Свет, доходивший в тоннель из пещеры гидры, остался у них за спиной: Галиад и Мьолльн оказались в полной темноте.
— У вас еще остались факелы? — спросил гном.
— Да, но я удивлюсь, если они загорятся после моего «купания».
Магистраж замедлил шаг, но не остановился. Он шел, держась стенки, и чувствовал, что теряет самообладание, что больше не может выносить клубящуюся вокруг тьму.
Внезапно Галиад услышал вдалеке неясный шум голосов. Остановившись, он опустил гнома на землю. Мьолльну было больно, и он пыхтел, как барсук.
— Слышите? — шепотом спросил у него магистраж. Далекий гул голосов смешивался с каким-то непонятным гудением.
— Да. Слышу. Ахум. Думаете, это они?
Галиад из последних сил закричал:
— Алеа?
Голоса смолкли. Через мгновение откликнулся пронзительный голос:
— Галиад?
Гном вскрикнул от радости.
— Мы здесь! — вопил он. — Здесь! Хей-хо! Слышишь меня, метательница камней?
— Сюда!
Галиад снова посадил гнома на спину и зашагал вперед. Он почти сразу заметил пробивающийся снизу свет от пламени факелов. Магистраж пошел на него и вдруг увидел внизу, в том месте, где коридор упирался в стенку, своих спутников.
Он опустился на колени и свесился вниз, чтобы подать им знак.
— Мы здесь, наверху!
Фелим, Алеа и Фейт одновременно подняли головы и вскрикнули от радости.
— Клянусь Мойрой! Я и не заметил, что там еще один проход! — крякнул Фелим. — Как же высоко вы забрались!
— Как Мьолльн? — спросила Алеа полузадушенным голосом.
— Могло бы быть и получше… — признался гном. — Но я жив! Ранен в ногу, но Фелим уж точно сумеет меня вылечить!
Галиад вытащил из мешка веревку, острый крюк и молоток, забил крюк в скалу, привязал веревку и кинул свободный конец в пустоту.
— Мьолльн, вам достанет силы в руках, чтобы спуститься самому?
— Конечно, друг мой.
Гном ухватился за веревку и соскользнул вниз, прямо в объятия Алеи.
— Там, наверху, остались немыслимые сокровища! — Мьолльну не терпелось поделиться с девочкой потрясающей новостью. — Никогда не видел ничего прекрасней! Ахум. Да-а-а, сказочные богатства. Мы должны туда вернуться, моя Алеа, и чем раньше, тем лучше!
Галиад спрыгнул с веревки вниз и протянул Фейт ее кинжал.
— Ни зазубринки! — Он благодарно улыбнулся бардессе.
Айн'Зультор и трое его спутников подъехали к остаткам костра в северной части Велианского леса, — здесь еще совсем недавно сидела Алеа с друзьями.
Князь герилимов спешился. Длинный черный плащ развевался на ветру, тяжело хлопал по сапогам. Подойдя к кострищу, он разворошил угли мечом — по лезвию побежали сверкающие искорки.
— Зачем они пришли в этот лес? — произнес он вслух низким голосом.
Застывшие в седлах герилимы молча ждали приказаний своего господина. Все лесные обитатели затаились, едва повелитель герилимов коснулся ногой земли, только покачивались да поскрипывали тихонько ветки деревьев.
Казалось, само солнце хотело бы спрятаться за густыми облаками, — вокруг стремительно темнело.
— Хасим! — повелительно крикнул Айн'Зультор, оборачиваясь к одному из герилимов. — Немедленно найди и притащи сюда какого-нибудь паршивого лешего! Эти твари все видят, все слышат и наверняка знают, куда отправилась честная компания.
Всадник потянул за удила, разворачивая громадного черного коня, и поскакал в темную глубину леса. Несколько мгновений спустя он вернулся, волоча за ноги лютена.
Маленький человечек кричал и отбивался. Он был хрупким, ростом меньше ребенка, в ярком красно-зеленом одеянии, с седыми кудрявыми волосами и жидкой бороденкой.
Герилим спрыгнул на землю и бросил лютена к ногам Зультора. Принц приставил острие меча к горлу лесного человечка, его угольно-черные глаза грозно блестели.
— Девчонка и ее спутники — где они? Куда направились?
Перепуганный лютен дрожал всем телом и не смел отвечать. Тогда Зультор поднял меч и воткнул его в землю рядом с головой лесного жителя.
— Отвечай — или я изрублю тебя на куски!
— В Борселию! — пролепетал несчастный. — Они отправились в Борселию!
На прикрытом капюшоном лице принца появилась довольная улыбка.
— Знаешь зачем? — продолжил он допрос, медленно водя лезвием над головой лешего.
— Они ищут Дерево Жизни! — закричал насмерть перепуганный лесовичок.
Меч Зультора, описав в воздухе широкую дугу, обезглавил лютена: брызнула светлая кровь, и голова жертвы откатилась в кусты.
Князь герилимов поднял меч в воздух и огляделся вокруг — он знал, что из зарослей за ним наблюдают десятки собратьев убитого, — расхохотался и вернулся в седло.
Махнув рукой, он приказал спутникам послать лошадей в галоп. Его лошадь походя раздавила голову несчастного, превратив ее в алое месиво.
Фелим раздал товарищам остававшиеся у него в мешке сушеные фрукты.
— Это поможет вам восстановить силы.
Друид подлечил Мьолльна: бегать гном не мог, но нога больше не болела. Галиад же сам перевязал себе рану на макушке.
Алеа подошла к гному и заключила его в объятия, желая ободрить и приласкать. Девочка так испугалась за его жизнь, что голос у нее все еще дрожал. Внезапно она застыла на месте, пораженная.
— Мьолльн! — воскликнула она. — Твои волосы! И борода!
— А что с ними такое? — испугался гном.
— Они седые! Совсем белые.
Остальные подошли к Мьолльну, пытаясь разглядеть в подземном полумраке, что так изумило Алею. Фейт воззрилась на него, раскрыв рот от изумления: гном действительно в одночасье стал совершенно седым.
— Так что же со мной такое? — нетерпеливо спросил он у бардессы.
— Ну-у… — Фейт не знала, стоит ли говорить Мьолльну правду. — Клянусь Мойрой, Алеа права.
Гном опустил голову и потянул себя за бороду.
— Именем рода Аббак! — в ужасе прокричал он. — Как такое возможно?
К ним подошел улыбающийся друид.
— Все не так уж и страшно, — успокоил он Мьолльна. — Вы пережили тяжелое испытание.
— Как это — не страшно?! — возмутился гном. — Хотите сказать, я потом снова стану рыжим?
Друид с сомнением взглянул на гнома:
— Э-э-э… Нет, вряд ли. Боюсь, седина — это навсегда! Ничего страшного — вы просто… сменили масть!
Фейт хихикнула.
— Нечего смеяться! — оскорбился гном.
— Простите меня, Мьолльн. Мне действительно ужасно жаль. Но знаете, седина вам к лицу.
— И правда, — со смехом подтвердила Алеа. — Седина придает тебе обаяние. Обаяние мудрости…
— Ну да, старческое обаяние, — простонал Мьолльн.
