– Не против ттролля, и поединок был с моим защитником. В пророчестве его соперником…
– Волшебные окна не дают пророчеств, – перебил Инос Рэп.
Теперь все взгляды уперлись в фавна.
– А тыто что знаешь о волшебных окнах? – в ярости прохрипел регент.
– Я владею некоторой волшебной силой, – признался Рэп.
Присутствующие вздрогнули, и вокруг Рэпа образовалась пустота, хоть никто вроде бы и не двигался. Инос тоже вздрогнула, но совсем по другой причине – Рэп встречался с драконом, а драконы подчинялись Хранителю Юга. Теперь Инос догадалась, кто послал фавна в Алакарну – это сделал Литриан. Так кем или чем стал этот странно угрюмый парень?
«Это Рэп, правда Рэп? Да, он мой Рэп», – отбросила сомнения Инос.
– Он мой, крошка, – с холодной усмешкой, от которой у девушки волосы встали дыбом, произнес Калкор, – мой. Тот, с кем я дерусь.
– Мы не желаем больше никаких Божьих Судов, – категорически заявил регент. Однако уверенности в его голосе поубавилось.
На мгновение всем показалось, что создалась безвыходная ситуация, никто не решался слова сказать. Народ продолжал покидать место дуэли. Толпа таяла чем дальше, тем быстрее. Горожане переваливали через склон и исчезали из поля зрения. Легионеры устраивались отдохнуть перед тем, как построиться в когорты и тоже покинуть поле. Растирая плечи и сыпля проклятиями, они тяжело усаживались на промокшую траву. Дождь поливал город с новой силой.
Мысли Инос метались как птичка в клетке.
«В окне было, как Рэп дерется с Калкором и еще как Рэп умирает в гоблинском логове. Если он оказался у гоблинов, то Калкора Рэп должен одолеть. Я не позволю ему попасть к гоблинам… ни за что не позволю… Но если пророчества неизбежны… драконто уже был… пусть произойдет первое, а второе мы остановим. Да, мы его остановим. До сих пор все очень логично, – порадовалась Инос. – Я ни за что не уступлю Калкору. Рэпу придется драться».
Для Инос невыносима была сама мысль о том, что достойный, скромный народ Краснегара окажется под пятой чудовища.
Калкор словно прочел ее мысли.
– Итак, признаешь ли ты меня королем Краснегара? – Сапфировые глаза смотрели на Инос с откровенной насмешкой.
– Нет! – твердо ответила она.
– Тогда – именем Бога Правды…
– Прекрати! – взвыл регент. – Думаю, стоит внести ясность. Одна кровавая схватка уже была. Нам такого зрелища вполне достаточно, но… – Регент замялся и продолжал уже менее уверенным тоном: – Коль скоро существует пророчество… мы не исключаем проведение другого поединка, даже сегодня.
Хорошо выдрессированные придворные умело спрятали свое изумление за вежливыми кивками. Мрачный Итбен вернулся к трону. Дворяне, стоявшие в отдалении, переглядывались друг с другом с тревогой и недоумением. Порывы ветра трепали полог императорской ложи и плащи вельмож. Дождь снова перешел в ливень.
– Даме нужен защитник, не так ли? – с циничной усмешкой спросил Калкор. – Кто же этот защитник? Не ты ли, Азак?
– Не я! – выдавил из себя пристыженный Азак, в то время как лицо султана своим цветом точно копировало оттенок мореного красного дерева.
– Он оплевал твою жену! – ахнул регент.
Султан испепелил Итбена взглядом, но все же скрестил на груди руки и не позволил себе поддаться праведному гневу.
– Я не стану ввязываться. Мне нет никакого дела до Краснегара, – пояснил он свой отказ.
Куда только девался властный самодур, араккаранский задира? В каких глубинах почила его жажда охраны чести и достоинства джинна? Инос не смогла сдержать презрения к трусливому забияке, и ее не заботило, что ее презрительную гримасу могли заметить.
И все же она никак не могла разобраться в происходящем. Вот Калкор, казалось, знал все и вся.
– Никаких наемников, госпожа, – строго приказал Итбен. – Хватит гибели одного тролля Морда. Если мы позволим устроить еще одну дуэль, кого ты изберешь своим защитником?
– Рэп? – позвала Инос.
– Нет, – сказал фавн.
С Калкора Итбен перевел взгляд на Рэпа, потом снова глянул на пирата, и вдруг с его глаз словно пелена спала:
– Допускается ли колдовство на Божьем Суде?
– Конечно нет, – самодовольно произнес Калкор.
– Тогда, султанша, мы полагаем, тебе следует уступить тану Калкору, пока еще не поздно.
Намек окружающие поняли прекрасно. Калкор зарубил лучшего гладиатора Империи, как глупого барана, а этот странный юный фавн только что признался в колдовстве.
Однако, кроме фавна, других кандидатур в защитники не было.
Кэйд попыталась вмешаться, начав мягким голосом:
– Мастер Рэп…
– Нет, – решительно перебил ее Рэп.
В отчаянии Инос стиснула кулачки. Она прекрасно знала упрямый нрав Рэпа и особый взгляд, присущий ему в таком состоянии духа. Инос поняла: Рэп уперся. Но она сделала последнюю попытку:
– Я прошу не за себя, а за Краснегар. Подумай о его народе!
Он кинул на нее короткий взгляд, полный муки и боли, но не проронил ни слова, только крепче сжал челюсти. Заметив, что присутствующие все еще ждут его ответа, он снова повторил:
– Нет.
Ветер яростно рвал красный сафьян. Самые отчаянные горожане все еще медлили уходить, с любопытством разглядывая императорскую ложу. Но в основном склон холма уже полностью очистился от толпы, оставившей после себя различный мелкий мусор. Отдохнувшие легионеры строились в когорты.
– Как досадно! – издевательски усмехнулся Калкор. – Неужели ты собрался противостоять судьбе, Рэп?
– Нет, – возразил фавн.
– Ну, в таком случае я, возможно, смогу уговорить тебя драться. Крушор!
Джотунны толпились в самом дальнем углу императорской ложи. До пурпурного навеса им было далековато. Даже мелкопоместные дворянчики сторонились варваров, оттирая чужаков от трона. Услыхав свое имя, старый посол шагнул вперед и откликнулся:
– Тан?
– Где наш новый рекрут? Давайка его сюда.
– Что такое? – подозрительно вопросил регент.
Калкор нахально склонился в издевательски низком поклоне и сообщил:
– Еще один из тех, кому ты великодушно даровал неприкосновенность, ваше высочество. Вообщето это старинный друг мастера Рэпа.
Джотунны расступились и выпустили вперед низкорослого юного крепыша. Он был в импской одежде, но импом он не являлся.
Инос поспешно оглянулась на Рэпа. Если Калкор надеялся ошеломить фавна, он зря старался – ничего у него не вышло. Рэп равнодушно взирал на вновь прибывшего. Еще в Краснегаре Рэп обладал ясновидением. Он давно разглядел, кого прятали джотунны.
Цвет кожи бойца наводил воспоминания о гнилом болоте, с черепа свисали черные прямые волосы, на подбородке и щеках пучками торчала щетина, из ощеренного в отвратительной усмешке огромного рта торчали белые клыки. Урод был ненамного выше принца, но зато очень толстый и крепко сбитый. Это был тот самый юный гоблин, которого Инос видела с Рэпом прежде, тот, который, по словам самого Рэпа, намеревался его убить.
