— Не мелите чепуху, — скривился брат Голиан. — Вам ничего неизвестно о целях Создателя.
— А то, что предлагаете сделать вы — ересь в чистом виде, — парировал брат Киньяд.
— И вам должно быть стыдно за ваши слова. Магия — скверна, недостойная чести служителей Ордена, — поддержал его брат Инамий.
— Значит вы готовы предать его святейшество смерти. Я правильно понимаю? — спросил брат Голиан.
— Мы лишь хотим, чтобы отец Тобольг не обесчестился перед Создателем, — снова уклонился от ответа брат Киньяд.
— Хорошо, — выставил ладони вперед брат Доминиксус. — Допустим, мы не разрешим использовать магию, и его святейшество умрет. Кто готов занять его пост? Вы, брат Киньяд? Или вы, брат Инамий?
— Главой Ордена должен стать самый достойный, — отрезал брат Киньяд.
— Так кто станет этим достойным? — не отступал брат Доминиксус, явно раздражаясь. — Вы готовы?
— Достойного должен выбрать Создатель! — сухо ответил тот.
— Прекратите нести чепуху! — снова заговорил брат Голиан. — Вы разве не понимаете, что Создатель нас искушает?
— Верно, — кивнул брат Орин. — Он хочет понять, кого мы больше любим: Его или отца Тобольга.
— Да не в этом он нас искушает, — махнул рукой брат Голиан. — А в том, готовы ли мы совершить малое зло во благо будущего добра. И вот, что я вам скажу: мы обязаны сделать это. Если мы действительно верны Создателю, то мы не должны убояться его кары, не должны думать о собственной чести, когда решается вопрос всего Ордена. И будущего Мирании.
— Поддерживаю, — кивнул брат Доминиксус.
— И я, — присоединился к нему брат Валдин.
Братья Силиус и Орин неуверенно закивали. Молчавший до сего времени брат Деменций потеребил худую бородку и тихо заговорил:
— Нынче я наблюдаю страшную вещь. Растление. Отец Тобольг еще жив, но мы уже теряем Орден. Мы кусаем друг друга, как дворовые псы. Мы позволяем нашим темным чувствам и забившимся в недрах души порокам вылезть наружу. Чем же мы тогда отличаемся от гнусных еретиков, если сами же идем их путем?
— Тем, брат Деменций, что мы хотим совершить зло во благо великой цели. Во имя самого Создателя, — таким же тихим голосом проговорил брат Голиан.
— Может быть, вы еще хотите принять в наши ряды какого-нибудь мага? Фоншоя, например, — с язвительной ухмылкой изрек брат Деменций.
Услышав имя великого демонолога, брат Лоренсо невольно вздрогнул. Он бросил злой взгляд на упомянувшего ненавистное имя, едва не велев тому замолчать. Ибо теперь Агниус ассоциировался у него с ощущением поражения и безысходности, с тем чувством, которое советник Ордена не любил больше всего.
— Я не стану с вами спорить, брат Деменций, — храня хладнокровие, сказал брат Голиан. — Но хочу заметить, что его святейшество возможно уже сейчас умирает от нашего бездействия, а мы сидим и рассуждаем о том, что могло бы случиться, если бы произошло то или это. Пока мы разглагольствуем тут впустую, все его планы по созданию Царства Создателиева летят к демонам в Бездну. И они, демоны, уже насмехаются над нами, даже не насмехаются, а вульгарно ржут, дивясь тому, как безрассудно мы поступаем.
— Я не предлагаю бездействовать. Я лишь хочу, чтобы мы были аккуратнее в наших поступках. Сегодня мы дадим добро на использование магии, завтра примем в Орден колдуна, послезавтра — призовем демона из Бездны, — сказал брат Деменций.
— Мы лишь спасем отца Тобольга, не более, — заверил брат Голиан.
— Хорошо, я с вами. Я всегда желал его святейшеству только доброго здравия, — неохотно кивнул брат Деменций.
— Я не одобряю вашего решения, — проговорил брат Киньяд, как только все взоры обратились на него. — Пусть Создатель покарает неверных.
— И я против магии, — заявил брат Инамий.
— Мы это уже поняли, — лицо брата Голиана озарила едва заметная ухмылка.
Воцарилось неловкое молчание. Все обратили взоры на последнего не проголосовавшего советника. Брат Лоренсо задумчиво пялился в пол. Никто и не подозревал, что сейчас творилось в его голове. А творилось там ужасное. Противоречивые мысли бились друг с другом, как воины на поле брани. Как поступить, чтобы не обесчестить себя и сохранить жизнь отцу Тобольгу, брат Лоренсо не знал. Нужно было жертвовать одним во благо другого.
— Брат Лоренсо, что вы скажете? — нарушил напряженное молчание голос брата Голиана.
— Я… — брат Лоренсо сглотнул. — Я очень уважаю его святейшество. Но… Фенидий проклятый еретик! — глаз нервно дрогнул. — Если бы он не был единственным человеком, кто смог бы вылечить отца Тобольга… Если бы…
— Брат Лоренсо, — голос брата Голиана стал спокойнее. — Оставьте в покое Фенидия. Он свое еще получит. Сейчас нужно решить судьбу его святейшества.
— Я знаю, — рявкнул брат Лоренсо. — Не перебивайте меня. Я… — голос дрогнул. — Я не могу… Не могу предать Создателя, но и не могу допустить, чтобы тот, кто совершил покушение на отца Тобольга сейчас ликовал.
— Тот, кто это сделал, возликует вдвойне, узнав, что у нас был шанс помешать его планам, но мы его упустили. Если его святейшество умрет, то этот мерзостный колдун победит, — тихо, но убедительно проговорил брат Голиан.
Эти слова врезались в мозг брата Лоренсо, как острие ножа в масло. Допустить, чтобы какой-то еретик победил, он не мог даже в мыслях. Ему и так с лихвой хватило Агниуса Фоншоя.
— Отец Тобольг должен жить, — уверенно произнес он. — А мы обязаны найти того, кто совершил покушение.
— И мы найдем, — кивнул брат Голиан.
— Хорошо, с его святейшеством решили. Брат Лоренсо, можете оповестить Фенидия, — проговорил брат Доминиксус. — Но у нас остался еще один не менее важный вопрос. Нам совершенно неизвестно, кто мог совершить это ужасное покушение.
— Велика вероятность, что это колдун, — заметил брат Лоренсо. — Фенидий распознал на месте покушения магию.
— Колдун — всего лишь исполнитель. Заказчиком же вполне может быть кто-то другой, — предположил брат Голиан.
— Какая разница, кто заказчик. Покушение устроил колдун. Его и надо искать, — сказал брат Орин. — А уже через него найдем и заказчика.
— Может быть, это генерал Марк? — задумчиво прищурившись, вымолвил брат Валдин. — Мне до сих пор не ясны его мотивы. Слишком легко он согласился предать империю. На человека его закалки это не похоже.
— Генерал тоже пострадал сегодня. Не думаю, что ему это было нужно, — напомнил брат Деменций.
— И что с того? Вполне возможно, что это было сделано для отвода глаз, — не отступал брат Валдин.
— Не забывайте, что генерал очень помог Ордену, переманив на нашу сторону многих ветеранов. Кроме того он ведет подготовку боевой силы, так необходимой нам для совершения переворота, — настаивал на своем брат Деменций.
