Ознакомительная версия.
– Сейчас ты не частица. Единое целое.
– Тем более! – кивнул Беляк. – Вот ты молодец, за свою семью печешься, где вам поселиться думаешь. А для этого людей убиваешь. Потому что себя и царицу свою важнее и нужнее их считаешь. А они как раз наоборот думают. Вот вы и молотите друг дружку, молотите, пока кто-нибудь не размолотит другого окончательно. И что, от этого кто-то из вас станет лучше, достойнее?
– Нет, – тихо откликнулся Акмээгак.
– Тогда, по логике, получается, что и места он завоеванного не достоин.
– Да.
– И как быть? Зачем тогда эта бессмысленная война?
– Не знаю… – Отурк совсем не шевелился, напоминая сейчас облитого коричневой грязью снеговика. Беляку его даже стало жалко.
– А ведь выход-то есть. Бескровный. И средства для его достижения у вас, думаю, имеются.
А вот сейчас Нэсэ закачался. И очень сильно.
– Какой?! – почти закричал он. – Какой выход?
– А ты еще не понял? Я ведь тебе все рассказал уже. Куда умники Хепсу забросили? Что он там увидел?
– Серую пустоту… – как-то потерянно ответил Акмээгак. – И что?
– А еще планету, на которой, кстати, живут существа с таким же, как и у тебя способом мышления. Но ведь планет множество! Что, если вам попросить пустоту эту или самим найти не занятый никем мир? А может, и с «собаками» теми договорились бы, у них там места хватит. Если не стрелять в них, конечно! Я бы даже рискнул за тебя словечко замолвить. Есть там у меня знакомый Бобик один. Или Жучка…
– Но как? Как попасть в эту серую пустоту?
– Я думал, ты и впрямь разумный… А корабли у тебя на что? Они же летать могут?
– Так высоко мы не пробовали…
– Ну так попробуйте!
– Ты полетишь со мной? – в голосе отурка послышалось нечто, похожее на мольбу.
– Куда я денусь, – вздохнул Ачаду. – Тем более, мне все равно надо Хепсу искать… Кстати, – протянул он к Нэсэ руку, – отдай-ка мне дусос!
Ачаду вновь находился в непроницаемой черноте отуркского корабля. Но теперь ему не было страшно. Не потому даже, что он был в ней не один – где-то рядом стоял и наверняка покачивался Акмээгак, – а потому что теперь он знал конечную цель. И пусть впереди его по-прежнему ждала неизвестность, но он уже понимал, что хочет; чего ему, по большому счету, нужно. А когда видишь перед собой цель, не пугает любая сиюминутная тьма.
«Выход» в туманную серость произошел неожиданно. Сначала не стало вдруг собственного «я», не стало ничего, потом он почувствовал себя на долю мгновения всем сразу, а потом увидел возле себя болтающегося в сером ничто Нэсэ. Чешуйчато-бурый напарник испуганно зашлепал безгубым ртом:
– Я один… Я не чувствую семью!.. Я не ощущаю царицу!
– Вот и хорошо, – сказал Ачаду. – Это тебе полезно. Видишь, не умер же?
Отурк надолго замолчал, привыкая к новому состоянию. А Беляк стал думать, что предпринять дальше. По всему, следовало бы найти сначала «новостную башню» и попробовать связаться с «собаками». Вдруг они и правда согласятся приютить у себя семью отурков?
Ачаду зажмурился и представил башню – такую, какую он уже видел здесь. Хотя, слово «здесь» применительно к пустоте вряд ли подходило. Пустота – она и есть пустота. Нет в ней ничего, ни «здесь», ни «сейчас», ни «везде», ни «всегда». Впрочем, как раз «всегда» в ней наверняка присутствовало, а может и являлось главной ее составляющей.
Как бы то ни было, открыв глаза, Беляк увидел перед собой башню. Сказал отурку: «Жди меня здесь!» и запрыгал через ступеньку вверх по каменной лестнице.
Вид с площадки был тот же, что и в прошлый раз – рыжая песчаная пустыня под грязно-розовым небом, с которого нещадно палило местное солнце. Откровенно говоря, Ачаду – а скорее Семен – ему обрадовался. По солнышку он быстро успел соскучиться!
Зато пустыня оправдывала свое название – она была пуста. Семен крикнул:
– Бобик! – Подождал, но никто, разумеется, не откликнулся. – Жучка! – позвал еще, но так же безрезультатно.
Семен вспомнил вдруг, как он спрашивал у Бобика: что делать им, когда они будут готовы стать с «собаками» единым разумом. Бобик-Жучка ответил тогда примерно так: «Я. Вы. Вместе. Бобик. Жучка. Знать». То есть, он как-то чувствовал их… Или даже все они, «собаки». Может, почувствуют и сейчас?
– Да. – знакомый, без эмоций, голос возник прямо в голове Беляка. – Я. Бобик. Мы. Собаки. Здесь. Чувствовать. Ты. Слышать.
– Ага, – слегка растерявшись, почесал затылок Семен. И радостно выдохнул: – Так это же здорово! Привет, Бобик! Где ты?
– Близко. Ты. Ждать. Я. Приходить.
– Хорошо, – сказал солдат и приготовился ждать. Чтобы не было скучно, он хотел «сделать» веточку пальчиков, но это ему почему-то не удалось. Вероятно, подумал Семен, потому что он находился сейчас как бы уже и не в пустоте. Да почему «как бы»? Ведь это же планета «собак», а не какая-то туманная серость! Только интересно, если спуститься сейчас по лестнице, где окажешься? В прошлый раз он спустился в серую пустоту, но поднимался с «рыжей» планеты. Сейчас поднимался из серости, значит… опустится в оранжевую пустыню? Или башня действовала по иной логике? Впрочем, какая логика может быть у башни? Тем более – она всего лишь продукт его мозговой деятельности. Или не только? Кто вообще может все это понять? Ачаду вспомнил, как Нэсэ, объясняя ему устройство мироздания, говорил, что для понимания истинного положения вещей человеческого (и подобного ему) разума не хватает, тут нужны совсем иные категории, нам, живущим в этом мире, недоступные.
«Ну и хрен с ним!» – подумал вдруг Семен и плюнул с башни. Как раз в этот момент в голове раздалось:
– Я. Видеть. Ты. Ждать. Мало.
Ачаду посмотрел вдаль. Темная точка и впрямь двигалась по пустыне. Прямо к башне.
«Хорошо, что он один», – почему-то подумалось Семену, хотя он понимал, что один будет Бобик или нет – разницы никакой. То, что видит и слышит одна «собака», видят и слышат все остальные; если говорит одна – значит, так думают все. И все-таки… С Бобиком наедине было бы как-то уютней. Особенно учитывая внешний вид «собак». Впрочем, бежит ли к нему именно тот самый Бобик, разобрать Семен все равно не смог бы, хотя «собака» и была уже совсем близко. Но для себя он все-таки решил звать ее Бобиком. Так ему было удобней.
Между тем Бобик-Жучка остановился у подножия башни и задрал крокодилью голову, блеснув янтарными глазками.
– Привет! – крикнул Семен и помахал рукой. – Давай сюда!
Бобик не стал спорить и вскоре сидел уже на четырех задних лапах возле солдата. Он даже не запыхался, хоть пробежался по жаркой пустыне и взобрался по не такой уж маленькой лестнице.
– Привет, – еще раз сказал Семен. – Ну, как вы тут?
Ознакомительная версия.
