Юноша не обращая на нее внимания, расправил белую рубаху, внимательно разглядывая ее.
– Шеф, да ты никак сдаваться решил? – ахнул Зырг.
– Рыцари без боя не сдаются. Так, кто у нас рисовать умеет?
– По части художеств мне нет равных, – азартно потер руки Люка.
– Рисуй череп с костями, а я пока объясню, что должен делать каждый из вас.
– И так ясно, – прогудел Зырг, – решил под своих закосить. А чем он рисовать будет?
– Вон бочка с дегтем. На белом фоне хорошо будет видно.
– Только я не люблю, когда смотрят, – Люка расстелил на палубе рубаху, и начал что-то дегтем на ней малевать, – отвернитесь!
Как же! Размечтался! На него тут же накинулась Офелия:
– На моей непорочной рубашке дегтем?!!
Кевин вовремя ее перехватил и выразительно постучал костяшками пальцев по лбу.
– Сейчас не до комплексов!
Девушка опомнилась.
– Так, слушать меня внимательно. Зырг, быстро боцмана привязать к мачте!
Тролль молниеносно исполнил приказание на глазах ошарашенной команды.
– Запоминайте. Мы, вольные пираты, вас захватили. Держим в строгости. Вон, боцмана к мачте привязали за неповиновение, а капитана, так вообще, выкинули за борт на корм акулам. В случае чего, дружно орать: помогите, нас пираты захватили!!!
– А что потом? – робко спросил один из матросов.
– А потом по обстоятельствам! Не бойтесь, разыграем как по нотам! Если нас за своих примут, – ткнул себя пальцем Кевин в грудь, – то мы потом за вас похлопочем. Люка, ты закончил?
– Ща, погоди! Последний штришок.
Нанеся последний штрих, бесенок поднял белое полотнище рубахи и выставил получившийся шедевр на всеобщее обозрение.
– Ну, как?
– А-а-а!!! – шарахнулись все в разные стороны.
Даже у Кевина волосы дыбом встали.
– Ты что нарисовал, придурок?
– Шефа в истинном обличии.
– Да разве я такой? – ужаснулся Кевин.
– Я имею в виду предыдущего шефа. Приукрасил, конечно, немного, но таким я его вижу. В конце концов, нельзя же требовать от истинного художника точного портретного сходства! Я не копиист!
Чудище, изображенное на рубахе, мало походило на традиционное изображение Заблудшего, и действительно вызывало ужас.
– Сейчас мы его на пиратах испытаем. Может, у них нервы крепче?
Люка потеснил юношу с носа корабля и выставил свой шедевр на обозрение более крепкой публике. Однако нервы у нее тоже оказались слабые.
– А-а-а!!!
Корабли начали разворачиваться и, как говорится, делать ноги от греха подальше.
– Шеф, а тебе не кажется, что таким образом они выказывают нам свое неуважение? – обиделся Люка. – Я бы на твоем месте их догнал и поговорил по душам.
Только тем, что хмель окончательно не слетел с недоделанного рыцаря, можно объяснить его вопль:
– Догнать гадов! Поднять дополнительные паруса!
И, что интересно, воодушевленные матросы мигом исполнили его приказание. Корабль резко прибавил ходу и понесся вслед за пиратами. Началась великая погоня. Герцогине такой поворот событий очень понравился. Она отняла у Люки рубаху Кевина, оттеснила его с носа корабля и начала яростно размахивать белой тряпкой как флагом.
– Уважаемый! – надрывался привязанный к мачте боцман – Господин Кевин! Умоляю, попросите ее белой тряпочкой не махать!
– Еще чего! – азартно отмахнулся юноша – Не видишь, мы их уже почти догнали!
– Это потому что они ход сбросили, – взвыл боцман. – Они ж теперь ее как белый флаг воспринимают, думают, что вы сдаетесь! Ой, ща вмажемся!!! Идиоты, право руля!
Матрос, стоявший у штурвала, яростно начал выкручивать руль. Поздно. Нет, в корму убравшего паруса пиратского флагмана они не попали. Удар пришелся вскользь, но и его было достаточно, чтобы от сотрясения вся команда Кевина, вместе с Синдбадом, перелетела через борт своего корабля на палубу соседнего судна. Юноша, пытаясь удержать в полете герцогиню, успеха в этом деле не имел, так как сам в тот момент кувыркался в воздухе неподалеку. Результатом его усилий была лишь располосованная вдоль ее тела паранджа. Удар был силен. Даже попугай, не смог удержаться на рее и вмазался в мачту пиратского флагмана, осыпавшись на палубу клубком зеленых перьев. Неподалеку грохнулась Офелия. Заверещав, она торопливо начала обматываться рубашкой Кевина, как флагом, пытаясь скрыть прорехи в парандже. Моряки обоих кораблей были более опытные, а потому успели схватиться кто за что, и умудрились устоять на ногах. За борт и на палубу полетели обломки рей, затрещали паруса. Намертво сцепившись вантами, корабли теперь дрейфовали, вместе покачиваясь на волнах. Первым опомнился Люка.
– Зырг, мы их взяли на абордаж! Кочергу наголо! Вперед, мы в тебя верим!
С палубы, пыхтя начала подниматься Офелия. Пиратам достаточно было кинуть на нее один только взгляд, чтобы шарахнуться в разные стороны. Они начали жаться поближе к бортам, и осенять себя знаком Вездесущего, отгоняющего зло. Кое-кто даже начал молиться вслух.
– Теперь надо думать, как отсюда свалить, – прошептал Кевин Люке, который норовил спрятаться за его спину. – Идеи есть?
– Да ты что, шеф! У тебя же все гениально получилось. Сейчас Зырг загонит всех в трюм, и у нас будет целых два корабля. Потом догоняем остальных…
– Как? – опешил Кевин, – если команда в трюме будет…
– Не важно. Что-нибудь придумаем. Главное скоро у нас будет целая армада. Привозим всех в Босгон, загоняем, и покупаем тебе не только рыцарство, но и весь монастырь с потрохами, и еще полгорода в придачу. Потом делаем свободные демократичные выборы, и ты – царь.
– Идиот, нас всего лишь пятеро, причем одна – женщина.
Тут со стороны кормы флагманского судна раздался отборный мат, и оттуда, стуча деревянной ногой, вышел Сильверучи.
– Сукины дети! Всех на корм акулам пущу, якорь мне в глотку! Испугались какого-то размалеванного флага!
Офелия развернулась к нему лицом.
– А-а-а!!! Это не пираты! Это сыновья Заблудшего!
Тут взгляд его упал на Кевина.
– Сынок! Ты ли это? Фу-у-у… Ну, ты даешь! Умудрился меня, старого морского волка напугать! Я ж говорил, что далеко пойдешь! А где твоя знаменитая кочерга?
– Во! – тряхнул своим оружием тролль.
– И Зыргуша здесь!
К сцепившимся судам начали осторожно подходить остальные корабли пиратской флотилии, капитаны которых напряженно следили за разворачивающимися на флагмане событиями. Напряжение начало спадать, как только Джон Сильверучи, дружески похлопал Кевина по плечу, и со смехом ткнул тролля костылем в живот.
– Сильверучи, а ты здесь какими судьбами? – полюбопытствовал юноша.
– Это на суше, в «Последней гавани», я был Сильверучи. Здесь, на море, я Джон Сильвер, сынок! Приплыл за герцогиней. Ее папаша сам лично ко мне обратился. Ежели, говорит, выручишь, каперство тебе дам. Кстати, где она? Герцог говорил, что ты за ней отправился.
