С минуту он стоял загипнотизированный, зачарованный меняющимися формами, теперь видимыми, колеблющимися привидениями.
Он удивлялся, в каком смысле можно говорить об их материальности вообще. Какие атомы и молекулы создали эти лоснящиеся пульсирующие тела? Какой мозг задумал те головокружительные лестницы, что ведут в подземный мрак?
Потом один из волов издал дикий рев ужаса и попытался прыгнуть вперед; он упал, потянув вниз своего соседа в клубке сбруи, расщепляя дышло повозки своим весом.
– Тьма! – отчаянно закричал Руди, предупреждая, и попытался вызвать свет, любой свет, на помощь против невидимых врагов.
Он услышал крик Альды.
Потом темноту рассекла ослепительная вспышка колдовского света, и эта льющаяся река тени и иллюзий сломалась под ударом и отхлынула прочь, как огромный клуб дыма.
Ингольд подошел, шагнув из неестественной тишины, его тень была тяжелой и голубой на сверкающем снегу.
– Разрежь ремни у этого вола, помоги госпоже выбраться из повозки и пойдем скорее... – коротко приказал он. В сияющем свете к ним подбегали стражники с измученными заиндевевшими лицами.
– Янус, как ты думаешь, ты сможешь пробиться до замка?
Начальник стражи, едва узнаваемый подо льдом, покрывшим его волосы и плащ, искоса посмотрел на далекий свет, на фоне которого маленькие фигурки людей были теперь ясно видны.
– Да, – выдохнул он. – Ты опять спас нас.
Ингольд возразил:
– Ты сказал это уже мили на полторы раньше. Моя госпожа... – он обернулся к повозке.
Ледяной Сокол освободил волов, но повозка явно уже ни на что не годилась. Из-за занавесок выглянуло белое лицо, обрамленное темнотой черного мехового капюшона и каскадом волос цвета воронова крыла. Руди быстро шагнул к повозке.
– Нам надо бежать туда, малышка, – мягко сказал он, и она кивнула, повернувшись без лишних расспросов в тень повозки, чтобы достать Тира.
Она снова появилась мгновение спустя с плотно закутанным ребенком на руках, лицо ее было бледным в свете Ингольдова посоха, глаза расширены от страха. Джил протянула руки и неловко приняла ребенка, а Руди помог Минальде спуститься со сломанного передка повозки. Несмотря на две пары перчаток и свои окоченелые пальцы, он ощутил прикосновение ее руки.
– Это далеко? – прошептала она.
Джил кивнула на оранжевое сияние у дверей Убежища.
– Около двух миль.
Альда забрала ребенка, ощущая холодное колющее чувство, знакомое и раньше, – подсознательное понимание присутствия Тьмы. Дарки не были сокрушены появлением света, они просто отошли, чтобы выждать.
Ветер все еще шумел наверху, но вокруг них воздух был жутко спокойным. Со всех сторон в долине они слышали голоса, искаженные холодом и расстоянием, голоса страха, отчаяния и надежды.
Беглецы на протяжении темных гор двигались к огням Убежища, невидимые фигуры прокладывали себе путь через тишину и глубокий снег, но внутри светящегося круга от посоха Ингольда маленькая кучка стражников вокруг упавшей повозки была одинокой. Заиндевевшие, они казались какими-то фантастическими ледяными созданиями, украшенными алмазами и выдыхающими кристаллический дым. И за ними, неразличимое в черно-голубом океане ночи, чувствовалось невидимое шевеление.
Ингольд подошел к людям у повозки, его свет был резким на их усталых, изможденных лицах. Ингольд способен был наделять своей силой остальных: Джил обнаружила, что ей стало теплее от его присутствия, как от огня, и увидела, что Руди и Альда казались не такими измученными. Он быстро коснулся рукой щеки Альды и строго посмотрел ей в глаза.
– Ты сможешь выдержать это?
– Я должна, – устало проговорила она.
– Молодец. Руди...
Руди нерешительно шагнул вперед.
– Направь свою энергию через посох, для этого он и предназначен, а не для того, чтобы ты не спотыкался.
Руди удивленно посмотрел на шестифутовый дорожный посох, который вырезал для себя много миль назад у дороги.
– Уф... вы имеете в виду, что это все? Не надо делать ничего особенного, чтобы посох стал волшебным?
Ингольд, казалось, изо всех сил старался сохранить терпение и выдержку.
– Во всех вещах присутствует волшебное начало, – сказал он. – Теперь...
Руди опять попробовал вызвать свет, чувствуя его силу, протекающую через свою руку, через дерево, сгладившееся от прикосновения рук, через воздух. Свет начал дымно чадить на конце посоха, становясь ярче и отбрасывая двойные тени, голубые и черные, на спицы колес телеги, на исхудавшие лица двух девушек, на полуразрушенную повозку и на глубоко посаженные глаза Ингольда.
Колдун тихо сказал:
– Не оставляй их, Руди.
Руди внезапно охватило неприятное чувство, что старик знал о его слабости, о том, как он упал, чтобы умереть, и бросил остальных на произвол судьбы. Краска стыда залила его лицо.
– Прошу прощения, – пробормотал он.
Ветер шевельнулся у его ног. Он обернулся, внимательно рассматривая темноту вокруг. Он почувствовал чужую магическую силу, как холодное прикосновение враждебной руки, скользнувшую в его сознание из темноты. Он почувствовал, что свет тускнеет, взглянул вверх и увидел, что посох Ингольда тоже начал неровно мерцать. И в то же время Руди уловил холодное, резкое, едкое зловоние Тьмы. Взвизгнула сталь, когда Джил вытаскивала свой меч; со всех сторон безмолвно замерцали клинки, когда стражники сомкнулись в обращенный наружу круг.
Он так и не узнал, какой инстинкт предупредил его, но пригнулся, выхватывая меч, повернулся и сделал выпад одним движением почти до того, как различил существо, внезапно упавшее на него из ночи. Он услышал крик Альды и мельком взглянул на Джил, ее каменное лицо и огненный клинок, рассекающий мрак длинным боковым выпадом, который, казалось, накрыл всех их взрывом крови и слизи. Колдовской свет потускнел до серого, и стражники попятились, отбиваясь изо всех сил от этой слизистой атаки. Враждебные магические чары высасывали его, выпивая его силу, словно из разрезанной артерия, и какое-то время он ничего не видел, ничего не знал, кроме того, что должен стоять между Тьмой и женщиной за его спиной.
Потом, без предупреждения, они отхлынули, и волшебный свет опять усилился. Кто-то крикнул:
– Пошли!
И Руди обнаружил, что сжимает правую руку Альды, а Джил держит левую, спеша по забрызганному слизью снегу, свет его посоха сиял над кашей из грязи и кровавых костей, стражники окружили их плотным бегущим клином. Ингольд шагал впереди, белое дыхание дымилось в свете, показывавшем, что весь снег вокруг них был истоптан следами бегущих ног и усеян брошенными вещами. Руди пытался не отставать от него, хоть и нетвердо держась на ногах, ослабев от холода и усталости, спотыкаясь в вязкой жиже, стараясь не отводить глаз от яркого квадрата оранжевого света вдалеке, отмечавшего конец этого кошмарного пути. Теперь он вполне ясно различал движение маленьких фигурок в тех огромных дверях. Он чувствовал Тьму, сгущающуюся над ними, как штормовые облака, и снова ощущал прикосновение их чар, вытягивающих и подтачивающих его силу.
