Я подошла к своему дому и выдохнула. Егор, к моему счастью не дежурил у подъезда. Не то, чтобы я его избегала… хотя нет, я действительно не хочу с ним сейчас разговаривать. Мы достаточно успели друг другу наговорить. Надо это обдумать. Но лучше попозже, сейчас я замерзла, промочила ноги и очень хочу просто лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать. Я так этого хотела, но стоящая в дверях сестрица не позволила.
— Отдай, — набросилась она с порога.
— Эй, я даже раздеться не успела, а ты уже наезжаешь.
— Ты заходила в мою комнату. Ты забрала его.
— Я ничего у тебя не брала и в комнату твою точно не входила.
— Ты врешь. Я положила его в стол, когда уходила, а сейчас его там нет.
— Да что ты ищешь вообще, можешь толком объяснить?
— Приглашение.
— На день рождения Ивановского?
— Да, отдай немедленно.
— Я ничего не брала. Зачем мне твое, если у меня свое есть?
— Что? — Эта новость так поразила сестрицу, что она совсем потеряла контроль, — Ты врешь? Он не мог.
— Тебе показать?
Показывать не пришлось. Женька поверила и как-то обреченно опустилась на стул. А потом резко вскинула голову и уставилась на меня с маниакальным взглядом сумасшедшей.
— Ты не должна туда ходить.
— Что?
— Не смей туда ходить, слышишь?
— Почему?
— Забудь.
— Нет, ответь. Почему я не должна туда ходить? Жень, я ведь не слепая, я вижу, что что-то происходит. С тобой, с твоей подругой Аней, с нашей семьей. Я знаю, ты меня не выносишь, злишься. Но сейчас я хочу помочь тебе. Позволь мне помочь, пожалуйста.
Мне показалось на мгновение, что я до нее достучалась, она готова была открыться, сделать шаг навстречу, но все испортил звонок. Чертов мобильный. Он всегда звонит не вовремя.
— Ответь. Это, наверное, твой парень. Он приходил сегодня в наш класс. Тебя искал, а ты даже не потрудилась ему сообщить, что прогуливать будешь.
— Я не прогуливала.
— Да, конечно, ты заболела. И тут же смоталась на улицу. Лицемерка.
— Жень.
Я попыталась удержать ее, вернуть то мимолетное доверие, что возникло между нами, но сестрица не поддалась. Крикнула: «Отстань» и практически убежала в свою комнату.
А я отправилась в свою. Выложила дрыхнувшего крыса на его подстилку в коробке, бросила мокрую куртку на стул и упала на кровать. И что мне теперь делать? Еще одна загадка. Почему сестрица так не хочет, чтобы я туда пошла? Почему этого не хочу я, понятно, но она. Еще один вопрос без ответа. Ладно.
Надо глянуть все-таки на запись, которую Женька прислал.
Я включила компьютер, долго ждала, пока запись скачается, а потом долго, почти час слушала запись. Смотреть там было не на что, а вот послушать… у Женьки действительно есть компромат на Матвея и не только на него. На весь чертов клуб и то, что творят там с детьми. Но почему-то моя сестра решила, что хозяин этого самого клуба, некто Михаил, не только поговорит с ней, но и спасет всех. И опять это имя возникло. Феликс. Думаю, именно к нему так не хотела идти моя сестрица тогда, на школьных качелях и именно этот Феликс всем заправляет. А еще кое-что из услышанного меня удивило, если не сказать, шокировало. Тот момент, когда сестра вошла куда-то. Тихий вкрадчивый голос приказал ей сесть. Она подчинилась и положила телефон на стол, тогда видео стало неподвижным и темным, а вот аудио.
— Расскажи мне о ней.
— Я ничего не. — Женька вскрикнула, в голосе послышался страх, а потом она так же тихо и монотонно начала рассказывать, словно в трансе в этот момент пребывала.
— Она все еще в больнице. Вчера был приступ, перевели в реанимацию.
— Кто, кто к ней приходит?
— Никто. Только родители и друзья.
— Есть кто-то еще. Ее должны защищать. Узнай. Узнай все.
Думаю, это они обо мне. Почему?
— Элечка.
— О, жертва женских чар очнулась. Как спалось?
— Элечка, прости. Я дурак, я не должен был… я. — крыс попытался утопиться в своих слезах, или задушить себя в сожалениях. Но я, благородно не дала хвостатому погибнуть в расцвете лет.
— Эй, ты только сырость не разводи мне тут. Лучше включайся.
— А что ты делаешь?
— Схему рисую. Гляди.
Я нарисовала кучу кружков, стрелок и знаков вопросов, чтобы хоть в какой-то порядок мысли привести.
— Мне кажется, что Мартин нам не просто так тот рецептик подсунул.
— Не может быть. Это это.
— Знаю, плохо. Как ты вообще на него вышел? Кто его хозяин?
— Очень благородный маг. Светлый маг, Эля. И он не мог тебе навредить.
— Вот это тебе и предстоит выяснить. Думаю, если мы не начнем обороняться, нас с тобой рано или поздно прихлопнут, как клопов. Как тебе такая перспектива?
— Не радует.
— Вот и меня не радует.
— А ты что будешь делать?
— Сестру спасать, — ответила я и набрала номер единственного, кто мог ответить хоть на часть моих вопросов.
— Прекрасная подружка моего брата, не ожидал, что позвонишь, — проговорил Виктор, брат Егора, распахивая передо мной дверь своей серебристой машины. Не разбираюсь в названиях, но выглядела она очень дорого, и показалась совсем не знакомой. Похожа на ту, в которой Егор меня однажды из клуба подвозил, а обивка другая, да и запах.
— Но ты же дал свою визитку, почему бы не воспользоваться?
— Признаю, ты меня удивила. Я думал, мой братец держит тебя в ежовых рукавицах. Шаг влево, шаг вправо, не надоело? — Виктор неожиданно наклонился ко мне и… вдохнул запах. Признаю, это странно и… отвратительно. Я скривилась, а он неожиданно расхохотался.
— Бросай этого хлюпика и будь со мной.
— Егор не хлюпик, — обиженно воскликнула я.
— Ты просто настоящих парней не видела, — ответил он и ослепительно улыбнулся. На что надеялся только? Да, Егор не красавец, не качок, но в нем в тысячу раз больше мужественности и обаяния, чем в этом смазливом мачо.
— Ты закончил?
— И почему ты такая серьезная? Я же просто шучу.
— Вот только тебе одному здесь смешно.
— Милая, ты прекрасна, когда злишься.
— Ну, все, — он меня достал. Глупая это затея. И о чем я думала вообще?
Я попыталась выйти, но Виктор не дал.
— Это ты меня позвала, забыла?
— И уже пятьсот раз успела об этом пожалеть.
— Злюка.
— Позер.
— Ладно, обмен любезностями закончен, я тебя слушаю.
Я с сомнением посмотрела на парня, раздумывая, стоит или не стоит так рисковать, и все же решилась.
— Мне бы не хотелось, чтобы наша встреча, а тем более разговор дошел до Егора.
— Об этом можешь не беспокоиться, милая. Я не трепло.
