– Ты приготовил для меня новое стихотворение? – внезапно спросила девушка-кукла.
– Стихотворение? – Я украдкой вытер взмокшие ладони о шелковое одеяло. – Да, конечно. Я приготовил тебе новое стихотворение.
– Хочу послушать! – Меаль откинулась на подушки и блвженно закрыла глаза.
Признаться, глядя на потрясающие изгибы ее тела, на тяжелые волны черных шелковистых волос, разбросанные по подушке и на крепкую высокую грудь, просто рвущуюся из декольте туники, я меньше всего мог думать о поэзии. Но девушка желала стихов, а желание дамы всегда закон. Откашлявшись, я продекламировал один из моих любимых сонетов:
Невольные грехи, былую грязь,
Пот всех трудов и грим комедианта,
И серость неуча, и яркий блеск таланта,
Любовь, как чистый дождь, смывает враз.
Она бельмо смывает с наших глаз:
Себя мы видим в ней без украшенья,
Переживаем новое рожденье,
Едва любовь из Тьмы выводит нас.
Так я блуждал в потемках, как слепец,
Но вспыхнул свет, и все переменилось,
Остались в мире только ты и я.
За муки мне сполна воздал Творец.
В живой воде Любви душа омылась –
Возьми ее себе. Она твоя.
– Как красиво! – сказала Меаль со вздохом, когда я закончил читать. – Aenne Lais Rel`yar soi Ferraien a mel twyen? Эту песенку ты посвятил мне?
– Конечно, мое солнышко, – я придвинулся к ней поближе. – Тебе понравилось?
– Я счастлива, мой милый, что ты так сильно меня любишь.
– Меаль, – решился я, – я хочу поиграть с тобой в новую игру.
– О, да! – Меаль радостно засверкала глазами, захлопала в ладоши. – Хочу новую игру! Что за игра?
– Тебе понравилось, что я сейчас сделал?
– Поцеловал? Наверное, понравилось. Только я немножко не поняла, что это значит.
– Я тебе объясню, – сказал я и, решившись, привлек девушку к себе и начал целовать. Да, это были изрядно позабытые ощущения! Уж не знаю, сколько времени мне целовались, но, когда я отпустил Меаль, в глазах у нее была такая гамма чувств!
– Что скажешь? – шепнул я, обняв ее за талию.
– Я чувствовала твой язык у себя во рту, – вздохнула принцесса. – Так забавно! А мне можно просунуть язык тебе в рот?
– Как пожелает ваше высочество, – сказал я и продолжил игру. Не выпуская Меаль, быстренько стянул с нее тунику и понял, что сейчас, переполненный желанием и тестостероном, взорвусь от переизбытка чувств.
– Как у тебя сердце бьется! – шепнула Меаль. – И зачем ты снял с меня платье?
– Сейчас увидишь…
– Милый, какие удивительные ощущения! Никогда не испытывала ничего подобного.
– То ли еще будет! – сказал я, переведя дыхание, как ныряльщик перед очередным погружением. – Ты только не бойся, все будет отлично.
– А я и не боюсь. У тебя такие нежные руки!
Задавленный Омартэ дух Жефруа издал последний отчаянный вопль, не услышанный никем, кроме меня. Его любовь, его реликвия, волшебная кукла Меаль, стала моей во всех смыслах. И пускай я был в чужом теле, но это тело наилучшим образом мне послужило. Во всяком случае, потрясенный случившимся дух лансанского короля больше ни разу не пикнул, и я мог в полной мере наслаждаться радостями любви.
– О-о-о, какая чудесная игра! – простонала Меаль, продолжая обхватывать меня ногами. – Я хочу играть в нее все время! Я хочу еще!
– Любовь моя, ты просто читаешь мои мысли. Но мне надо немного времени, чтобы набраться сил.
– Немного – это сколько?
– Полчасика хватит, – я поцеловал ее и перекатился на бок. – Ночь только началась, мы еще много-много раз сможем так поиграть.
– Ты хочешь спать?
– Нет, – я заморгал глазами, чтобы согнать совершенно некстати навалившуюся сонливость. – Прижмись ко мне, ага, вот так. Знаешь, я тебя люблю.
– То, что мы сейчас с тобой сделали – это любовь?
– Самая настоящая. И самая правильная.
– Ты стал любить меня по-другому.
– В самую точку, милая. И уверяю тебя, такая любовь тебе не наскучит.
– Я хочу, чтобы в моих снах я все время играла в эту игру! – заявила Меаль с самым серьезным выражением лица.
– О, теперь так оно и будет, обещаю. Сейчас я немного отдохну, и мы… – Тут я опять почувствовал, что мои глаза слипаются. Блин, да что это? Совсем некстати меня начало плющить. – А что, разве Жефруа… разве я никогда не пытался?
– Что пытался?
– Да так, ничего… – Я попытался побороть глубокий зевок, но зевота все-таки оказалась сильнее. – Сейчас, я только немножечко отдохну. Совсем немного… немного…
* * *
Он вышел из сияющего портала, встал у постели и уставился на меня своими зелеными нечеловеческими глазами.
– Ты все-таки сделал то, что должен был сделать, Нанхайду, – услышал я его голос.
– Салданах, что ты здесь делаешь? – спросил я, несколько удивленный его появлением. – И как ты сюда попал?
– Все, что у тебя окружает, кроме Меаль, конечно – иллюзия Интэ-Аир, и создал ее я много лет назад. Вижу, что для Меаль наконец-то пришло время покинуть эту реальность. Я хочу поблагодарить тебя. Ты спас мой народ.
– А ты меня опять обманул.
– Прости старика. Это была тактическая хитрость. Меня оправдывает то, что я обманул не только тебя, но и Мастера. Дело в том, что незадолго до нашей последней встречи я пригласил Мастера в свою башню на переговоры. Мы говорили о будущем. Я показал ему Фьорделис. Сказал, что сумел подменить изготовленной мной магической копией куклу Жефруа, и настоящая Меаль теперь у меня. Что решил пойти по пути тех эльфов, которые больше не верят в исполнение древних пророчеств и приняли сторону Империи. И мы говорили о тебе. Ты очень беспокоил Мастера. Я попытался убедить его в том, что ты слишком занят Рискатом и Марикой и тебе не до куклы. Пообещал найти тебе какое-нибудь задание, когда ты вернешься ко мне – если вернешься, конечно.
– Почему Мастер сразу не забрал у тебя куклу?
– Он очень хотел забрать, но я ему ее не отдал. Сказал, что мне нужны гарантии того, что, получив куклу, Мастер не начнет войну с эльфами. Естественно, Мастер начал клясться, что не допустит войны, и потребовал куклу немедленно, но я сослался на корону Амендора, которую нужно восстановить.
– Мать твою тру-ля-ля! Вот оно что. Я восстанавливал эту корону для Мастера, так получается?
– Именно. Я убедил этого подонка, что доверю ему куклу лишь после того, как он возложит на свою голову древнюю корону Алдера, не раньше и не позже. Вряд ли Мастер начнет резню эльфов, если сам станет их королем. Эдакий ритуальный компромисс, который устроит все стороны. А еще я рассказал ему о великой силе Интэ-Квеаннар, Магии Жизни, которой обладает корона. И Мастер так захотел обладать венцом Амендора и стать адептом высшей магии эльфов, что согласился подождать немного.
