Гонцам было велено помалкивать, а если станут настаивать - сказать, мол, одержана победа, но его высокопреосвященство желает сохранить успехи в тайне, чтобы не делиться добычей. Еще можно шепнуть по секрету, что верхушка Белого Круга собирается нарочно распространить вести о мнимом поражении, чтобы не делить славу и добычу. Разумеется, с посланиями ко дворам светских владык отправились смышленые братья, уже зарекомендовавшие себя как смелые и предприимчивые слуги Церкви.
Разослав гонцов, архиепископ велел собрать десятка два полотняных мешочков и наполнить черепками и щебнем, чтобы острые углы выпирали. Затем - удалился в часовню и стал молиться. Братья с удивлением узнали, что Мунт молился остаток дня, а затем ночь провел в молитвенном бдении. Его высокопреосвященство замаливал грех лжи, который берет на душу - ради спасения жизней братьев, запертых в Феллиосте, и ради победы святого дела Белого Круга.
Первым на призыв откликнулся его величество король Деймут Анноврский. Не потому что отличался набожностью и послушанием, а потому, что его резиденция находилась ближе. Его высокопреосвященство принял короля в кабинете коменданта. Стол перед архиепископом был завален мешочками из плотного сукна, под натянутой тканью угадывались острые и округлые очертания. Король Анновра преклонил колени, Мунт осенил монарха святым кругом и пригласил к столу.
- Наши братья нынче сражаются с нелюдями в Феллиосте, - задумчиво молвил архиепископ, теребя веревку, стягивающую горловину мешочка, одного из многих на столе. - Недруг оказывает отчаянное сопротивление. Увы, Белый Круг несет потери, однако милостью Светлого мы немало продвинулись в земли Феллиоста. Удалось занять столицу марки.
- Поздравляю, ваше высокопреосвященство! Это великая победа Белого Круга! - король не отводил глаз от пальцев архиепископа, дергающих бечевку.
- Это наша общая победа, сын мой... - задумчиво отозвался прелат.
Узел в руках Мунта распустился, мешочек опрокинулся набок, оттуда хлынули монеты, перстни и цепочки. Анноврский король вздохнул и облизнул губы, пересчитывая многочисленные мешочки на столе - все, до единого, набитые одинаково туго.
- Большому успеху сопутствует большая добыча, - осторожно промолвил монарх.
- Что значат мирские богатства, когда льется кровь братьев, - вздохнул Мунт. - Конечно, нелюди владеют некоторым имуществом...
И принялся сгребать рассыпавшуюся сверкающую груду в мешок.
- Я, как верный сын Церкви и один из облеченных мирской властью дворян, готов принять участие в походе, угодном Гилфингу! - твердо заявил анноврец.
- Не знаю, разумно ли вступать всеми силами в Феллиост, если вашим восточным рубежам угрожают гномы... Увы, не все владыки столь благочестивы и набожны, как вы, сын мой. Король Фенады, да будет он проклят вовеки, отвернулся от Империи и заключил нечестивый союз с карликами.
Мунт стянул мешок бечевкой и придвинул к остальным.
- Золотая река остается надежной преградой между нашими землями! - король был настроен решительно. - К тому же мы подготовим к обороне города и замки на восточных рубежах!
- Что ж, - сдался Мунт. - Как я могу возразить против дела, угодного Светлому? Призовите ваших вассалов, сын мой, и примите мое благословение.
***
Чтобы не терять времени, король Анновра из Фрага разослал гонцов к вассалам. Приказы были понятно, какие - собирать людей, вооружать и вести к крепости. Предстоит поход, где можно будет славно пограбить нелюдей, да заодно, глядишь, и завладеть земельными наделами в Феллиосте. Это же будет новое завоевание! И права меча еще никто не отменял.
Особую радость вызывало удачное стечение обстоятельств: большую часть дела уже выполнили братья Белого Круга. Будет просто глупо не попытаться воспользоваться чужой победой.
Итак, король Анновра отправился восвояси, а впереди него летели гонцы с приказом собирать войско. Его величество отдаст необходимые распоряжения, соберет собственных людей и вернется, чтобы возглавить анноврские войска в походе. Разумеется, он станет соблюдать осторожность и оставит достаточно войск на востоке, где проходит граница с Гевой и Фенадой. С юга Анновр прикрывают малонаселенные склоны Малых гор. Оттуда вряд ли стоит ждать беды. Когда-нибудь этот край станет угрозой, потому что там снова угнездились гномы... со временем они сделаются опасными соседями, но не сейчас, позже.
Следом за анноврцем во Фраг приезжали правители Неллы и Приюта. Представление с мешочком и развязавшейся бечевкой повторилось еще дважды - всякий раз с тем же результатом. Ильот Нелльский также обещал привести свои войска к крепости Фраг, а маркграф Приюта собирался двигаться отдельно, на свой страх и риск. И оба весьма спешили - не терпелось возвратиться в собственные владения, чтобы собрать войска. После беседы с вельможами архиепископ молился денно и нощно, выпрашивая у Гилфинга Светлого прощение за обманы и соблазны. Во славу твою, Гилфинг, во славу твою...
Грешно, разумеется, искушать ближнего, прельщать мирским богатством, но цель высока - победа над нелюдями. Простые люди сражаются, терпят невзгоды и лишения. Получают раны, рискуют жизни. А глава Церкви - предстоятель за всю паству перед Светлым, рискует и страдает неизмеримо больше - не телом, но душой! Эта жертва куда весомей в глазах Его...
Не прошло и недели - у стен Фрага встало новое войско. Дворяне Неллы и Анновра собрались в поход. Главнокомандующим стал король Деймут. Герцог Ильот IV не прибыл сам, его людей привел маршал, он же - зять герцога, господин Ренгит из Феллистета. К ним присоединилось около ста пятидесяти воинов из Фрага - вспомогательное войско, выставленное Белым Кругом.
Воинство, не задерживаясь, миновало выращенные эльфами заросли, используя просеку, сделанную людьми Эстервена... Архиепископ долго глядел с башни, как исчезает вдали сверкающая сталью колонна, как пылят обозные телеги... Губы его высокопреосвященства шевелились - он беззвучно молился. Не за уходящих в бой воинов, но за собственную бессмертную душу, на которую тяжким грузом легли новые обманы. Во славу твою, Гилфинг, во славу твою...
Хромой снова и снова возвращался к прежней мысли - все знакомо и все не так. Вот крадется дворами шпик Керт, который работает на стражу. Где-то у переулка Заплаток, наверное, бродит Шнур, сопляк из банды Обуха. Вот знакомые улицы, поворот в Львиный переулок. Старый забор - за ним когда-то жила ворчливая старуха, теперь ее нет, а в доме поселился хмурый бородач. И переулок Заплаток уже не такой, как прежде - старинного приятеля, сынишки сапожника, не видать... ах, да - он же теперь ученик и трудится в мастерской... Чумазые детишки играют на грязной мостовой - и когда успели подрасти?
