– Маль… мальчики… вы… бегите… лучше…
– Она жива! Ребята, сюда!
– Но…
Мальчик вдруг улыбается. Очень уверенно.
– Не волнуйтесь, госпожа Марианна. Мы никому не дали уйти.
Что?
– Сейчас переправим тела и аппаратуру куда-нибудь подальше, – склоняется к ней второй паренек, чуть постарше. – Есть пожелания?
– Камчатка. База «Ключи». Там все равно… никого.
– Принято.
Кто-то распутывает сеть, быстро и уверенно освобождая феникса, чьи-то руки подхватывают ее, в морозном небе качается солнце.
– Вы смогли… – Марианне все еще не верится. – Вы смогли… всех? Как?
– Вы же нас учили.
Комната-калейдоскоп
Вадим. Алекс. Лина.
– Дим… – Казалось, Повелитель пробует свое имя на вкус, как что-то непонятное, забытое. – Дим… Был у меня когда-то брат, который называл меня так… Был. А потом он перешел на сторону Стражей. И предал меня. И посмел врать.
Словно откликнувшись на неведомое кодовое слово, стены комнаты (Дим специально скопировал их гостиную?) шевельнулись. И стали подтаивать, превращаясь во что-то до жути знакомое. Хищно поднялись-качнулись цепи с наручными кандалами.
Левый браслет все еще обернут тряпкой – тогда, в последнюю неделю, он сделал эту обвязку, потому что на запястье воспалилась ссадина…
Дыхание сразу перехватило. Ты мастер бить, Дим. Один-ноль.
– Что же ты молчишь? – Вадим странно улыбнулся. – Узнал свою любимую камеру и никак налюбоваться не можешь? Или снова решил прикинуться психом? Второй раз не пройдет.
– Дим, брось. – Разговор шел совсем не так. Выдерживать взгляд Вадима было все тяжелей. И стены давили. Если бы рядом не было Лины, если б еще не боялся так за нее… – Ты должен… – Черт, неудачное слово! – Ты же хотел поговорить.
Воздух дрогнул. Неторопливо, напоказ скрутился в подобие жгута… и хлестко, с оттяжкой врезал по лицу.
– Ты-смеешь-звать-меня-так! – Слова рванулись слитно, как пули в автоматной очереди. – Ты!
Новый удар – уже не жгутом. С двух сторон. Звезды перед глазами. Нет, не звезды – черный пол. Бугристый, грязный… он неторопливо зарастает зеленым ворсом. А щека ощущает камень…
Феникс закусила губу. До крови. Боль, она тоже помогает собраться. Соображай, Лина!
Леш… Осторожней. Осторожней, пожалуйста. Пожалуйста… Высшие силы, помогите, потому что я не могу. Потому что я только мешаю ему! Им… Да. Сейчас, здесь, между ними, она лишняя… Для Повелителя она игрушка, которой можно подразнить брата… и помеха, которая мешает его выслушать.
Я не могу поддержать. Ничем. Только помочь встать…
«Что ты хочешь, феникс?»
– Так и собираешься валяться? – Под ногами Вадима зеленый ворс тает, снова сменяясь бугристым камнем, от которого словно разливается темнота.
Голос… Даже сквозь боль и головокружение Леш ощутил, как сменился тон. Спустил пар уже… Можно поговорить?
– А ты помоги встать.
– Нарываешься? – усмехается темнота. – Что ж… Подними его, мой верный феникс.
Сильные, по-прежнему сильные руки бережно охватывают его плечи, помогают встать. «Лина, спасибо, очень кстати». Предметы в комнате двоятся и расплываются – кажется, он здорово приложился головой. Братский разговор… прямо как раньше. Даже синяки на тех же местах будут.
Что-то падает на щеку – теплое. «Лина, ты плачешь? Не надо, не отчаивайся. Рано еще. Мы сможем… Какие руки теплые. Кажется, от них даже болеть меньше стало. И туман перед глазами… рассеивается. Даже дышать легче. Ну-ка, соберись, Леш. Расклеился. Ко всем демонам камеры и наручники, не до них. Подъем!»
Глава 80
Мы сделаем, что должны
Лига
Богуслав, Макс и другие
– Так Лешку забрала феникс? Это точно она? Не трансформер? Не маска?
– Какая, к демону, маска? Она вытянула из него магию и уволокла, а он и пальцем не шевельнул, чтоб ее прикончить! – Богуслав подвигал челюстью – боль уходила. – Вряд ли он бы кого подпустил, кроме нее.
– И позволил сотворить с собой такое… – Немолодой чародей зябко повел плечами.
– Значит, Огнева все-таки…
– Ага. – Богуслав невольно вспомнил, как она шагнула навстречу Лешке. – И похоже, ей капитально промыли мозги.
– Делать теперь что?
– Инкубационный период – около суток. Мы должны успеть.
– Что и собирались. Разбираем контейнеры.
– Что? Ты рехнулся! Они ведь теперь все знают! То есть узнают.
Максим прищурился:
– А это уже неважно. – Снова очень решительно звучит его недавно мягкий голос. – Разве непонятно? Иного шанса у нас не будет. Мы сделаем то, что должны. А Леш – то, что сможет.
– Что это?
– Система кондиционирования убежищ. – Шепот Тамары звучит очень странно среди сотен белых труб.
– Они ведь должны быть автономными?
– Нет. Они централизованные. Повелитель потребовал. Никто не спорил… Крепи контейнер сюда. Осторожно.
Работать на грузовом телепорте – та еще задачка.
Пабло часто жалел, что он не осьминог. Тысячи заказов каждый день, миллионы посылок. И попробуй ошибись!
– Эй, что ты там крепишь?
– Ничего, сеньор. Это кондиционер. Тут очень жарко.
– Кондиционер? – Пабло с сомнением оглядел серебристую трубку. – А кто платить будет?
– Да мы сами из оплаты вычтем, – серьезно заявляет начальник смены. – Это ерунда, сеньор Гонсалес. Все равно больше на штрафы за ошибки уйдет.
– Ну хорошо. Чего встали?! Работайте, работайте!
– Ты уверен, что сработает лучше, чем в водохранилище? – шепчет один из рабочих, водружая на платформу еще один ящик фруктов.
– Уверен. – Ловкие руки быстро набирают код, и груз пропадает в телепорте. – Водохранилищ много, и они не сообщаются. А здесь грузы переносятся вместе с воздухом. Через полдня оно будет везде…
– Все равно. Надо подстраховаться.
Сильфы красивы. Серебряные волосы как дождевые струи, бездонные глаза – то туманные, то пристально сверкающие. Владыки погоды, способные обратиться облаком, туманом, ураганом, могут удержать в руках молнии и наполнить озеро. И в эти руки Этьен вкладывает невесомую серо-серебристую трубочку – контейнер.
Сильф медлит. Греет трубку в руках…
– Это доставит неприятности Повелителю, ты уверен?
– Да. И не только. Еще дай-имонам.
– Серым… – Голос шелестит дождем. Ливнем. А еще невольно вспоминается, что сильфы непредсказуемы и переменчивы, как те самые грозы. И обычно не снисходят до людей.
Секунда тянется… тянется… и туманные глаза вдруг становятся острыми.
– Тогда давай еще.
Комната-калейдоскоп
Алекс
– Дим, прошу. Очень прошу, ты должен это увидеть. Ну хочешь, на колени встану? – Как тяжело дается этот тон – и дружеский, и просящий.
