Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

— Да! Принеси мне мою правую руку, и ты получишь от меня все, что хочешь!

Люк смотрел в дуло пистолета. Оружие слегка дрожало. Старый воин стоял ближе всех. Если он решит напасть, то начинать нужно с него. Даже если он целится в него из пистолета. Все равно умирать, иллюзий Люк не питал. Против такого численного превосходства ему не выстоять, да и бежать некуда.

— Назови мне свое имя, негодяй!

— Люк де Ланцак, рыцарь из ордена Нового Рыцарства. — Он видел, как задумался старик. Неужели он его знает?

— Я ведь тебе сказал, что это он, — послышался голос Брандакса. — А теперь хватит этой ерунды, Сигурд.

— Моя госпожа когда-то ощутила под сердцем сталь Нового Рыцарства. Тогда ее защищало перемирие. Я не верю этой лживой банде. Одно имя — это слишком мало. Мне нужно большее, чтобы поверить, что он именно тот, за кого себя выдает.

— Это что — старческое упрямство? — Кобольд вышел из-за скал. — Мы уже повеселились, пропусти его. Он действительно тот, за кого себя выдает.

— Ты повеселился, Брандакс. А я только выполнял свой долг.

Дуло пистолета по-прежнему смотрело в лицо Люку. Молодой рыцарь мрачно взглянул на кобольда. Этот маленький негодяй совершенно точно знал, что его здесь ожидает.

— Королева кое-что рассказывала мне о своем рыцаре. Если ты тот, за кого себя выдаешь, то, конечно же, сможешь сказать мне, когда ты поцеловал ее впервые.

Люк посмотрел на остальных мужчин, с трудом сдерживая гнев.

— И ты утверждаешь, что являешься верным слугой Гисхильды? Какое дело каждому из этих людей до интимных тайн королевы?

— Каждый из этих людей, не колеблясь, умрет за нее. Мы — мандриды. Мы служим королевскому роду Фьордландии вот уже тысячу лет, и никогда среди нас не было предателя. А теперь говори, не то я сочту, что ты не знаешь того, о чем я тебя спросил!

Люк посмотрел старику в глаза и понял, что тянуть дальше действительно нельзя.

— Это было на утесе над морем. Мы должны были служить на галере. В тот день на борту произошла большая трагедия. Мы…

— Достаточно!

Воин опустил оружие. Подошел к Люку вплотную и пристально посмотрел на него.

— Если ты действительно любишь ее, то зачем пришел? Разве ты не понимаешь, что можешь принести ей огромное несчастье? Она — замужняя женщина! И здесь не та страна, где прелюбодеяние считается романтической глупостью. — Он вздохнул. — Если бы она была мужчиной… Ты вообще понимаешь, какие трудности доставляешь ей? Для королев тоже существуют законы. Она уже не будет той, что прежде, если ты взберешься на этот перевал.

— Она все еще тот человек, которого ты знал еще ребенком? — Люк мало что слышал, но то, что дошло до его ушей, испугало его до глубины души. — Сколько времени она здесь, наверху?

Старый воин опустил взгляд.

— Почти три недели. — Голос его сорвался. — Она будет… — Он покачал головой. — Ты прав.

— Я обещаю тебе, что отведу ее назад в королевский дворец. Она больше не станет убегать. Когда мы были детьми, я поклялся ей, что буду ее рыцарем. Я буду защищать ее ценой своей жизни, точно так же, как и ты, и твои воины. И когда мы вернемся ко двору, не будет ничего, что могло бы запятнать ее брак!

Старый воин странно посмотрел на него. Затем спрятал пистолет под плащ.

— Я верю, что ты действительно любишь ее, парень. И знаю, что она тоже любит тебя. Этого вы не сможете скрыть. Если я пропущу тебя на перевал, это будет начало трагедии. — Он махнул своим людям, и они пропустили юношу.

Люк был удивлен. Казалось, слова и поступки Сигурда не в ладу между собой.

— Знаешь, рыцарь, я не знаю историй о героях твоей родины. Но здесь, во Фьордландии, у них всегда плохой конец. Должно быть, дело в этой земле. В людях, которых она рождает. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя на родине все иначе.

Неужели капитан ее личной гвардии сошел с ума? Но он, очевидно, имел в виду именно то, что говорил.

— Я поклялся быть рядом с ней всегда, когда буду нужен. И я знаю, что сейчас я нужен ей. Все так, как я тебе сказал: я готов отдать за нее жизнь.

Люк направился к своему жеребцу. Никто не помешал ему сесть в седло. Он повернул коня и поскакал по тропе. Из головы у него не шел печальный взгляд старика.

Эрек глазам своим не верил. Далеко внизу, на тропе, там, где ночь еще не уступила утру, он остановил коня и наблюдал за происходящим. Несколько мгновений он готов был поспорить, что мандриды просто разорвут рыцаря в белом в клочья.

Он сжал кулаки в беспомощном гневе. Они пропустили чужака по тропе, в то место, которое осталось для него, супруга королевы, закрытым. Объяснение этому могло быть только одно. Эрек уже начал опасаться этого, когда увидел рыцаря с Древом Крови на гербе на мосту перед Фирнстайном.

Он спросил о молодом рыцаре Олловейна, потом Аппанасиоса. Оба отвечали уклончиво. В их взглядах он читал сочувствие. Это, должно быть, Люк.

Эрек цеплялся за письмо, которое получила Гисхильда, с известием о смерти великой любви ее юности. Это ведь не могло быть ошибкой! Эльфы ведь не отрицали тогда, что казнь состоялась. Откуда же взялся Люк? Восстал из мертвых?

Эреку снова захотелось в яму. Быть насаженным на кол было легче. За что Лут так жестоко карает его? Он поднял глаза к небу, с первыми лучами солнца окрасившемуся в нежно-розовые цвета, словно в насмешку над ним. Недели, проведенные с Гисхильдой до того, как она получила это проклятое письмо, были самым лучшим временем в его жизни. Почему Лут позволил ему отведать счастья, только чтобы теперь подать чашу с ядом?

Эрек отпустил поводья. Его конь и сам найдет дорогу обратно, в Фирнстайн. То был подарок Гисхильды. Эльфийский скакун. Ни один другой конь не сумел бы следовать за Люком во время этой безумной ночной гонки.

Эреку захотелось, чтобы конь у него был хуже и ему не пришлось наблюдать за тем, как пропустят Люка.

Нужно напиться, решил король. И, может быть, позвать одну из банщиц с рыбного рынка. Он слышал, что они очень молчаливы. И очень чутки.

Король выругался. Нет, на протяжении всех тех месяцев, когда Гисхильда отказывала ему, он не делал этого. Так низко он не падет! Он будет бороться за нее. Все то, что произошло за последние недели, не может пройти за миг. Ее чувства были настоящими. Она любит его!

Люк смотрел на широкое озеро. Оно находилось немного ниже перевала. Его окружали покрытые снегом горы; их склоны обрывались почти отвесно у воды. Два широких ледника спускались до самого горного озера. Первые лучи утреннего солнца купали ледяные декорации в теплом свете.