— Шестая строчка сверху, — сделал я свой выбор. — Там, где написано 'папа'.
— М — может, не надо? — Робко уточнил грозный босс целого вокзала.
Перехватив мышку, я уверенно клацнул на вызов и принялся терпеливо считать трели звонка.
— Валик, я сильно занят, — пробурчали с экрана одновременно с появлением картинки на экране — за широким столом сидел крепкий мужчина, терпеливо вчитываясь в один из десятка подшитых листков в папке перед собой. За его спиной виднелся уголок камина, заставленный небольшими статуэтками, а с другой стороны столик с тремя старомодными телефонами без диска.
— Здравствуйте, уважаемый, — успел я произнести раньше, чем сын этого уважаемого человека произнесет глупости про нападение и захват.
Мужчина на экране дернулся от незнакомого голоса и соизволил посмотреть в глазок видеокамеры.
— Приношу извинения, что вынужден вас отвлечь от важных дел. — Продолжил я. — К сожалению, дело не требует отлагательств. Я и моя семья, покидая этот чудесный город, были вынуждены заплатить десять тысяч рублей за билет. Когда у нас не хватило денег, ваши любезные слуги согласились забрать наше золото в качестве оплаты, оставив без средств на существование. То же самое постигло остальных беженцев, и все они теперь думают, что слово вашего клана, гарантирующее сохранность ручной клади, ничего не значит.
Мужчина с экрана внимательно выслушал мои слова, хмурясь от предложения к предложения. Под конец лицо его обрело гневный румянец, а ладони сжались в кулаки. Наверное, заметил мою руку на шее своего сына — не мудрено не заметить — и разозлился. Видимо, честь в этом мире не так важна, как рассказывал дядя Коля…
— Валентин, это правда? — Вкрадчиво спросили с той стороны.
— Н — не совсем… То есть… — Дернулся в моих руках парень.
— В — Валентин! — Прошипел он королевской коброй, придвигаясь к экрану и сметая папку с бумагами в сторону. — Ты ч — што себе позволяеш — шь?
— П — папа, я просто… — Зачастил парень.
— Не смей перебивать отца! — Гаркнуло с экрана так, что колонки засвистели. — Да как ты посмел, гаденыш — ш?
— Я отвечу сам! — Гордо выпрямился Валентин, да так, что пришлось удерживать его за шею, чтобы звезда внутри его не поранила желудок.
— Спрашивать станут со всей нашей семьи!!! С тебя, с меня, с твоей матери и твоих братьев!!! — Аккуратная стопка бумаг разлетелась от гневного удара. — Молись, чтобы старшие не узнали раньше, чем я все исправлю! Я немедленно вылетаю к тебе, — собрался мужчина, умудрившись за какое — мгновение полностью отринуть все эмоции, превратившись в безэмоциональную статую самого себя. Только сбившийся воротник рубашки выдавал недавнюю бурю.
— К — хм, — обратил я на себя внимание. — Если все это оказалось прискорбной ошибкой…
— Не сомневайтесь, так и есть! М — м, юноша? Вы не могли бы озвучить свое имя, чтобы я мог принести извинения по всей форме? И мне не совсем удобно разговаривать с вашим халатом, рукой и изящной бабочкой.
— Меня зовут Максим, и мне будет достаточно, если моей семье вернут то, что было взято из‑за… ошибки. К сожалению, я не могу передвинуться, чтобы попасть в кадр, иначе ваш сын умрет. — Добавил я печали в голос.
— Эм, разумеется, вам все вернут, — монолитная маска дрогнула, выдавая тревогу за сына. — Прошу не наказывать Валентина слишком сильно, он в первый раз на таком посту.
— Папа! — Дернулся парень, и его вновь пришлось крепко удерживать за шею.
— Молчи! — Строго одернул его отец.
— Я пришел не за его жизнью, но не отказался бы от сувенира. Это будет честно, как вы считаете?
— Но должны быть определённые рамки, — как‑то замялся мужчина, без отрыва глядя куда‑то в район шеи своего сына.
— О, они будут соблюдены, — с готовностью поддержал я. — Я возьму то, что вряд ли нужно вашему сыну.
— Подождите! — Непонятно засуетился отец парня. — Забирайте, что хотите, но не убивайте его!
Хм. Я с удивлением оглядел раскрывшиеся от ужаса глаза Валентина, мою руку на его шее, и сопоставил с реакцией его отца. Они что, решили, что мне нужна его голова на память?
— Сын, ты слышал? — Андрей воспринял мое молчание, за раздумия или приглашение к торгу. — Ты отдашь ему все, что он запросит!
— Мне бы не помешали гарантии безопасности для меня и моей семьи, — добавил я. — Не хотелось бы кого‑то убивать и омрачать день еще сильнее.
— Считайте, что они у вас есть. — Уверенно кивнули с экрана. — Валентин, ты все понял?
— Да, отец, — тихо шепнул парень.
— Жди, я скоро буду, — пригрозил его отец напоследок.
Экран отразил табличку завершения вызова.
— Вот и поговорили, — с удовольствием подытожил я. — Сейчас расслабься, я заберу звездочку обратно.
Изъять звезду из организма не составило труда — все‑то уменьшить ее размер, забрав себе все 'любопытство', и провести через кожу — почти не больно, судя по легкой судороге Валентина.
— Идем, я тороплюсь, — озвучил я, с удовольствием отпивая из открытой бутылки. — Меня ждут через половину часа, так что нужно успеть до этого времени.
— Учти, ценности никто не пересчитывал, я не знаю, сколько там. — Потухшим голосом уточнил парень. — Что тебя интересует в первую очередь?
Я прислушался к своим мыслям, и к удивлению не обнаружил на первом плане ни денег, ни драгоценностей. Там было совсем иное.
— Справедливость.
Скинув халат и оставив значок — пропуск на столе, я попросил Валентина пройти со мной в зал с кассами. Охрана возле дверей если и дернулась при моем виде, то тут же затихла от повелительного жеста босса, так что до нужного помещения добрались безо всяких проблем, и уже совсем скоро наблюдали скорбную очередь, окутанную облаком безнадежности и растерянности.
— Распорядись приготовить деньги и коробки с ювелиркой, мне нужно найти украшения сестер, — попросил я его, а сам двинулся к кассе, где выворачивали карманы супругам с маленькой дочерью.
— Ничего не надо, — вмешался я в их разговор. — Билеты бесплатны, заберите ваши деньги.
— Эй, ты! — Возмутился кассир, оглядываясь на солдата.
— Не препятствовать, — начальственным голосом Валентин пресек любые возражения. — И да, с этого момента билеты бесплатны. Тем, кто уже купил, все вернуть. Я… приношу извинения, — последние слова дались ему с трудом, словно он все еще считал, что делал все правильно.
Впрочем, без разницы, что он там думает — отец ему наверняка объяснит, что такое хорошо, а что плохо.
— Что надо сказать? — Вновь повернулся я к семейной паре.
— С — спасибо? — Робко улыбнулась женщина.
