— Нам можно не проповедовать, мы все равно не уверуем, — заметил Леон. — Поздно нам переучиваться, понимаете ли. Тем более, что мы служили существующему мировому порядку, как вы успели заметить. Калеча собственные тела и разумы, но никого не убивая при этом и не заставляя страдать.
— Да нет, вы-то как раз заставляли. Но при том были настолько слепы, что до сих пор не можете это понять и принять. Вы и такие, как вы, разгрызали пространство на части, делили, резали, перекраивали. Конечно, потратив на это всю жизнь, вы не в состоянии понять, что может быть иначе. Что вселенная — это не кучки грязи с центром притяжения в виде вас…
— Да ну? — делано удивился Морис. — И что же она такое в вашем понимании?
— Она огромная и светлая, — торжественно произнес Великий. — Бесконечный свет… Лучи, идущие от лика Единого, и лишь крепнущие, а не истончающиеся… Ты не сумеешь понять, Сэфес, ты, к сожалению, слеп почти так же, как твой товарищ.
— Спасибо, что напомнили, — Леон вежливо улыбнулся. — Ри, Ит, ну как вы? Уже уверовали или пока что нет? Нас уважаемый Великий вскорости прикончит, как тех птичек, а у вас есть шанс попасть а адепты. Пользуйтесь.
— Спасибо, мы подумаем, — вежливо ответил Ит. — Может быть, лучше пойти к Стоверу. У него есть хороший палач, если помнишь.
Леон засмеялся. Ри тоже.
Скрипач, которому надоело сидеть на одном месте, бродил по залу. Сначала Ит хотел усадить его обратно силой, но Великий покачал головой и улыбнулся — мол, пусть ходит.
— Единственный счастливый человек из вас всех, — наставительно сказал он, показывая на Скрипача. — Он не напуган. Его не снедают страсти. Он принимает мир таким, какой он на самом деле есть.
— То-то он на ваши корабли шипел, — ехидно заметил Таенн. — От радости, что ли?
— Корабли некрасивые, вот они ему и не понравились, — спокойно пояснил Великий. — Корабли — это временно. Вскоре они будут уже не нужны. Он умеет видеть красоту. И может быть счастливым. Вот сейчас, например, он счастлив.
Ит задумчиво посмотрел на Скрипача. Тот сидел на широком подоконнике и с интересом смотрел куда-то вниз, на город. Смотрел и улыбался.
«Может быть, в чем-то Великий и прав, — мелькнула мысль. — Скрипачу действительно не много нужно. И он в самом деле сейчас доволен».
— Ну, ладно, — сдался Ит. — Допустим, он счастлив. Меня лично это не может не радовать. Однако смею вам заметить, что когда корабль с вашими неофитами, которые дети, подошел к станции, он счастлив не был. То, что делали неофиты, причинило боль и ему, — кивок в сторону Скрипача, — и нам с Ри. Нам было очень больно и очень плохо. А мы, как вы успели заметить, простые люди.
— Мне жаль, — искренне огорчился Великий. — Вы просто находились рядом с грязью, вот и пострадали.
— А если еще кто-нибудь находится рядом с грязью, то с ними что будет? — подался вперед Таенн.
И Сэфес, и Ри с Итом отлично поняли, что он имел в виду. Мир Зивов, разумеется. Мир, который погиб — за что? Почему?
— Это неизбежные потери, — строго сказал Великий. — Зато, уверяю вас, в конце концов останутся только самые лучшие и чистые. И они населят этот мир. Он будет им принадлежать.
— Великолепно, — подытожил Таенн, вставая. — С вашего позволения я бы хотел узнать наши дальнейшие перспективы. Хотя бы на сегодня. Вы намерены прикончить «грязь» прямо сейчас или отпустите птичек в их гнездо, поклевать зернышек? Знаете ли, я проголодался, а есть от ваших щедрот не считаю возможным — куда нам, простой грязи, до вас.
Великий укоризненно покачал головой.
— Какие вы все-таки наивные. Хорохоритесь, язвите. И ничего ровным счетом не поняли. Возвращайтесь на свою станцию, отдохните и подумайте хорошенько над моими словами. А завтра мы продолжим нашу беседу. Идите, идите. Братья проводят вас к кораблю. До завтра… птички.
* * *
— Самое поганое, что он сам в это верит, — мрачно констатировал Таенн, когда «Око Единого» отошло от станции. — Вы заметили, какую чушь он нес?
— Заметили, — уныло кивнул Ри. — Искин, сделай пожрать чего-нибудь! Сможешь?
— Смогу, — проворчал тот. — Ох, ребята… как же я за вас боялся. Слава Богу, что вы вернулись. Уже не надеялся.
— Рано радуешься, — парировал Леон. — Завтра он нас снова того… призовет. На беседу. Слушать благоглупости про новый чистый мир.
Скрипач, сидевший на полу и евший жареную картошку с большой светло-желтой тарелки, поднял голову и улыбнулся Иту.
— Линейно, — сказал он. — Промежуток.
— Не знаю, о чем ты, но, наверное, ты прав, — согласился созидающий. — Слушай, Таенн, он этот бред про новый мир нес на полном серьезе, ты сказал?
— На полном серьезе, — кивнул Бард. — Обычно в таких организациях это все выглядит не так. Верхушка, она… ну, она знает, что делает и зачем делает. Неофиты сплошь оболванены, а верхушка вполне себе на уме. Но тут все иначе. Он верит. Он не просто верит, он обладает огромной силой и он этой силой вовсю пользуется.
— Мне больше всего понравилось про выходы в Сеть, — невесело усмехнулся Морис. — Мы, мол, выходим, калеча себя, а они, мол, ходят, как к себе домой.
— Но ведь это так и есть, — заметил Ри.
— Угу, конечно, так и есть, — покивал Сэфес. — Головой подумай. Мы, идиоты, ходим работать, уродуясь и калечась, но при этом ни одно живое существо не страдает! Ри, понимаешь ты это? Ни одно! Даже то, которому, по уму, очень неплохо бы оторвать голову!!! А эти… чистильщики… ходят действительно, как домой. Как неразумные дети, которые бесконтрольно разносят этот самый дом, превращая его в руины!
— Как животные, — подхватил Леон. — Человек строил дом, столетиями его украшал и улучшал, а потом приперлась обезьяна и начала наводить свои порядки. Сильная обезьяна, не спорю. Даже сильнее человека. Вот только без мозгов.
— Сэфес, не торопитесь. Не все так просто, как вы сказали, — возразил Таенн.
— Мы про неофитов и образно, — усмехнулся Леон. — А наш сегодняшний знакомый…
— А он нас слушает сейчас? — вдруг сообразил Ри.
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Таенн. — Обязательно. Ему все равно в каком месте клетки находятся птички. Слышит, конечно. Как иначе.
— Тогда зачем мы это все говорим? Он же…
— Ну и что? — Бард усмехнулся, сел в кресло, взял со стола тарелку и принялся меланхолично жевать. — Пусть слушает. Мне даже интересно, что он скажет завтра, после того, как услышит. Например, пусть он услышит то, что я понял. Да, он действительно обладает силой… как ему кажется.
— А на самом деле? — спросил Ит.
— А на самом деле какая-то сила обладает им самим.
