А еще подумал, что надо бы перед отъездом оформить дарственную на Франческу. Не хочу, чтобы сеньорита хоть в чем-то нуждалась или была вынуждена искать себе другой дом. Из нее получится прекрасная хозяйка башни. Да что там — будем честны, именно она, а не я, хозяйка Старины Честера последние годы.
Подготовить дарственную и завещание — путешествие сквозь безвременье показало, как непрочно, эфемерно положение даже самого могущественного мага. Разобрать бумаги, составить пару писем. Дел немного, но с ними нужно покончить до отъезда.
Я ослабил поводья и дал Гейлу шенкеля, заставляя перейти на рысь.
* * *
Это случилось тем же вечером. Я сидел в библиотеке, ломая голову над черновиком завещания, когда в один момент погасли все лампы.
Никогда не боялся темноты, но тут ощутил страх. Неподдельный и немотивированный, оттого еще более убедительный. Словно из мира в одночасье исчезло что-то важное, а я и не заметил. Вокруг поселилась тревожная, жуткая тишина.
Я щелкнул пальцами, но свет не вспыхнул. Комната осталась темной.
— Можешь не трудиться, колдун, — ответила темнота. — Бесполезно.
— Кто здесь?
Затлел одинокий огонек в масляной лампе. Чужак поднес ее к своему лицу и белозубо ухмыльнулся:
— Узнаешь меня, колдун?
Человек. Смуглый, с пронзительными черными глазами. Характерный, слегка крючковатый нос, губы и подбородок теряются в густой черной бороде колечками.
В нем было что-то знакомое, но, сколько я ни старался, не мог вспомнить, где встречал его раньше.
— Думаю, вопросы здесь должен задавать я. И первый из них — кто ты такой и как пробрался в мой дом? — я хотел подкрепить свои слова магическим ударом, но не смог.
Бесконечный, могучий источник, из которого я привык черпать силы, даже не обмелел. Он словно высох. Совсем как в те три раза, когда я запирал свою тень в зеркале Исы.
Вот откуда взялось ощущение могильной тишины. Не было ровного пульса магии в крови, что сопровождал меня с детства и успел стать настолько же привычным, как привычно дыхание или биение сердца.
— Что, колдун. Сложновато без твоей погремушки? — незнакомец снова ухмыльнулся, и тогда я узнал его.
— Вижу прошлые уроки ничему тебя не научили, Марко. Я предупреждал — следующая встреча станет последней для тебя.
— О, да. Она станет последней, — он поставил фонарь на стол и вынул меч из ножен.
Плохо то, что я не отношусь к параноикам, которые разгуливают со шпагой по собственному дому. Проклятье, у меня с собой даже кинжала не было!
— Так понравилась прошлая порка? Могу повторить.
— Не надейся. Тебе меня не разозлить, — но я видел по его лицу, что напоминание о давнем унижении попало в цель.
— Да я просто вспомнил, как ты орал и сучил ногами, — я бросил в него стул, но он пригнулся.
— Я не орал! — он сделал выпад. Пришла моя очередь уворачиваться.
Просторная библиотека в одночасье сделалась маленькой и тесной. Я отступал, уклонялся от его атак, натыкался спиной на шкафы, швырял в него книги и все, что подворачивалось под руку. Мне не хватало места. Не хватало света. Не хватало шпаги в руке. И адски не хватало магии!
Я не привередлив. Стараюсь работать с тем, что есть.
— Точно, я и забыл. Ты не орал, ты ревел, как девица.
Мои насмешки бесили его. А еще больше его бесило то, что я — безоружный — все еще успешно противостоял ему — вооруженному.
Мое счастье было в том, что Марко оказался слабым фехтовальщиком. Да и оружие выбрал не самое подходящее. Бастардом лучше махать там, где достаточно места.
Увы, какая бы ярость им ни владела, противник старался держать меня подальше от двери.
— Заткнись!
— Смотрю, вы, Ваноччи, смелые, только когда с мечом против безоружного. Твой братец, помнится, тоже распустил руки не раньше, чем выбил у меня кинжал.
— Не смей вспоминать моего брата, гнида!
— А то что? Погрозишь мне пальчиком? Да, ладно, Марко. Признай, тебе все это нравится. Иначе ты бы давно меня прирезал. У тебя же есть меч, а у меня его нет. За чем дело стало?
— Сдохни! — проревел он, отбросил неуклюжие атаки и попер на меня, как бык на тореро. Я подпустил противника ближе, сделал шаг в сторону и перехватил его руку. Сила инерции закрутила его, мы столкнулись. Меч чиркнул в опасной близости от лица, срезал прядь волос. Я почувствовал, как рукоять выскальзывает из пальцев Марко…
В этот момент, когда я уже мысленно праздновал победу, вдруг ощутил резкую боль в животе. А еще через секунду ноги ослабли, разом отказавшись держать, и я рухнул на пол.
— Да! — выкрикнул он. — Вот так, колдун! Получи!
Подняться не получалось. При каждой попытке темнело в глазах, тянущая боль усиливалась, и накрывала противная слабость.
Глупо… Как глупо — не заметить кинжал в рукаве.
Жизнь не прощает глупостей.
Голова оставалась на удивление ясной. Просчитывая десятки возможных сценариев, я видел только один итог.
Смерть.
Умирать отчаянно не хотелось. Я как-то сразу и резко осознал, насколько хорошая штука жизнь вообще и моя в частности. Несмотря на все присущие ей недостатки.
Тем более не хотелось умирать так нелепо, от рук мальчишки, которого я пожалел десять лет назад и подарил смысл жизни в виде мести. Кто знал, что упертый Марко Ваноччи не только пронесет эту цель через годы, но и окажется так пугающе близок к ее исполнению?
Я покосился влево. Меч лежал там же, где я его выронил. Каких-то жалких пять дюймов от руки. Дотянуться бы!
Обзор перекрыли сапоги.
— Вот так, колдун, — повторил Марко. Сейчас он уже совершенно успокоился, был расслаблен, а в движениях его появилась четкая уверенность профессионала, который готовится хорошо выполнить сложную работу. — Без своей магии ты — обычный человек.
Я не стал тратить силы на ответ. Это было бесполезно. Он подобрал меч.
— Знаешь, я тогда действительно пошел в маги. На следующий день сбежал из дома. Пешком и на перекладных добрался до Анварии. Ходил от чародея к чародею, уговаривал и умолял взять меня в ученики. Они смеялись. Магом нельзя стать. Только родиться. Тогда я решил скопить денег и нанять мага, чтобы разделаться с тобой.
Ему хотелось поговорить. Рассказать, как он перехитрил меня. Как шел к своей цели. Десять лет я наполнял собой все помыслы этого мальчишки. Он слишком долго жил местью, чтобы теперь просто взять и убить. Это никогда не подарило бы ему желанного удовлетворения и покоя.
— Но потом дошли слухи о том, что ты сделал в Ува Виоло. И я вернулся. Когда увидел, что осталось от армии Фреццо, понял — тебя не победить обычной магией. Ты и тебе подобные выродки — ошибка богов, которую нам надо исправить. И я сейчас займусь этим.
