– И ты понимаешь, что они с тобой вечно по дорогам скитаться не будут.
– Так, – сказала я, и слёзы начали сначала застилать глаза, а потом тонкими струйками потекли по щекам.
– Вот этого не надо. Мы не договаривались, что ты реветь будешь. Ты думаешь, ситуация безысходная и, как ни крути, тебе с принцами не быть?
– Да, и мне плохо от этого, а придумать ничего невозможно, – ещё сильнее захлюпала я носом.
– Лотта, тебе еще семнадцати нет, ты и других принцев встретишь. И если подумать: что плохого, если во дворце жить будешь?
– Да кто меня туда возьмет? И не нужна я им, ты же видишь, какая я страшная?
– Положим, то, что я вижу, я тебе не скажу, а утешу тем, что всё течет, всё изменяется – это раз, а второе – видела бы ты, какие страшненькие особи женского пола удивительными красавцами крутят. Как себя ощущаешь, так и к тебе относиться будут. Может, не сразу у тебя получится себя красавицей считать, но этому научиться надо. В каждой живёт удивительная красавица, только почувствуй её. Вот скажи: что ты, когда забываешь себя поругать, внутри себя чувствуешь? Только честно.
Всё-таки, какая Василиса необычная.Как она так все выкрутила, что заставила меня вывернуться наизнанку и посмотреть на себя и изнутри, и снаружи другими глазами.
– А ты смеяться не будешь? Может, это мечты всякие – глупые, несбыточные. Только чувствую я себя иногда, когда засыпаю, точнее, когда в полудреме нахожусь, необычной и красивой девушкой, которая знает, что у неё крылья должны появиться. А ещё что летать будет – сама летать, и полёт для неё такой же реальный, как виденье дороги. И ещё, что сейчас она как в темнице своей личины некрасивой, но это кончится. Что предназначение у неё есть в жизни важное, и оно скоро откроется. Нелегкое оно – и страшно, тревожно ей от этого. Вот такое чувствую иногда. Глупая я, да?
Василиса посмотрела на меня очень серьезно и сказала:
– Хорошо, что чувствуешь. И другим это видится, не все понимают, но чувствуют эту необычность. Доверяй себе больше. Тогда скоро полетишь.
– Вася, а может, мне с Ветром Удачи летать? Он не будет возражать, сам предлагал.
– Когда предлагал?
– Когда познакомились.
– А потом что произошло?
– Сначала он за мной явно начал ухаживать, а потом как отрезало, всё в дружбу перевел.А я сильно не возражала. Правда, поначалу немного обидно было, что ничего не произошло романтического, а хотелось. А потом поняла, что так, в смысле только дружеские отношения, для меня лучше.
– Может,он узнал что-то, что помешало ему развивать отношения с тобой?
– Может, и узнал. Огорчённый был точно и как будто боялся ко мне прикоснуться, да я и сама расстроенная была, размечталась тогда о нежных чувствах.
– Вот видишь, его что-то удерживает от развития дальнейших отношений с тобой. Подумай: легко ли ему будет с тобой каждый день летать, если вы просто друзьями остаетесь? Редко мужчины просто так готовы долго общаться с девушками, ничего не желая взамен. Не верю я в искреннюю дружбу между мужчинами и женщинами. Среди подростков она ещё может быть – так, в снежки поиграть, в чужой сад залезть, о жизни поговорить. А во взрослой жизни – не верю. Часто у такой дружбы имеются скрытые причины – один любит, а другой нет, или у каждого в душе какая-то любовь неразделенная, и они дружат, чтобы ситуацию эту легче пережить. Но такая дружба некрепкая – или усталость придёт от невзаимной любви, или другая любовь возникнет. Бывает, конечно, хэппи-энд – понимают люди, что созданы друг для друга.Но это не похоже на ваш случай. Тут скорей всего кто-то страдать будет.Есть один стабильный вариант дружбы – это общая работа, идея, что объединяет. Как у нас в экспедиции было – поддерживали друг друга, вытаскивали из трудных ситуаций.Так я там и женщиной себя не чувствовала – так, соратник по трудному пути, который в одиночку не пройти.Но,как понимаю, с Лаки тебе просто полетать хочется, мир поглядеть. Надолго вас хватит? Подумай.
Я вздохнула и произнесла:
– Ты и эту мечту, Василиса, развеяла. И что делать?
– Прекратить прятаться от людей. Себя бояться и жалеть перестать. «Ах, я такая рыжая, некрасивая, в лесу росла, люди увидят – засмеют». У каждого свой страх есть, попытайся преодолеть его. Вот приедем на ярмарку, посмотрим на людей, может, маскарад будет -потанцуем. И еще – никто не знает наперед, как жизнь сложится, но в любом случае тебе надо учиться. Вот мы с Кощеем подумываем открыть университет, где и женщины учиться смогут.Я учиться всегда любила, а теперь преподавать попробую.
Мы подъехали к городу, который был празднично украшен. Играла музыка, люди смеялись и пели. А что, интересно – никогда не была на ярмарке.
– Сначала поселимся, перекусим, а потом переоденемся и пойдем гулять, – сказала Василиса и потащила меня на постоялый двор. – Снимай свою униформу для верховой езды, у меня платья припасены, ты когдаплатье-то надевала?
Премудрая выдала мне простенькое, но симпатичное платьице и такое же скромное достала себе.
– Зачем выделяться? Мы веселиться пришли, а не себя показывать. Я узнала, вечером будет маскарад, поэтому маски, что я захватила, пригодятся.
– А тебя что, тут знают?
– Некоторые видели, приезжала по делам. Думаю, не узнают, но рисковать не хочется, – оправдывалась Василиса. – Я люблю побродить в толпе, спеть, потанцевать, а муж не любит больших скоплений народа, но не возражает, когда я так расслабляюсь.
Мы выскочили на улицу, заполненную людьми. Рядом с подругой, в длинном платье и маске, я чувствовала себя спокойно. Люди шли к небольшой площади, на которой происходило основное действо. На небольшой сцене играли какую-то пьесу, героиню спасали от дракона, публика веселилась. Мы тоже поддались этому захватившему всех веселью.Как это замечательно, когда становишься единым целым с толпой и ни о чем не думаешь, когда смешно просто потому, что люди вокруг радуются и смеются глупым шуткам, когда ты такой же, как все, и это не вызывает огорчения, а на время уносит все проблемы и нерешенные вопросы.В одном конце площади выступали заклинатели огня, в другом кувыркался медведь, а собачка носила шляпу для сбора денег. Спрашивается, чего я боялась? В праздничной толпе так же, как в лесу: ты предоставлен сам себе, никто не обращает на тебя внимания. Хочешь смеяться – смейся, хочешь плакать – плачь, никто не заметит. Потом на сцене начали петь, и даже я знала некоторые песни. Мы с Василисой подпевали, у неё был великолепный голос. Мы ели какие-то простые сладости, грызли моченые яблоки и пили квас. Это неистовое веселье продолжалось до темноты, мы вернулись на наш постоялый двор, когда ноги нас почти не держали. Так как возбуждение и веселье в нас ещё било ключом и спать в таком состоянии совершенно не хотелось, мы решили слегка перекусить перед сном. Народа в зале было много, но нам все-таки достался отдельный столик. Мы заказали немного вина и легкой закуски и стали слушать менестреля, который терзал струны своего инструмента на маленькой сцене. Зал подпевал, мы тоже. Потом стали приглашать желающих выступить, многие пели, и я подтолкнула Василису:
