его снова возникали идеи.
Железная конструкция неуклюже двигалась в тоннелях. Тормозила, с грохотом разворачивалась, и жгла грибы огнём. А на земле, Командир дворфов пытался понять, откуда Рисска знает, как управлять только что построенной самоходкой.
Он пожал плечами и вернулся к работе. Сначала надо сжечь грибы. Усилить стражу. Убрать тела с улиц города. Похоронить погибших, укрепить ворота. И потом собрать экспедицию, разобраться, откуда пришёл враг. Если только враг не ударит снова раньше. Командир оглянулся в тоннели. Но там не было никого.
* * *
Где-то под землёй
По подземным тоннелям ковылял крысолюд. За спиной его был короб из пористого материала. Он шёл из последних сил, спотыкался, и чуть не падал, опирался на стены и тяжело дышал. Последний фуражир, и единственный выживший из большого войска, которое собрало Гнездо. С важным, очень важным грузом.
"Донеси груз. Вернись в гнездо" — в очередной раз повторил голос в голове. И Крысолюд фуражир не смог ослушаться.
Из его левого плеча рос янтарный гриб. Он несколько раз уже отрывал его, но гриб вырастал снова. Его корни уходили глубоко в тело крысолюда, и вытягивали силы. Он перестал тратить силы на борьбу с грибом и просто шёл, медленно покрываясь грибницей. Гриб больше не разбрасывал пыльцу, но продолжал укореняться там, где пророс.
"Донеси груз…. вернись…" — повторял голос Гнезда в его разуме. Он доходил как будто откуда-то издалека.
Мир вокруг темнел. Звуки глохли. Он переставлял лапы одну за другой. В какой-то момент он понял, что перестал ощущать боль. Осязание, обоняние стали приглушённым. У него начинался жар, и сердце билось намного чаще, чем должно было.
Значит, его задание важно. Значит, надо идти. Значит, он обязательно дойдёт. Он шёл, переставляя ноги одну за другой, медленно приближаясь к цели. Потом споткнулся, упал и больше не смог встать. Его глаза закрылись навсегда.
Из тоннеля раздалось шлёпанье лап по камню. Несколько фуражиров, несколько воинов вместе с ними. Они подняли его, с трудом сняли с него короб. А потом в короб побольше положили его самого, и торопливо понесли в гнездо.
"Донеси груз. Вернись в гнездо" — звучало в голове каждого из них.
Они бежали изо всех сил. Передавали груз другим фуражирам, сменяя носильщика. И пока дворфы расчищали грибы, пока хоронили погибших, пока старейшины решали, что делать дальше, пока организовывали войска, пока Гаррам возился в мастерской над улучшением своего изобретения и обещал сделать любое оружие из адамантина для Рисски, в это время погибший, покрытый грибами фуражир и его груз достигли Гнезда.
В пещере крысолюдов было тихо. После отправки войск, осталось очень мало жителей. Одна-две сотни крысолюдов, не больше — самый минимум из возможного. С ними остался старый шаман, что всё так же пел и пытался успокоить Гнездо. Рядом с подмостками стояли приготовленные запасы продовольствия, на случай, если Гнездо вновь потребует пищу. Пищи не хватало. Потеря крысолюдов и дворфов стала потерей массы, которую можно было бы переработать. Из этой массы можно было бы сделать новых крысолюдов. Теперь приходилось накапливать массу снова, высасывая из земли тепло и минералы.
Фуражиры поднялись на подмостки. Вытащили из короба погибшего, поражённого грибами фуражира, и сбросили в пасть Гнезда. Гора плоти, вросшая в пол, щёлкнула острыми зубами несколько раз и переработала его. Вместе с ним оно переработало "золотую смерть". Яд не подействовал. Гнездо проанализировало "золотую смерть", и получило смертельный гриб в свой арсенал.
Гнездо не было полностью разумным. Оно анализировало и запоминало попавшие в него организмы, и получало возможность создать представителя однажды сожранного вида. Гнезду даже не требовался полный организм для анализа. Оно могло чуть-чуть изменить результат. Ускорить рост. Привить желание подчиниться. Оно могло отключить ограничение на срок размножения, которое так долго выводили в министерстве грибной промышленности дворфы.
Фуражиры опустошили короб погибшего крысолюда в гнездо. И среди грибов, клочков мха, оказался маленький кусочек кожи с мехом. Оторванный кусок уха Рисски, который Рисска уже давно отрастила вновь. Гнездо почувствовало новый материал, и попыталось переработать его. Так как это делало всегда, с самого рождения в далёких непостижимых глубинах мира, откуда оно случайно попало в эту пещеру.
Привычно, так же как оно делало всегда, Гнездо попыталось проанализировать новую ткань. Вместо привычных новых знаний пришла боль. Впервые за всю свою жизнь, Гнездо издало звук. Оно кричало от боли, когда его организм пытался переработать странный и невероятно чуждый образец. Он жёг Гнездо, отравлял гнездо, противился попытке понять его и не походил на съеденные им раньше существа.
Пещера дрожала. Гнездо билось от боли. С потолка отваливались местами куски кожистого покрытия, оно мертвело и отслаивалось. Треснули несколько домиков-пузырей, на полях вяли плодоносные растения, поверхность под ногами начинала гнить и обнажался пол. Бегали в ужасе крысолюды, и фуражиры пытались накормить гнездо запасами. От Гнезда шёл сизый дым, и оно уменьшалось в размерах. Голос в голове крысолюдов кричал от боли.
Агония гнезда прекратилась через несколько часов. Несколько дюжин крысолюдов умерли от сигнала боли в голове, и лежали на главной площади. В приятном пружинящем покрытии на полу появились дыры, заполненные засохшей плотью или слизью. На поверхности Гнезда же пульсировали нездоровые прожилки. Но оно смогло проанализировать полученный образец.
"Принеси… еду…"
Усталый голос в головах крысолюдов отдал приказ, и они стали сбрасывать в Гнездо остатки запасов. Оно же работало. Оно создавало копию того существа, что напало на крысолюдов.
В его недрах возник комок плоти. Быстро приобрёл форму, вырос. Вот на его голове возникли уши, хвост. Вот он достиг, лишь за несколько часов, достаточного размера, чтобы выпустить его наружу. Гнездо стало выталкивать создание, и, как это делало всегда, попыталась вложить в разум знания, чем-то вроде аналога магии. Магии, присущей только ему, Гнезду.
Но существо просто не услышало его. Магия прошла сквозь него, и наружу вывалилось создание без знаний, и без привязки к Гнезду. Оно было слепо, покрыто клочьями шерстьи, и совсем не похоже было на Рисску.
Новорождённое существо сожрало предложенный ей тазик с едой. Второй. Третий. Бросилась на кормившего его крысолюда, убило его и сожрало и его тоже. Затем жуткая тварь, встала и принюхалась. Больше всего оно напоминало оборотня. За своей спиной оно почувствовало запах плоти. Запах еды.
И вместо поклона Гнезду, оно бросилось на него, впилось в него зубами и начала его есть.
"Защити Гнездо! Убей врага!" — раздался в голове немногих оставшихся крысолюдов команда.
Только что родившаяся мохнатая тварь рвала гнездо, из которого текла зеленоватая жижа.
