— Ну вот, и не надо ехать в ресторан в «Ритце». Спокойно пообщаешься прямо здесь, — порадовал он меня. — Вот он, босс — торжественно провозгласил, — обнаружен. В готовом к употреблению виде.
Совсем за дурака держит. А то я не догадался!
— Я не понимаю, что происходит! Какой ресторан? — плачущим голосом запричитал Вальтер. — Я заплачу любые деньги…
— Где заложник? — не выдержал я. Он что, строит из себя случайно зашедшего на огонек? Разыскивал дом больной тетушки и ошибся? Специально прилетел и два часа пилил по проселкам, чтобы спросить дорогу у случайно подвернувшихся гангстеров?
— Какой заложник?
— Алан, — спокойно позвал Стрелок.
Алан улыбнулся не хуже маньяка и извлек из ножен огромный нож.
— Здесь есть подвал, — быстро сказал вице-президент чего-то там. — Вход на кухне, но я не знаю, что там, — не слишком убедительно закончил он.
— Проверьте, — бросил Джош, объединив нас с ненормальным сумоистом в одно целое.
Тот сразу, не возражая, пошел к выходу. Кто у них за старшего выступает, давно понятно, но вот недурно бы выяснить, кто за хорошего. Что-то оба мне не слишком симпатичны, но дареному коню, как известно, в рот не смотрят. Хорош бы я был в одиночку.
— Не трогай его, — тихо сказал я на ухо Джошу. — Пока.
Оставлять свидетеля в живых они все равно не станут, но неплохо бы предварительно перетереть интересную тему насчет наезда на Никиту: кто, что и зачем.
Долго искать не пришлось. В углу бедно обставленной кухни обнаружилось большое железное кольцо. Алан с натугой потянул его на себя и отвалил набок толстый деревянный люк. Вниз вели ступеньки, прямо у входа торчал выключатель. Он нажал, и помещение залило слабеньким электрическим светом. Лампочка ватт на сорок, не больше. Сверху все равно ничего рассмотреть было нельзя, кроме бетонного пола.
— Я первый, — поставил он меня в известность и начал осторожно спускаться. — О, как интересно, — сообщил уже стоя на полу, — спускайся!
Не знаю, для чего это строили, но уж точно не хранить соленья с вареньем. Больше всего походило на бомбоубежище: метра два в высоту, не меньше двадцати в длину и метров пять в ширину. Абсолютно пустое пространство с металлической дверью в противоположной от нас стороне, на которой висел амбарный замок. В качестве «мебели» имелась небольшая клетка из металлических прутьев, как в милиции, тоже с замком. Внутри скамейка и унитаз. А еще там прямо на полу лежал Никита. Обе ноги небрежно перевязаны, на бинтах засохшие пятна крови.
— Эй, — позвал Алан и, не дождавшись ответной реакции, попытался сквозь прутья достать его за ногу. Не получилось, слишком далеко. Вытащив руку, Алан подумал, после принюхался. — Да он обкуренный, — с изумлением в голосе сообщил. — Точно тебе говорю. — Он проверил замок на прочность и вытащил пистолет.
— Ты что, спятил? — Я схватил его за плечо. — Будет рикошет. Только в таком помещении этим и заниматься.
— Ну, предложи что-то умное, — нехотя согласился он.
Я в свою очередь глубокомысленно подергал замок.
— Ключи надо искать.
— Хорошая мысль. — Его рука вдруг снова потянулась к кобуре. — Очень оригинальная. И у кого они в кармане?
Я ничего понять не успел, даже рот не открыл, как от страшного удара в грудь полетел к стене, теряя по дороге автомат. Пробить головой бетон не удалось, но приложился знатно, мягкой тряпкой стекая на пол. Детское изумление несправедливостью жизни быстро исчезло, когда я обнаружил, что бил меня вовсе не Алан.
Возле клетки стоял стройный молодой человек в обычной белой рубашке и джинсовых брюках, с внешностью классического испанского мачо. Не какой-то паршивый тореадор из нищебродов, строящий из себя невесть что, а аристократ во множестве поколений. Одежда этого не скрывала, от него несло длинным списком грандов и мощной энергетикой. До сих пор я это неприятное чувство, с бегающими по коже муравьями, ощущал только в присутствии оборотней, и то вблизи. Он небрежно держал на вытянутой руке Алана и совсем не в шутку сдавливал его горло. Лицо при этом было совершенно спокойное, даже с налетом брезгливости, и страшный удар в грудь от своего противника «испанец» проигнорировал, даже не пошатнувшись.
Я попытался дотянуться до валявшегося на полу «кипариса» и встать, с изумлением обнаружив себя опять на полу. Голова вращалась, как на карусели, страшно болели бок и спина. Не пытаясь больше подняться, потащил ПММ из-за спины. Алан уже хрипел, но из разваливающихся на глазах ботинок у него выскочили самые натуральные когти, которыми он не хуже кошки принялся драть живот противника. «Испанец» неприятно зашипел и вцепился ему в шею зубами. В подвале раздался отвратительный чавкающий звук.
«Конец тебе пришел, Юра, — пожалел себя я, мысли в голове ворочались медленно и неохотно, — вампиры прибыли».
Трясущимися руками наконец поднял пистолет и выстрелил. Пуля попала кровососу в плечо, и слабая надежда на серебро мгновенно испарилась. Он посмотрел на меня в легком недоумении, и в следующее мгновение в меня летела туша Алана. Вампир бросил его небрежно, как куклу, но меня опять снесло, приложив о стену не хуже, чем в первый раз, только теперь еще сверху добавилась неподъемная тяжесть. Живые так падать не могут, как бы плохо человеку не было, он чисто автоматически постарается сгруппироваться.
Хорошо, что рояля под рукой у вампира не оказалось, у него ножки жесткие, но и так приложило знатно. Мне было очень-очень плохо, и совершенно не осталось сил попытаться выползти из-под тела. Да я бы и не успел. Двигался противник так быстро, что глаза следить не успевали. Достать такого типа даже в замкнутом помещении можно только очередью.
Он наступил мне на ладонь, давя на пальцы с пистолетом, и уставился в глаза. Я провалился в бездонную глубину. Теперь не было не только сил, но и желание сопротивляться куда-то исчезло. Хотелось срочно оказать всю возможную и невозможную помощь этому замечательному человеку… то есть вампиру. Разве можно ему сопротивляться и врать в это лицо с классическим носом и добрыми глазами? А клыки… это такая мелочь…
— Где аккумулятор?
— В машине, — четко ответил на вопрос.
— Где машина?
— На стоянке в аэропорту, — послушно сообщил я. Очень хотелось угодить. — Уровень и ряд не знаю, но номер «ЛОХ1991». Уже переоборудовано. Вставить в зажигание и ехать.
— Отдохни пока, — доброжелательно сказал прекрасный во всех отношениях «испанец» и двинул меня в челюсть. Свет выключился, настала темнота, и боль отступила.
— Живой? — спросил сочувствующий голос.
