Александр Прозоров - Жребий брошен

— Ну, что? Назвался груздем, полезай… — Ведун опять скинул с себя весь лишний груз, обвязался веревкой и, тщательно выискивая точки опоры, стал карабкаться наверх. В этот раз он особо не беспокоился: высота небольшая, склон внизу достаточно пологий, так что удара плашмя не будет. А скатиться товарищи не дадут — удержат. И, тем не менее, на преодоление препятствия ушло больше часа.

Наверху обнаружилась небольшая треугольная площадка — шагов десять в длину и столько же в ширину. В этом месте склон горы как бы поворачивал под прямым углом, круто устремляясь к заснеженной вершине. Олег выпрямился, любуясь открывшимся видом. Где-то внизу находились каменистые россыпи, которые они преодолевали в последние дни. Но Середин не подходил к пыльному, усыпанному каменной крошкой краю пропасти так близко. И поэтому казалось, что сразу от горы начинается лес — густой, непроходимый. Никаких скал и валунов сквозь кроны не просвечивало. Зато поблескивала вода реки, извилистой, будто ползущая куда-то бесконечная серебристая змея. Олегу показалось даже, что он различил две плывущие одна за другой лодки — но на таком расстоянии нетрудно было и ошибиться. Почти наверняка он видел сейчас некоторые из каимских городов — но, покрытые сверху цветочными клумбами, с зелеными склонами, они терялись на фоне бескрайних рощ и лугов. А вот поля различались отлично: ровные черные прямоугольники среди зелени. Видать, мужики уже начали распашку для посадки озимых. А может, наоборот, только что собрали урожай, оголив землю. Отсюда и не различишь.

— Эй, колдун! Ты цел, друже?

— Цел, цел… — Олег покрутился, закрепил веревку на угловатом выступе чуть выше по склону. — Сейчас, вытяну.

Он опять поднял сперва вещи, потом более легкого холопа и, наконец, купца.

— Красота-то какая… — Точно так же, как недавно ведун, замер на уступе Любовод. — Силища! Видать, такой землю нашу птицы и видят. Как мыслишь, колдун?

— Как раз такой и видят, — согласился Середин. — Что, друже? Стоило сюда вскарабкаться, дабы хоть раз на мир птичьим глазом глянуть?

— Эй, чужеземцы! — позвали из-под обрыва. — Вы здесь?

— Сотник? — изумился Олег. — Никак, уже поднял всех своих, коли за нами погнался?

— Великий Раджаф повелел не спускать с вас глаз ни на минуту… Киньте веревку, я поднимусь к вам!

— А запасные мотки ты взять догадался? — строго спросил Олег.

— Два взял. И клинья, что ты в камни вбиваешь.

— Не такой дурак, как я думал, — тихонько признал ведун. — Коли так, поднимать надобно. Давай, Будута, бросай ему конец.

Через минуту Вений поднялся на площадку, на которой стало уже тесновато, глянул в сторону пропасти — и тут же повернулся к ней спиной, качнулся вперед, опершись руками в камень. Шумно перевел дух:

— Как ты сюда поднялся-то, чужеземец… Ну что, дальше полезешь?

— Нет, спасибо. — Олег кинул на камни свой щит и сел сверху. — Через пару часов темнеть начнет, а застрять до утра на откосе мне не хочется. Тут переночуем, а на рассвете дальше пойдем. Ты глянь, какой вид, сотник! Когда еще такое увидишь?

— Отсюда падать, чужеземец — так, вестимо, час пройдет, покуда разобьешься. Токмо брызги внизу останутся.

— Я с краю не лягу! — вдруг заявил холоп. — Не лягу, боярин, хоть режь ты меня. Хоть запори насмерть! Не лягу с краю!

— С какого? — Олег развязал мешок, достал остатки еды, разделил примерно пополам и начал подкрепляться.

— Ни с какого ни лягу! Тут куда ни падай, все едино убьешься вконец! И косточек не соберут! Ночью с боку набок перевернешься, покатишься, покатишься… И пропасть!

— Хватит орать, дай красотой полюбоваться спокойно, — попросил ведун. — Вещи с краю уложим, чтобы спросонок не скатиться.

— Не лягу! Не лягу! Не лягу-у-у!!!

— Да я сам лягу, какая тут разница? Только заткнись…

Как ни странно, но до самых сумерек на площадке воцарилась тишина. Кто смотрел на простор, жуя курагу и скупо запивая ужин из фляги, кто предпочел опустить голову и наблюдать близкую, прочную и надежную скалу под ногами. В сгущающейся темноте Олег справа и слева от выбранного для сна места положил щиты, с внешней стороны подпер их камушками. Деревянные диски наклонились в сторону людей, и теперь тот, кто на них накатится, должен был неминуемо вернуться обратно на спальное ложе. Свою овчину ведун кинул как раз со стороны внешнего обрыва, завернулся в мех и закрыл глаза:

— Спокойной ночи…

— А-а-а-а!!!

От истеричного вопля Олег подпрыгнул, чуть не перелетев через щиты, вскочил, схватился за саблю. Рядом с обнаженным мечом замер Вений. Купец же просто сел, глядя на визжащего рядом холопа. Будута верещал громко, вдохновенно, колотя по подстилке руками и ногами, крутя головой и на глазах наливаясь кровью.

— Кажись, свалился, — понял сотник.

— И ведь не просыпается, зараза. Любовод, да растолкай же его!

— Зачем? — злорадно ухмыльнулся новгородец. — Пущ-щай полетает.

Наконец у паренька кончился воздух. Он смолк, судорожно сглотнул и поднял веки.

— Ну как, высоко? — поинтересовался ведун.

Холоп не ответил — он подпрыгнул на подстилке, закрутился, глянул в сторону пропасти и тут же попятился назад, к склону.

— С добрым утром! — хлопнул его по спине купец.

Будута громко взвизгнул и задышал:

— Дык, не приснилось, стало быть? Я не в Муроме, да?

— Вещи собери, — посоветовал Олег и поднял голову, оценивая склон.

Он был довольно крут, градусов семьдесят. Но все же не отвесен, в любом месте можно лечь, прижаться. Правда, коли уж сорвешься — зацепиться будет трудно. Так и слетишь через площадочку в долгий полет. Как тот, что холопу приснился…

— Ладно, глаза боятся, руки делают. Ты как, сотник? Со мной полезешь, али одного все же пустишь?

— Мне и отсюда видно будет. Удачи тебе, чужеземец.

— Да. — Олег расстегнул пояс и отдал саблю Любоводу. — Она мне пригодится. Ну, тогда я пошел.

Лезть по такому крутому, но не отвесному склону оказалось, конечно же, проще, нежели по вертикальной стене. Часть веса всегда приходилась на живот и грудь, здесь имелось немало камней, которые не скатывались со склона и за которые можно было зацепиться. С другой стороны — те же камни цеплялись за брюхо, и излишне сильный рывок легко мог выдернуть их с «насиженного» места. Но самое неприятное — склон все не кончался и не кончался.

Олег вгонял клинья с интервалом примерно в двадцать метров. На десятом клине он понял, что веревки до конца не хватит и, привязавшись к последнему кольцу, скинул вниз веревку, потребовав привязать к ней еще моток. Он очень рассчитывал, что, пока он ползет по склону, снизу успели подойти новые стражники.