— На то, что ваша спутница ищет вариант повыгоднее. А что тут удивительного, поглядите сами?
Лелиин очень удачно танцевала с одним из братьев Лейри. И прижималась к парню так, что становилось страшно. А вдруг потом не отлипнет?
Шарт побагровел еще сильнее, но нарушать танец не решился. Только скандала на свадьбе ему не хватало, потом-то уж точно его никто на работу не наймет….
Музыканты, как нарочно, затянули мелодию, так что Каирис наслаждалась видом возмущенного Шарта. Обидно, когда от тебя идут налево?
А мне тоже когда-то было обидно.
Чисто женское качество. Если тебя лично и интимно обидели — ответь негодяю тем же, засунь его головой в болото и попрыгай сверху.
Злобно, но факт.
Говорят, что есть исключения. Встречаются чистые, благородные женщины, которые узнав, что их променяли на дешевую проститутку, утирают платочком хрустальную слезинку и желают предателю счастья… наверное они где-то водятся, правда ведь?
Согласно теории вероятности — водятся. Листэрр тоже водились, факт.
Таши даже и не думал осуждать подругу. Всепрощающих некромантов вообще не бывает, с их точки зрения мстительность — это очень положительное человеческое качество. Более того, качество, способствующее увеличению добра на земле.
Вот представьте себе, совершил человек преступление.
А его простили. И он остался безнаказанным. Или его наказали незначительно — да, и такое тоже бывает, если негодяй богат и знатен. Разве он не совершит второе, третье, десятое, обнаглев от собственной неуязвимости? Еще как совершит…
А если человек совершит преступление — и ему за это отомстят? Не просто накажут по закону, но еще и добавят по совести и справедливости? Смерть за преднамеренное убийство, избиение за избиение, лишение имущества за ограбление…
Вполне возможно, что он больше не совершит ни одного преступления (покойники преступают закон только с помощью некромантов) и более того, глядя на кару, которая его настигла, другие люди поостерегутся пакостить. То есть на земле будет больше мира и покоя. И это — правильно.
Танец закончился, Лелиин огляделась — и Шарт сделал ей жест рукой, как собаку подзывал. Каирис подумала, что ей сильно повезло. Ей — ей, надо бы выразить Лелиин благодарность, иначе она могла бы даже выйти замуж за Шарта и сейчас терпеть его заносчивость, хамоватые приказы, дурные манеры, которые он с какого-то перепуга считал лихостью…
Нет уж, увольте. Лучше хорошо воспитанный и культурный некромант.
Внимание Шарта было обращено на Лелиин, люди тоже смотрели кто куда, поэтому никто кроме Каирис не заметил легкого, почти незаметного жеста Таши. Такого, словно он петлю на шею Лелиин накидывал и затягивал.
Но когда девица подошла к Шарту, он уже расслабился и улыбался вовсю.
— Кана… простите…
— Веталь.
Лелиин состроила глазки еще и Таши. Гулять, так гулять.
— Очень приятно познакомиться. Мы ведь так и не были раньше представлены…
Лелиин растеклась маслом по горячей сковородке. Если не Лейри, то хоть Каирис задеть! Хоть кого-то из этих заносчивых сучек!
— Вам так идет это платье… такое смелое, такое откровенное, не всякая девушка решится такое надеть.
— я вообще отличаюсь смелостью.
Лелиин флиртовала, не обращая внимания на Шарта. Если Каирис смотрела на эту сценку с веселым изумлением (явно Таши это не с романтической целью, может, Лелиин ему нужна на опыты?) то Шарт начинал злиться. И дернул подругу за руку.
— Мы, пожалуй, пойдем. Лели, вперед…
— А чего это ты мной распоряжаешься? — вдруг выкрысилась девица. — Самый умный, да?
Тон ее так разительно отличался от воркующего или всхлипывающего, что Каирис только головой покачала.
Однако…
— Помолчи…
Шарт еще хотел замять скандал, но куда там!
— А ты мне рот не затыкай! Ты меня не купил!
Шарт оторопел. Так с ним дама сердца (или другого органа) никогда еще не разговаривала. Сюсюкала, да, хлопала ресничками, страдала, но не огрызалась и не хаамила впрямую. А сейчас лезла на рожон, нагло и бесцеремонно.
— Лели…
— иди сам, погуляй пока!
Каирис подумала, что можно бы и откровеннее послать, да некуда уже. Фыркнула. И Лелиин развернулась уже к ней.
— А ты! Дрянь высокомерная! Перестарок! Да если на тебе и женятся, то только за леанти!
— Отнюдь, — Таши был сама вежливость. — Я просто люблю свою невесту.
— Невеста — пустое место, — Лелиин залилась визгливым смехом, тряхнула реденькими волосенками… получилось откровенно жалко, но ее это не остановило.
Остановил Валиар Адалан, подошедший сзади в компании двух сыновей.
— Кана. Извольте покинуть мой дом.
— что?!
— Извольте покинуть мой дом. Шарт, ты это сюда привел? Ты и уведи. И впредь имей больше уважения к этим стенам.
Побагровевший Шарт крепко схватил спутницу за локоть и потащил к выходу. Валиар поморщился.
— И ведь неплохой парень. Но где нормальные мужчины себе такое находят?
— Может, еще одумается, — состроила воплощенную невинность Каирис.
А когда Валиар отошел — повернулась к Таши.
— Ты что сделал? Ты же обещал не работать в Тиварасе!
— А я и не работал. Я и капли силы не потратил, ничего дурного не сделал…
— А тогда?…
— Для тех, кто умеет видеть. Черные мысли и пожелания — это как удавка на шее жертвы. Я просто вернул Лелиин все то, что она нажелала на бокалы. Вот что она мечтала повесить на Лейри, то и получит. Я могу.
— Ее зло к ней же и вернулось?
— Именно. А я тут вовсе не при чем.
— Таши, ты великолепен!
— Кана Каллан, — Таши отвесил спутнице роскошный придворный поклон, — я знаю. Но вы напоминайте почаще. Это так приятно…
* * *
Таши наслаждался жизнью.
Тишина, спокойствие, уют и покой. Он будет жить тихо и спокойно, жизнью обычного человека, не работая в Тиварасе, брать выезды в другие города — некроманты всегда нужны.
Точно так же, как и мусорщики. Грязная это работа, но нужная. Необходимая. А если ее любить — то все еще замечательнее.
Таши был хорошим некромантом и этим все сказано. И первую работу ему уже предложили.
Разумеется, Хоши.
Они увиделись, как обычно, ночью. Посидели за кувшином ланти, поговорили.
У Хоши тоже все было в порядке. Льяра ждала ребенка, Шамира один раз болела, но так, простуда, ничего страшного. Храм тоже не прорезался.
— говорят, что некромантом оказался молодой Тамори, вот ужас-то, — подсмеивался Хоши.
— Разумеется, ужас, — согласился Таши. — Как только можно было подумать такое о человеке?
