Воины шли, обнажив мечи и держа на изготовку щиты, чтобы защититься от направленных на них шипов. Они были готовы принять бой в любой момент — вот тебе и деревенщина… Но единороги опасались нас трогать: мы овладели их королем. Кажется, все складывалось как нельзя лучше. Кажется, мне удастся избежать и этой опасности. Сам всевышний послал мне на подмогу этот отряд…
Мы отошли от табуна единорогов на несколько шагов, когда вдруг из угрожающей, напряженной толпы появился мой длинноухий приятель. Или, вернее, тот, кем он стал.
Несмотря на то, что во лбу у него теперь посверкивал шип — спасибо зелью единорогов, — я с радостью шагнул к нему, потому что решил, что он одумался и направляется ко мне. Но длинноухий только раздраженно мотнул в мою сторону головой и внезапно кинулся на храбреца, державшего меч у горла Эпирукия. Я не успел даже вскрикнуть, как мой бывший конь отшвырнул меня и еще нескольких воинов. Шлем с вензелем слетел с головы несчастного, когда длинноухий врезался в него и проткнул ему грудь. Эпирукий мгновенно ухватил главного за руку, но тот все же успел слабо чиркнуть его по горлу, после чего уронил меч и рухнул на пол. Король единорогов грязно выругался и, приложив ладонь к длинной, но неглубокой царапине, помчался прочь. Я ошарашенно смотрел, как длинноухий, совершив убийство, разворачивается и бежит рядом с Эпирукием обратно к табуну. Он и раньше не отличался покладистым характером и частенько порывался кого-нибудь изувечить, но теперь он совершил открытое предательство. Он предал меня. Быть может, сам того не сознавая, но все же предал. Все. Нашей дружбе пришел конец.
Один из воинов сделал длинный выпад, упав на колено: он попытался дотянуться до длинноухого, но не достал его.
— Я принимаю командование, — прокричал Огель. — Сомкнуть ряды. Эй ты, как там тебя, давай за наши спины…
Я не заставил себя долго упрашивать и в несколько прыжков оказался позади них.
Табун ощерился шипами, единороги гневной волной ринулись на нас.
— Любовь и жизнь одна, она нам не нужна… — скороговоркой пробурчал Огель и, размахнувшись, рубанул по шее одного из нападавших, который целил ему в бедро.
— Сначала убейте вот этого, — проорал Эпирукий и ткнул в меня пальцем, — с остальными разберемся позже.
После этих слов он снова принял лошадиное обличье и кинулся в бой… В тот момент, когда Эпирукий несся на нас, более всего он походил на обломок скалы, который какой-то неведомой силой был запущен в нашу сторону, настолько он был широк — практически неохватен, — быстр и неотвратим.
— Вот черт, — выругался Огель и отшатнулся, наступив мне на ногу: я прятался за его спиной.
Здесь мог помочь только метеоритный дождь. Не размышляя ни секунды над тем, какие последствия он может иметь в такой толкучке, я поднял руки, свел ладони и разбросал их в стороны, выкрикивая страшные слова заклятия. Несколько воинов, отбивавших атаки единорогов, обернулись… И почти в ту же секунду послышался дикий свист, небо потемнело, а затем взорвалось. Огромные огненные обломки посыпались на единорогов, разрывая в клочья их лошадиные тела, пробивая насквозь черепа, дробя кости, лишая их возможности двигаться, думать, чувствовать что-либо кроме горячего и обжигающего страха.
Эпирукий, который уже был совсем рядом, внезапно замер, увидев, что происходит, метнулся назад, и в то же мгновение получил сильнейший удар в голову, расколовший ее надвое, словно грецкий орех.
Он стал заваливаться на бок и придавил своим мощным гелем Отеля, тот отчаянно закричал от боли. Воины рассыпались в панике и побежали кто куда, поминутно натыкаясь на крупы единорогов. Через мгновение после начала метеоритного дождя ими была завалено все поле. Многие соплеменники Эпирукия в надежде, что в человеческом обличье у них будет больше шансов спастись, стали людьми… Теперь уже неясно было, кто есть кто. Все смешалось. Воздух и земля клокотали бурей. Меня царапнул вдоль плеча мелкий метеорит, разодрав рубашку и кожу, кровь сразу же пропитала рукав… От боли в глазах у меня немного помутилось, и я присел на землю… Слышались крики и топот сотен человеческих ног. Люди и единороги метались по полю, попадали под свистящие раскаленные камни…
Дождь стих внезапно, так же, как и начался. Над вспаханной тысячей метеоритов землей стелился едва заметный белый дымок, уцелевшие клочки растительности были обильно сдобрены кровью, все вокруг завалено частями тел убитых. Единороги и люди в страхе разбежались… Единственными, кто пережил метеоритный дождь на этом поле, были я и Огель, придавленный тушей Эпирукия. По ней многократно колотили острые камни, превратили конское тело в окровавленную рванину, так что можно было сказать, что Отелю повезло. Зажимая рану на плече, я приблизился к нему… Воин поднял заляпанное грязью и гарью лицо…
— Это ты устроил? — сипло проговорил он.
Я кивнул:
— Иногда приходится защищаться вот таким эффектным способом…
— Не мог устроить немного пораньше? — Он сипло закашлялся.
— Надеялся, что все обойдется..
— Ага, обойдется! — Огель попытался вытянуть себя из-под останков Эпирукия, но не смог.
— Давай помогу…
Вместе мы кое-как справились с громоздким телом единорога и присели на теплую и сырую от крови землю…
— Можно сказать, что ты меня выручил, — сказал Огель.
Похоже, он совсем забыл, что я же и втравил его самого и его товарищей в это дело. Такой расклад меня вполне устраивал. Порой приятно общаться с круглыми идиотами.
— Всегда рад помочь…
— И я, — откликнулся он, — ну давай руку, будем знакомы.
Я протянул ему руку, и мы заключили крепкое рукопожатие, после чего Огель поднялся на ноги.
— Я отправляюсь в обратный путь, расскажу о происшедшем, надеюсь, наши смогут найти для меня еще немного денег…
Я едва не рассмеялся, но все же мне удалось сдержать себя:
— Великолепная идея, — заметил я, — удачи тебе.
— А ты не хочешь отправиться вместе со мной? Тебе там тоже окажут помощь, накормят, обогреют.
— Боюсь, здесь наши дороги расходятся.
— Расходятся? — удивился он. — Но как же ты собираешься появиться в Катаре без гроша в кармане? Ты должен будешь заплатить подорожный сбор, который стража взимает со всякого, кто только входит в великий город.
— Как-нибудь решим эту проблему. — Я беззаботно махнул рукой.
— Понимаю, — с уважением протянул Огель, — ты собираешься воспользоваться темным колдовством?
— Что-то вроде этого… — Я еще раз пожал его руку.
— Может, когда-нибудь увидимся? — проговорил Огель.
— Может…
