После. Лидия и Асхат.
- А я ничего не боюсь!
- Молодец, – мягко улыбается светловолосая немолодая женщина, выкладывая по очереди на стол содержимое пакета.
- Только ночью иногда страшно было, – Асхат подходит к столу. – Когда ветер свистит. Кажется, что волки воют. Только у нас тут нет волков. На материке есть, а у нас на острове нет.
- Это хорошо, что нет, – Лидия разламывает руками свежеиспеченную лепешку. И в доме, давно не знавшем запаха свежего хлеба, пахнет так, что суровый самоед начинает повизгивать и поскуливать, виляя хвостом.
- Пашка! – треплет пса по холке Асхат. – Он хочет лепешку.
- Будет и Павлу лепешка, – женщина протягивает отломанный кусок псу, который тот с жадностью проглатывает. И снова смотрит просительно и умильно.
- Хорошего понемножку, – смеется Лидия. – Асхат, неси чайник, будем кушать.
- А... конфеты?
- А конфеты после.
- А Пашке?
- И Пашке.
Самоед, словно поняв человеческую речь, громким лаем выражает свое согласие.
За окном темнота и свистит ветер. В ногах привычно лежит Пашка. А у кровати сидит немолодая женщина с мягким, будто размытым лицом. Для нее время словно повернулось вспять. И снова дети маленькие. Хотя – нет. Не баюкала она девятилетнего сына, не пела ему колыбельные. А сейчас, снова, во тьме и холоде Заполярья, в одиноком островке тепла и человеческого света мальчик... чем-то так похожий на ее сына... росший без материнских рук...
- Ты любишь сказки, Асхат?
- Сказки? Это как?
- Отец не рассказывал тебе сказки?
- Нет, – мальчик качает головой. – Истории рассказывал. Про зверей. Про птиц. Про море.
- Ну, тогда и я расскажу тебе историю, – Лидия поправляет одеяло. – Про море, рыбаков и старого Каарела. Хочешь?
- Хочу! А кто это – старый Каарел? – глаза Асхата поблескивают предвкушением.
- Ну, вот и слушай. Как-то выдался в рыбачьем поселке неудачливый год...
После. Петр, Варвара, Мика, Мо, Софья, Михаил, Фарид, Тагир и Алия.
- Так вот вы какие, добры молодцы и красны девицы... – Петр внимательно оглядывает всю честную компанию. Вся честная компания, за исключением Варвары и двух Петровичей, так же внимательно разглядывает Петра Артемьевича Куркина. Если по стройной длинноногой Мике трудно сказать, что она Рокс, то в Петре порода видна сразу. Невысокий, широкоплечий, коренастый, словно высеченный из камня. Соломенные, с легкой проседью, волосы, длинные, падают на лоб, прикрывая очень светлые, серо-голубые глаза. Глаза эти, обойдя всех по кругу, возвращаются к Доминике.
- Неужели и вправду девчушка-Рокс? – недоверчиво и с усмешкой.
- Да вроде как, – в тон ему отвечает Мика.
- Ну, раз так, иди сюда, проверим.
Два Рокса шагают навстречу друг другу. Если бы кто-то оказался между ними, когда они обнялись – затрещали бы ребра. И не только ребра. А этим двоим – ничего.
- И вправду – Рокс, – одобрительно хмыкнул Петр, выпуская Мику из своих медвежьих объятий и хлопая по плечу.
- А то! – улыбнулась она.
- Не смей ревновать!
- Я не ревную. Я в бешенстве!
- Ну, если ты убедился, что Мика – Рокс, может быть, скажешь, как нам быть? – Варвара тоже, как и Мо, не слишком довольна приветствием двух Роксов. – Ты же думал об этом. Кто? Софья? Или Мика?
- Думал, – согласно кивает Петр. Переводит взгляд на Соню. – Ты – настоящий Тариг. Тариги для концентрации энергии приспособлены как никто из Мандр. Сильная. Крепкая. Молодая. Идеальный Максимус Земли.
Мо едва слышно выдыхает. Софья медленно кивает.
- Жаль, – вздыхает Петр, – что не получится так.
- Почему?! – восклицает, не сдержавшись, Мо.
- Потому что, насколько я понимаю, у нас уже есть Максимус Воды. И это – сестра-близнец нашей Доминики.
- И что? Какая связь?!
- Прямая. Самая что ни на есть прямая, – Петр невозмутим. – Между девочками есть, помимо обычной ментальной связи, еще и особая связь близнецов. А это важно – потому что им придется работать в паре. Скорее всего. И каждый миг промедления может стать фатальным. И вообще... – тут его голос становится задумчивым, – не случайно это. Что они близнецы. Что одна – Мандра, а другая – Лейф. Вот хоть убейте меня – не случайно.
- Не случайно, – спокойно соглашается Соня. – Ладно, я сделала все, что смогла, – неожиданно кладет руку на плечо приунывшего Мо.
- Не переживай, девочка, и для тебя работа найдется, – усмехается Петр. – А из Мики получится хороший Максимус, я уверен. А уж в паре с Линой... они сделают... что-то. С кем-то.
Мо совсем уныло вздыхает.
- А ты-то чего так убиваешься? – недоумевает Петр.
- Он муж будущего Максимуса Земли, – поясняет Варвара, переворачивая ладонью вверх руку Магомеда.
- Как же тебя так угораздило, парень? – смеется Петр. – С Роксом связаться?
- Сам не знаю.
- Ну, раз мы определились с тем – “Кто?”, теперь надо выяснить – “Как?” – возвращает Варвара разговор в исходное русло. – Петь, есть идеи?
- Нет, – качает головой мужчина. – Старших Мандр в живых не осталось, как я понимаю?
- Нет.
- Значит, самим придется, – вздыхает Петр. – Горы нужны. Большие. Настоящие.
- Гималаи? – предполагает Софья.
- А позвольте вмешаться в разговор многоуважаемых Мандр, – Фарид какой-то странно ершистый. – Но Гималаи – это очень высоко.
- Скажи нам то, чего мы не знаем, – хмыкает Петр.
- Вам нужна именно вершина горы?
Петр ненадолго задумывается. А потом кивает решительно.
- Да, именно вершина. Мика же Рокс. Не Башар. Не этот... как их... забыл, как называются...
- Неважно, – непочтительно перебивает отца Фарид. – Вы собираетесь на вершину восьмитысячника?
- А чем плохо? Мы же не ногами туда пойдем, чай.
- А про вертикальный предел вы слышали, господа Роксы? А про высотную акклиматизацию? Или ваше тело выдержит мгновенный перепад в несколько тысяч метров? Нет, ну я не знаю, может, вы, Роксы, и можете. А я бы помер там на месте.
- Ты тут перед отцом не умничай!
- Мальчик прав, Петр, – урезонивает своих мужчин Варвара. – Так высоко – опасно. Надо что-то ниже.
Мика и Петр долго спорили, в их дискуссию иногда вмешивались Софья и Фарид. И решение было принято. Алтай. Большой горный массив. Центр материка. И горы там не совсем запредельные.
- Идем? – Петр протягивает Мике ладонь.
- Я с вами.
Петр вздыхает. Смотрит на Мо исподлобья.
- Уговаривать бесполезно?
- Бесполезно.
- А если я скажу, что тебе вряд ли понравится то, что ты там увидишь?
- Я в этом уверен.
- И все равно пойдешь?
