– Леди, я вам сейчас травы заварю, она поможет выспаться, иначе, вы утром головы не сможете поднять, - кряхтя поднялась Тина, и подкинув в очаг пару поленьев, дождалась, когда комната станет светлее, прихватила мешочек с травой и направилась к выходу.
– Да, трава сейчас была бы очень кстати, Тина, - говорила себе под нос Фелисия, лежа с открытыми глазами, и рассматривая камни стены. – Это не я, Костя, это просто камень, просто камень…
Глава 50
– Марта, сообщите королю, что у меня к нему очень срочный разговор, и говорить я хочу с ним наедине, ну, или при минимальном окружении, - сразу, как женщина вошла в покои, начала Фелисия.
– Леди, вы плохо спали? У вас уставшее лицо, - не обращая внимание на слова графини, ответила баронесса.
– Это не важно, сейчас важно другое, и я прошу прямо сейчас просить аудиенции Его Величества, все, не трать время, иначе, я сделаю это сама, - встала со стула Фелисия, давая понять, что не намерена долго говорить.
– Что вы, Леди, я иду, - она быстро вышла за дверь и Фелисия выдохнула.
– Тина, пока эта напыщенная курица занята, идем во двор, мы просто походим там, и посмотрим по сторонам, без какой-либо причины.
– Идемте, Леди, а когда она вернется, я передам вас в ее руки и отправлюсь к маршалу. А еще, вам не мешало бы позавтракать – до сих пор на вас лица нет.
– После этого и позавтракаем. Король когда завтракает?
– Прямо сейчас, но к столу выходят только те, кто приглашен, а вы, как я поняла, пока должны завтракать в своей комнате, - она подала плащ – на улице с самого рассвета моросил дождь.
Жизнь в замке продолжала течь с тем же ритмом, что и вчера: куда-то бежали слуги, кто-то ругал мальчишек, резали животных, горели костры, но, кроме этого, сегодня во дворе было много лошадей. Судя по всему, вся королевская рать куда-то собралась. Фелисия подумала, что Марта вряд ли сможет достучаться до короля, а значит, это нужно сделать самой! Она резко сменила направление, и уверенно зашагала к донжону.
– Леди, леди, - раздалось позади нее. Фелисия обернулась и увидела семенящую за ней Марту. – Леди, король не принимает, и мало того, он отбывает сегодня – на севере Шотландии идут бои.
– Я это уже поняла, Марта, но мне необходимо увидеться с ним до его отъезда, это важно, - ответила Фелисия и уверенно вошла в главную залу.
Лорды уже выходили из-за столов, но король был на своем месте – он разговаривал с тремя хорошо одетыми мужчинами – видимо, шотландцами. Фелисия встала за их спинами и безотрывно смотрела на Эдуарда. Тот заметил ее, но разговора не прервал, а лишь наблюдал за ней краем глаза. Судя по беседе, лорды выдавали места, где могут оказаться революционеры, защитники своих земель. Фелисии многого стоило держать лицо и делать вид, что разговор ее не интересует, и мало того, он ей не понятен.
– Леди, что вы здесь делаете, и кто вас впустил? – вдруг, не закончив беседы, обратился к ней король.
– Сир, я прошу простить мне мой поступок, но дело мое очень срочное, - начала Фелисия, опустив глаза.
– Вы сегодня не так прекрасны, как вчера. Вы больны? – казалось, король действительно заметил ее перемены и обеспокоен.
– Нет, но мой жених, Константин… На него напали ночью, и сейчас он лежит в конюшне. За ним ухаживают мои стражи. Он без памяти, сир. Стражи нашли его вечером возле стен. Я хотела бы просить вас дать свое согласие на наш отъезд – дома я вылечу его. И еще… мы хотели бы стать мужем и женой, сир, - она с ходу выпалила все, боясь, что вот-вот ее выгонят из залы, и тогда ей придется дожидаться приезда Его Величества.
– Сегодня ночью в тюрьме умер повстанец, с которым я хотел бы поговорить сам. Утром солдаты объявили, что Константин накануне вел его допрос. А сегодня я посылал за Константином, но мне сказали, что он ночью ругался с кем-то во дворе, а потом пропал.
– Да, стражи нашли его возле стены в траве. Он не приходит в себя, и у него, похоже, сломаны ребра – дышит он надсадно. Он долго не сможет и пальцем двинуть, и за ним нужен уход. Сир, позвольте нам уехать – я не могу на долго оставлять графство.
