– Держи, – мрачно сказала Катя, протягивая Лиадан кейс.
– Ты понесешь его сама.
– Это почему же? – насторожилась Катя.
– Пойдешь со мной и поможешь оживить сестер.
– Мы так не договаривались!
– Как хочешь, – равнодушно уронила ведьма и протянула хищную сухую лапку к кейсу. – Давай сюда кейс!
«Она меня надула! – сообразила Катя. – Она получит ожерелья сестер, а Тэм просто погибнет!»
– Я пойду с тобой! – решилась девушка.
Кате было бы намного легче сделать выбор, если бы она знала, что после ее ухода из спальни глаза Хищника широко открылись, а большие уши встали торчком. Колдовство Лиадан замечательно действовало на спящих, погружая их в беспробудный сон. Но Хищник никогда не спал весь. Полузверь-полутролль, он был особенным. Какая-то часть его обязательно бодрствовала, делая его идеальным сторожем и воином, всегда готовым к драке.
Едва за Катей закрылась дверь, Хищник бесшумно спрыгнул на ковер и пихнул в бок молочного брата. Карлссон не пошевелился. Тогда Хищник нагнулся и хватанул тролля клыками за ухо. Очень больно. Тут уж даже эльфийское колдовство уступило. Карлссон подскочил… И оказался в цепких объятьях молочного братца.
– Т-с-с-с… – прошипел Хищник. – Они ушли. Малышка и ведьма. Бежим за ними?
– Бежим? – Карлссон опустил ноги на мягкий ворс и почесался. – Вот еще! Я поеду на железной повозке дварфов. Я знаю, где Двалин спрятал ключи. И ты можешь поехать со мной, – милостиво разрешил Охотник. – Где Указатель?
– Там, куда ты его спрятал. – Хищник извлек из-под кровати подсказчик. Маленькую лодочку с парусом, кое-как сплетенным из волос. Парус тут же пришел в движение, развернувшись в нужном направлении. А нужным было то, на котором сейчас находилась Малышка. Подсказчик был «настроен» на нее.
– Не торопись, – бросил Карлссон устремившемуся к выходу Хищнику. – Они не сделают Малышке ничего дурного, пока она не наполнит ожерелье. Так что у нас есть время немного перекусить…
Во дворе Лиадан ждала машина. Водитель, толстый лысый мужик, выглядел неважно. Не шевелился. Тупо глядел в одну точку.
– Поехали! – приказала ведьма и машина рванула с места.
– Ротгар тебя неплохо изучил, – проронила Лиадан. – Он сразу сказал: ты пойдешь.
– Ротгар?! – Катя ухватилась за дверную ручку, но тут же сообразила, что выйти из машины, несущейся со скоростью километров сто, – чистое самоубийство.
– Он сказал: ты похожа на ши. У тебя сильная воля, ты бесстрашна и жестока. Но способна любить и в любви тебя ничто не остановит. Любая жертва. Даже жизнь твоих друзей. Даже ради любви мертвеца.
Кате тут же вспомнилась баллада. «Любовь мертвеца», так она называлась. И теперь смысл баллады открылся ей совсем с другой стороны. Если Тэм придет и встанет за дверью и скажет: «Впусти меня», – неужели она не впустит его, будь он хоть трижды мертвецом? Неужели не откроет дверь, даже понимая, что в его обличье может прийти кто угодно? И она упустит шанс вернуть его – если такой шанс есть – и ради него надо всего лишь пожертвовать жизнью?
Но ведьма сказала: жизнь друзей… Катя содрогнулась: «Нет!»
– Твои друзья в безопасности, – произнесла Лиадан, словно читая ее мысли. – И тебе не придется ничем жертвовать. Мой племянничек прав. Вы похожи. И ты, и он во что бы то ни стало хотите получить свое. Ты поможешь ему?
Катя ответила не сразу. Помочь Ротгару? Но Ротгар – враг! Он убийца! На его совести (хотя вряд ли у него есть совесть) – смерть семьи Карлссона. Но ведь и Карлссон безжалостно убивал эльфов…
Катя запуталась. С тех пор, как она увидела Ротгара глазами баньши, ей было трудно относиться к нему как к чистому злу.
Селгарин любил его. И та девушка-ши – тоже… Не о ней ли речь? Это ведь ее кости лежат в деревянном саркофаге с эльфийскими рунами?
Катя озвучила свой вопрос и Лиадан ответила: да, ее.
– Ротгару надо призвать дух, – пояснила ведьма. – Это можешь сделать только ты. Принуждать тебя, и тем более убивать никто не собирается. Очень важно, чтобы ты помогла нам добровольно. По ту сторону Грани нет места принуждению и лжи. Дух свободен.
Катя мрачно глядела на ведьму. Как же, как же! «Нет места лжи!» Когда она покидала Лейкину квартиру, о Ротгаре не было сказано ни слова. Впрочем, можно было догадаться. Где бессмертная тетушка, там и племянничек Ротгар. Нет, нельзя верить ничему, что сиды говорят смертным. Интересно, а друг другу они тоже непрерывно врут?
Катя колебалась…
– Останови машину! – приказала Лиадан зомбированному водителю. – Хочешь вернуться? – поинтересовалась ведьма. – Я могу отвезти тебя обратно. Вместе с кейсом. У меня довольно времени. И у огра его в избытке. Мы договоримся. Когда-нибудь… Но Тэм к утру уйдет. И тот прекрасный конструкт, который сотворили мы с сестрами, превратится в гнилое мясо. Неужели тебе не жаль его? Это же совершенство! Лучшее наше творение за последние два века!
Кате показалось, или в голосе ведьмы действительно прозвучала гордость?
– Мне искренне жаль, если такое чудо сожрут могильные черви, – продолжала Лиадан. – Ты действительно храбрая девушка, если готова просидеть возле него всю ночь, наблюдая как он умирает? – Ведьма хихикнула. – Он уйдет по твоей вине. Из-за твоего упрямства. Ты ведь себе этого никогда не простишь, правда? Тебе придется с этим жить. А я скажу Ротгару, что он ошибся. То, что он принял в тебе за волю – простое упрямство. Ну как? Едем назад?
– Нет! – отрезала Катя. У нее действительно не было выбора. – Я согласна. Где этот чертов Ротгар?
– Как где? – удивилась Лиадан. – Там же, где его любимые косточки. В вашем главном музее.
Глава двадцать седьмая
Страна мертвых эльфов
Жил был тролль. Как-то встретил он в горах монаха с Библией. Монаха он съел, а Библию читать начал – со скуки. И проникся. Решил добрые дела делать.
Вот потерял однажды пастух в горах отару. Тролль помог. Нашел отару. Пастух говорит: ну спасибо тебе! Возьми одну овцу.
– Да ладно! – говорит тролль. – Что мне одна овца!
– Ну возьми две!
Не хочет тролль и две.
– Три! – и три не хочет.
Помнит: ежели получит вознаграждение за доброе дело сейчас, то лишится вознаграждения более важного. Тролли ведь – народ практичный.
Пастух в отчаянии. Дошло уже до пяти овец, а тролль всё отказывается. Пастух троллей знает, а потому подозревает худшее.
Тут едет мимо эльф на осле. Пастух – к нему.
– Рассуди, – говорит, – высшая раса!
И рассказывает, в чем дело.
