Ознакомительная версия.
– А-а, это ты! – напустилась на эльфа Энка. – Простой чирей вылечить не можешь, а берешься судить, что возможно, что нет?! «Оболочка», «оболочка»! Перепугал нас всех! Шарлатан!
– Но я…
Энка и слушать оправданий не стала, унеслась.
– Дурдом! – очень метко, но совсем не по-эльфийски охарактеризовал ситуацию Аолен.
Общим свойством Хельги, Меридит и Энки было умение рекордно быстро восстанавливать душевное равновесие и адаптироваться к любым новым реалиям. (Аолен все не мог решить, что тому причиной – устойчивая психика или редкостное легкомыслие.)
К моменту когда Ильза и эльф решились заглянуть в подвал, Хельги уже успел немного свыкнуться с ситуацией и перестал воспринимать ее как абсолютную катастрофу. Меридит и вовсе успокоилась, точнее, пришла в состояние блаженной радости. Не все ли равно, кого там поглотил Хельги? Главное – живой!
Все расспросы, чтобы не расстраивать больного, она пресекла в корне. Аолена вытолкала на улицу, а Ильзе поручила подогреть кальмара. Она наконец почувствовала, что не ела двое суток.
– А ты не проголодался? – заботливо спрашивала она у сприггана.
– Нисколько, – меланхолично отвечал тот. – Должно быть, ирракшанья сущность очень питательная… Если подумать – такое уникальное явление! При нормальном способе питания материя трансформируется в энергию. А в моем случае в энергию трансформируется информация. Удивительно, да?
Меридит кивнула, почти не слушая. Она была счастлива. Что бы там ни произошло с сущностью Ирракшаны, сущность Хельги не изменилась совершенно!
Энка, пробежав квартала три-четыре, тоже обрела способность рассуждать здраво.
Допустим, найдет она лекаря – и что скажет? Помогите, мой приятель съел Ирракшану?
В Трегерате, городе прогрессивном во всех отношениях, наряду с прочими достижениями цивилизации имелось специальное заведение для умалишенных. Не обычный дурдом, где сумасшедших содержат в изоляции, а психиатрическая клиника. В ней занимались лечением. Уникальное заведение пользовалось мировой известностью, в его стенах трудились выдающиеся светила медицины и магии. Но Энка почему-то совершенно не стремилась завести с ними знакомство.
Лекаря она нашла:
– Идемте скорее! Мой приятель что-то съел. Отравился ужасно! Можно сказать, одной ногой в могиле!
По улицам ликующего города – известие о гибели Ирракшаны уже распространилось в массах – Энка проводила лекаря, энергичного, импозантного человека средних лет, к подвалу Мицара.
– Вот он! – кивнула она на Хельги.
Доктор с недоумением стал разглядывать пациента. На отравленного он был совершенно непохож. Хотя бы потому, что с удовольствием поедал что-то жареное. (Ирракшана Ирракшаной, но когда от разогретого кальмара пошел дух, Хельги не устоял.) Бледноват, конечно, круги под глазами… Все же до могилы этому существу еще далеко.
Лекарь кашлянул, привлекая внимание окружающих, их в помещении было много, они галдели наперебой, не слушая друг друга.
– Вы… – он чуть не сказал по привычке «молодой человек», – вы, говорят, чем-то отравились?
– Отравился?! – Странный пациент в смятении переглянулся с широкоплечей девушкой, которая сидела рядом и с умилением смотрела ему в рот.
Потом оба уставились на рыжую провожатую.
– Ты что, не сказала? – упавшим голосом спросил отравленный.
– Сказала. Что ты отравился. А что мне оставалось? Он решил бы, что я спятила, и отказался идти. Если уж нас курганники жрать отказываются, чего ждать от человека?
Лекарь поморщился: рыжая была бестактна и несла околесицу. Он начинал сердиться.
– Вот что, юные создания! – заявил он очень решительно. – Будьте добры, объяснить толком, в чем дело, или позвольте откланяться.
– Боюсь, вы примете меня за сумасшедшего! – горестно прошептал пациент.
– А вы рискните. – Лекарь постарался ободряюще улыбнуться. Ситуация его раздражала, но существо было хорошеньким, бледным и грустным. – Ну чего вы съели?
– Ирракшану!
– Чего?! – Лекарь решил, что ослышался.
– Он поглотил Ирракшану! – выпалила Меридит громко и отчетливо – так, чтобы сомнений не оставалось.
Лекарь взглянул дико, потом поджал губы:
– Теперь принято так шутить?
– Такими вещами не шутят! – подала голос из угла совсем юная девчушка. – У него в мозгу шевелятся чужие сущности! Думаете, приятно?! – Она хлюпнула.
– Она меня сама чуть не сожрала! – плаксиво пожаловался седой прыщавый юноша. – Огромная, скользкая! Ужас!
– Это я виноват! – шумно вздохнул громила, похожий на орка. – Угораздило так напиться!
– Никогда нельзя пить то, что наливают гоблины, – нравоучительно откликнулся гном. – От гоблинов добра не жди!
– Типичный гномий шовинизм и ксенофобия! – заметил красивый эльф.
– Все высказались?! – вскипела рыжая.
И лекарь неожиданно понял: никто действительно не шутит. Напротив, они убийственно серьезны. Перепуганные, растерянные, смотрят умоляюще.
Он перешел к решительным действиям – изгнал всех лишних на улицу, оставил одну Меридит и потребовал связных объяснений. Опыт подсказывал ему: от «отравленного» связных объяснений не дождешься.
Меридит толково и кратко, в свойственной дисам манере обрисовала происшествие.
– Чего же вы от меня ждете? – спросил специалист печально. – Ни я, ни другой лекарь не в состоянии вам помочь. Возможно, сильный маг или психиатр… Боюсь, вы во власти иллюзий. Слишком невероятная история!
Хельги мечтательно вздохнул. Ах если бы! Но он точно знал: поглотил!
– Давайте попробуем проверить, – предложил лекарь, чтобы быть хоть чем-то полезным. – Говорите, у вас чужие воспоминания? Мой дед стал жертвой Ирракшаны тридцать лет назад, в годы переворота. Семья так и не нашла, где он спрятал шкатулку с золотом. Попытайтесь вспомнить.
– Не знаю, – засомневался Хельги. – Их так много, все перепутанные, разрозненные. Обрывки одни! Но я постараюсь.
Старался он долго, зато плодотворно. Тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и с великолепной уверенностью сообщил:
– Никакая не шкатулка, а большой глиняный горшок. Зарыт в комнате с круглыми стенами под плитой, у левого края двери. Там пять тысяч золотых старой чеканки, бабушкина диадема с рубином в виде рыбьего глаза и костяной охранный амулет.
Лекарь не верил своим ушам.
Некоторые существа, вроде лепрехунов умеют чуять скрытое золото. Другие умеют воровать мысли. Но даже самый сильный маг не в состоянии дать столь детальное описание ненайденного клада. Конечно, сумму странный пациент мог назвать наугад, и даже если она совпадет, не исключена случайность. Но откуда он узнал про диадему? Все, включая самого лекаря, считали ее конфискованной при обыске. Мало того, одному лишь деду с его оригинальным воображением рубиновая вставка посреди овальной серебряной пластины напоминала рыбий глаз. И одному лишь деду владелица диадемы приходилась бабушкой, остальные члены семьи именовали украшение «дедушкиным».
Ознакомительная версия.