– Он просил за ваш брак, леди, и я согласился, при условии, что вы будете не против, - теперь он говорил достаточно громко, и люди прислушивались. – Только, стоит ли вам, леди, имея такой титул, выходить замуж за безродного? Думаю, у каждого второго в этой зале есть предложение для вас. Если не от себя лично, то от своего сына или брата, - он обвел рукой своих гостей.
– Нет, сир, он просил моей руки, и я ответила согласием.
– Хорошо, только я прошу оповещать меня о здоровье Константина, и не забывать, что на осеннюю охоту я хотел бы получить приглашение, графиня, - хмыкнул Эдуард, понимая, что теперь графство под правильным надзором двуликого человечка, который все был готов продать королю за возможность быть рядом. Леди отошла, и быстро направилась к выходу, а король долго смотрел ей вслед. Он не мог поверить, что такая умная женщина клюнула на любовь мужчины не просто ниже себя по статусу, но и скользкого как уж, врунишки. Он снова усмехнулся про себя, уверяясь, что женщины не умнее козы, проводил ее взглядом, пока она спешно не вышла за двери, и продолжил разговор с лордами.
Фелисия еле сдерживалась, чтобы не выбежать, и не направиться сразу в конюшню, но ей нельзя было этого делать.
– Тина, иди к маршалу, и скажи, чтобы всех собирали, и еще, мы выезжаем сегодня, сразу после того, как король со свитой выедут на север. Проследи, чтобы запас еды и удобных матрасов был в карете – со мной поедет Уильям. Король признал его Константином, и отныне вы должны забыть имя Уильяма… Навсегда.
Тина мотнула головой и побежала к конюшням. Фелисия поспешила в комнату – дорога была каждая минута, и она решила самостоятельно собрать свои вещи. Нужно было как можно быстрее вывезти Уильяма за стены замка и самой посмотреть его раны. Она без разбора, кучей запихивала белье и прочее в дорожные холщовые сумки, составляла их на кровати, потом позвала Марту, но не позволила ей войти:
– Сообщи на кухне, что сегодня мы уезжаем. Сейчас придет моя служанка, и заберет собранную в дорогу еду. Мы должны выехать сразу после короля, и мне не нужны вопросы, король сам дал согласие, - выпалила она, и Марта мотнула головой и сразу направилась к лестнице.
Никто не знал, что графиня отбывает не одна – карету подали прямо к донжону, и накиданные в ней матрасы и шали говорили лишь о том, что женщина любит комфорт.
Усевшись внутрь, и поняв, что для Тины нет места, она посмотрела на нее грустными глазами.
– Ничего, леди, я могу и на козлах, лишь бы он доехал, - мотнула она головой на кучу, казалось бы, наваленную из вещей в спешке.
Как только небольшой отряд стражей и карета покинули замок, и он пропал из вида, Фелисия выдохнула и приказала остановиться. Уильям дышал надсадно, но дышал, и морщился во сне. Эдвард и Магрегор сделали в конюшне ночью все, что могли – рука была в порядке, хоть плечо и покрывал огромный синяк. Фелисия распахнула одеяла, которыми он был накрыт и осмотрела грудь, которая напоминала котел – не было на нем места, где не расплывалась бы черным и фиолетовым гематома.
Лицо никогда больше не станет таким как раньше – это было понятно сразу. Фелисия взяла из рук Тины кувшин с виски и полила на полотенце. Протерев раны на лице, она отметила, что нагноений нет – хорошо, что вчера стражи сделали с ним то же самое – Магрегор хорошо обработал глубоко рассеченную кожу. Левый глаз будет натянут, и внешний его угол всегда теперь станет стремиться вниз. Сейчас глаза были отекшими настолько, что даже если бы он и захотел открыть их, то не смог бы.
Фелисия успокаивала себя тем, что это очень кстати – король знает Костю в лицо, и это лицо, оставшись оно прежним, не позволило бы выдать Уильяма за другого человека.
Между сиденьями кареты положили пару досок, и сейчас внутри был небольшой диван. Уильяма уложили по диагонали, ноги оставались в проходе, и Фелисия решила, что каждые три – четыре часа они будут останавливаться, чтобы поднять их на эту коротенькую кровать – так его тело не станет страдать от одного положения. Сама же она ехала, приткнувшись в уголке. Когда начинало клонить в сон, опускала голову рядом с его головой, укладывала свою руку на его грудь и крепко спала под неровное и сиплое дыхание. Ноги и тело затекали быстро, но вариантов других просто не было.
