— Мяу, — поддакнул кот.
Хриплый смех квартерона больше походил на воронье карканье:
— Значит, карманы чистить можно, а просто взять деньги нельзя? — Он на миг задумался и подозрительно поинтересовался: — Или эта лесная ничего не рассказала?
— Рассказала, — обрубила Инге. — Но к делу это не относится.
В этот момент Джейт резко шагнул вперед:
— Рихар, а ты ничего не хочешь мне сказать?
— В смысле? — напрягся тот.
Сестры не отрывали от парней удивленных взглядов. Даже кот перестал вылизываться и замер с занесенной над ухом лапой.
— Ручку покажи, яхонтовый мой. Колечко с янтарем давно носишь? Когда в пиковые тузы записался?
— А тебе какое дело? — окрысился квартерон. Черт хихикнул:
— Да так, не замечал за тобою пристрастия к бижутерии.
Из стены высунулась любопытная голова:
— Кольцо? Какое кольцо? Мне померить дадите?
— Можно я упаду в обморок? — страдальчески поинтересовался Рихар у пустоты.
Когда два дня назад выяснилось, что поиск по крови не дал никакого результата, показав всего-навсего первого встречного, лорд Горий поначалу впал в отчаяние. Он был готов рвать и метать, был готов прямо сейчас отказаться от поручения императрицы, вернуться на острова — и гори оно все синим пламенем. Он просто не знал, что ему делать.
Решение пришло внезапно. Раз поиск не дал результата, надо уничтожить того, из-за кого произошел сбой в тонкой настройке магии. Нужно убить голубоглазого полукровку.
Осталась самая малость. Найти того, кто возьмется за это дело. Говорят, в некоторых городах корпорации наемных убийц маскируются под школы фехтования. Интересно, в Алронде есть нечто подобное?
Эсме сама не могла объяснить, что ее вновь привело на то место неудавшейся кражи. Возможностью подзаработать тут и не пахло — хоть у девушки и не было никогда настоящего учителя, она твердо знала, что два раза чистить карманы в одном месте — безрассудство. Или нарвешься на городскую стражу (впрочем, это произошло еще вчера), или наткнешься на того, кого обокрал (это тоже не грозило, но кто знает?).
В любом случае в полдень, когда сестры разбирались с последствиями ее ночной работы, сама юная воровка шествовала по улице города, внимательно оглядываясь по сторонам и размышляя, как можно заработать. К ее удивлению, искать способ обогатиться пришлось долго: все лавки, как на подбор, оказались закрыты, ставни на замке, а продавцы как сквозь землю провалились. Да и сами улицы были пустынны: прошмыгнет неосторожно пикси да пробежит, громко цокая козьими копытцами, глейстиг.
Эсме уже начала нервничать: ей на миг показалось, что она попала в какое-то зачарованное царство, еще секунда — и потечет над землей таинственный гул колокола, взовьются над ратушей тревожные желтые флаги. Все, как в старой сказке, которую рассказывала мама.
К счастью, внезапно мимо перепуганной воровки проскользнул босоногий мальчишка-орк, несущий на плече объемный мешок.
— Эй, подожди! — схватила она его за плечо. — Где все? Орчонок окинул ее насмешливым взглядом и сплюнул через дырку между передними зубами:
— Приезжая, что ли?
— Нет, — удивленно протянула Эсме. Мальчишка прищурился и пожал плечами:
— Странная ты какая-то. С утра торги возле ратуши были, а сейчас все разошлись. Ближе к полудню опять на улицы выйдут.
Охнув, девушка хлопнула себя по лбу: ну вот чем у нее вообще голова забита? Замечталась, задумалась, сказки какие-то вспомнила — а Инге ведь говорила, что пойдет за продуктами и травами.
Теперь ей стоило решить, то ли плюнуть на все и отправиться домой, то ли дождаться, когда улицы города вновь оживут и можно будет осторожно, не привлекая внимания работников Бубновой гильдии, почистить чьи-нибудь карманы. Только осторожно, чтобы не как вчера. А то ведь ни один офицер не поверит, что все в порядке, если вдруг опять увидит Эсме в обнимку с каким-нибудь новым квартероном.
После недолгих размышлений девушка решила, что несколько минут побродит по городу — вдруг увидит что-нибудь, что плохо лежит, — а потом отправится домой.
Впрочем, как любил говаривать Тэй Сааш, лодка фантазий и мечтаний разбилась о камни реальности. Задумкам Эсме сбыться было не суждено: девушка прошла всего несколько футов, как вдруг заметила, что в придорожной пыли что-то блеснуло. Она нагнулась, пытаясь рассмотреть находку, и выпрямилась, потрясенно разглядывая сверкающее на ладони кольцо — то самое, что купил вчера квартерон.
Воровка несколько минут пыталась сообразить, как это могло произойти, если в этот переулок она вчера явно не заходила. Мысль о том, что раненый мог, например, выбросить покупку, казалась почти кощунственной. Как можно выкинуть это произведение искусства?
А иначе как произведением искусства, это кольцо и не назвать.
По тонкому ободку красного золота змеилось тонкая, едва заметная гравировка — понять, что там написано, было невозможно, — изящные полосы драгоценного металла бережно придерживали ленточку из нескольких изумрудов, окруженную россыпью мелких бриллиантов.
Подумав, девушка положила находку в карман: потом разберется.
Упасть в обморок Рихару так и не дали. Прежде всего потому, что Джейт обиделся:
— Нет, ну где в мире справедливость? Я тут спрашиваю о его карьерном росте, ночей не сплю, дней недосыпаю, а он еще и обижается. Я же не спрашиваю, когда ты себе татушку на плече нарисовал, да еще и в виде тигра, не спрашиваю, как папочка к этому отнесся. У него, кажется, только сережка была. Не помню только, в правильном — левом — ухе или не очень. Или здесь нет такого разделения?
Судя по тому, как квартерон поджал губы, разделение на «правильные и не совсем уши» все-таки было.
Яли хихикнула, а Инге с Лерке удивленно переглянулись: из речи рогатого они уловили лишь то, что Джейту не понравилась татуировка.
Хотя, вполне возможно, черт просто завидовал.
С прибытием Эсме все вернулось в прежнюю колею. В отличие от младшей сестренки воровка не стала выяснять, кто, почему и что забыл, принявшись споро накрывать на стол: накормить следовало не только семью, но и нежданных гостей. Инге занялась привычными заботами: проверить, как заживает, точнее, уже зажила рана квартерона, привычно выслушать мрачный вопрос: «Когда можно будет встать с опротивевшей кровати?», привычно пожать плечами и обронить: «Сказали, через пару дней» и привычно улыбнуться в ответ на мрачное: «Ненавижу». Утренний диалог повторялся практически полностью.
Лерке украдкой наблюдала за хлопочущей сестрой и втайне жалела, что сама раньше не слушала объяснения матери насчет целительства. Сейчас Инге вот помогла бы.
