, как твой хозяин Гай, я не требую клятвы на крови или подписания смертного договора. Я верю тебе, мой мальчик. Верю в то, что когда ты мне понадобишься, ты по доброй воле, исключительно из одной признательности, ну и, может, еще симпатии ко мне, выполнишь то, что я тебя попрошу. Ведь так?
– Так, – подтвердил я, ощущая ледяной комок в желудке и, не мигая, смотря на выпрямившуюся Эвангелину.
Что мой хозяин, чего я его боялся? Он на фоне вот этого ужаса – добрый и милый старичок. На самом деле добрый, что бы он там на себя ни наговаривал.
– Что еще? – магесса задумалась, водя одной рукой по моей груди, другой сгребая в горсть мое хозяйство. – Ах, да. Надо доделать то, что мы начали. Я про самое-самое начало нашего знакомства.
– Ох ты! – вырвалось у меня.
Да как это-то я сделаю? У меня от страха вот-вот сердце из груди вырвется, а она все о своем. Да там все сжалось так, что непонятно даже, что она умудряется тискать.
– Наш общий с твоим хозяином и твоим наставником учитель всегда говорил нам – никогда не бросайте начатых дел, – менторским тоном произнесла Эвангелина. – То, что сегодня кажется ненужным и не требует усилий для завершения, завтра может стать жизненно важным и недоступным для исполнения. Так что, мой маленький, надо потрудиться. И потом – много ли твоих друзей могут похвастаться тем, что вскарабкались не абы на кого, а на без двух минут архимага одного из магических конклавов? Опять же – исходи из карьерных перспектив. Уж, наверное, мой любовник, пусть даже и разовый, будет двигаться вверх по иерархической лестнице быстрее, чем те маги, которых я вовсе не знаю? Ну, а если мне понравится, и ты пропишешься в моей постели надолго, то… Сам понимаешь. Начало было очень и очень недурственное – так доведи дело до конца.
А еще она, по-моему, маленько тронутая. Боги, ну вот как мне сделать так, чтобы довести уже это дело до конца и сбежать отсюда к моим друзьям?
Не знаю – боги мне помогли, умелые руки Эвангелины или отчаяние, заполнявшее душу, но ее желание я исполнил. Со всем старанием и прилежанием, выкладываясь, как в последний раз.
Я очень ее боялся, так, как в жизни никого не боялся. И еще – не мог отделаться от ощущения, что она не человек, а огромная, мудрая и смертельно опасная ядовитая змея, которая влезла в кожу хоть и немолодой, но привлекательной женщины. Я знал, что дело обстоит не так, тем более, что такого вообще не бывает, но эта мысль застряла у меня в голове. Шелковистая кожа Эвангелины мне казалась чешуей, а поцелуи, на которые она не скупилась, заставляли вздрагивать от ожидания укуса. Ужас, одним словом.
Когда все кончилось, я шумно выдохнул. Не знаю, что подумала она, но это был воистину выдох облегчения.
– Заездил, – женщина встала с кровати и потянулась, а после подтерлась простыней. – Нет, тут одного раза мало, мало. Мы, мой мальчик, еще встретимся, и думаю – не раз. Ладно, я пойду, а ты полежи, отдохни.
Это были, наверное, лучшие слова, что я слышал в своей жизни. Самые радостные для меня – наверняка.
– Да, вот еще что, – сказала она мне, взмахнув рукой и снова обретая облик Фланы. – Ты наверняка захочешь поделиться этой историей со своим другом, который сейчас усердно трудится на толстухе вот за этой стеной. Я не имею ничего против, почему бы и нет?
– Ничего такого у меня… – я приподнялся на кровати, но она взмахом руки заставила меня замолчать.
– Да-да, у тебя в голове ничего такого и не было. Сейчас. Но когда я уйду – подобное желание непременно появится. Ты ведь служишь моему старому другу Гаю не из совести и не из-за денег, этот интриган наверняка подцепил тебя на какой-то крючок, он по-другому не умеет. Гай всегда был талантлив, но его беда в том, что он однообразен и не желает меняться, думая, что мир стоит на месте. А это – не так. Так вот – я дозволяю тебе все рассказать этому дурачку Агриппе.
– Почему «дурачку»? – вырвалось у меня.
– Потому что он верит в то, чего нет, в то, что ему когда-то показал хитрюшка Гай, – Эвангелина рассмеялась. – А самое главное – то, к чему он стремится, никогда не сбудется. И умрет он с верой в невозможное и осознанием того, что не добился желаемого, к чему стремился всю свою жизнь и ради чего лил свою и чужую кровь. А ведь его, желаемого – и не было никогда. Обманул его Гай, как, впрочем, и всех остальных. И тебя он обманет, мальчик. Поверь, я знаю, что говорю.
Ознакомительная версия.
