Кровожадно пообещав самому себе разобраться с этими алкоголиками и незаметно покинув кухню, пошел к себе в комнату. Кстати, по дороге мне не попалось ни одного бессознательного эльфа. Видимо, их растащили по комнатам… Что ж, мне же лучше — не будет повторения недавнего «избиения младенцев». И под младенцами я подразумеваю отнюдь не ушастых!
Зайдя к себе в комнаты и удобно устроившись на гигантской кровати, я соорудил монументальных размеров бутерброд и принялся ужинать, периодически смахивая крошки на пол.
Мордочку Миледи, когда она понюхала предложенный ей кусочек мяса, надо было видеть! Брезгливое недоумение, смешанное с осторожным любопытством. Мол, что это такое, и не убежит ли в самый неподходящий момент. Но в конце концов, мышка рискнула попробовать… В общем, половину прихваченного мяса мне пришлось пожертвовать «в пользу голодающих». Зато в итоге Миледи напоминала небольшой, покрытый пушком голубой шарик с ушками, крылышками и лапками. И куда в нее столько влезло?..
Сыто икнув, мышка забилась под одеяло и затихла. Вот зараза мелкая! Наглости ей не занимать. Объела, понимаешь ли, своего хозяина, и спать завалилась! Вся в меня. Впрочем, чего я хочу от порождения моего сознания?..
Хоть я и проснулся всего несколько часов назад, но спать хотелось неимоверно — видимо, сказались нервное потрясение и беготня по коридорам… Решив не издеваться над собой, я быстро умылся и залез под одеяло. Миледи тут же, не просыпаясь, перебралась на подушки и свернулась рядом с моей головой. Улыбнувшись, я закрыл глаза.
Посмотрим, какие плоды принесут события сегодняшнего дня…
Путешествия — это не катастрофа. Катастрофа — сборы в это самое путешествие.
Бац! Дзынь!
— Да чтоб тебя… и…!
Бац-бац-хрясь! ДЗЫНЬ!
— Ах, ты…! Это…… и……..!!..!!!
Дзынь! Бум-хрясь! Бум! Бум! БАБАХ!!!
И тишина…
Я осторожно приоткрыл дверь на кухню… и, беззвучно хохоча, сполз на пол. Не знаю, что именно творилось на кухне, но результат впечатлял. Ох, как же жаль, что в этом мире нет фотоаппаратов…
Стоящие друг напротив друга Цеас и Элли напоминали жертв оголодавшей стаи моли вперемешку с гусеницами-кожеедами. Волосы у обоих одинаково торчат дыбом и густо обсыпаны чем-то вроде сажи. Особенно пикантно такая прическа смотрелась у эльфа — рыжие в черную крапинку волосы, завившиеся на концах колечками, придавали ушастому вид укуренного барашка.
Одежда у обоих пребывала в первозданном хаосе: разошедшиеся швы, дырки, прорехи… Мало того, и эльф, и повар выглядели так, словно на них сначала опрокинули бочку густого клюквенного киселя — скорее даже, не до конца застывшего желе, — а сверху присыпали мукой вместе с сажей. Более того, интерьер кухни, также носивший следы погрома, теперь тоже щеголял такой же малиновой в черно-белую крапинку расцветкой. В общем, эпическое полотно «Партизаны после взрыва химзавода» во всем своем великолепии. Прелесть-то какая…
Оба спорщика с непередаваемой тоской на лицах смотрели на оплавленные останки огромной кастрюли на плите, на дне которой еще что-то булькало. Кажется, это и был тот самый «кисель». Интересно, это что же надо было сделать, чтобы взорвать кастрюлю?!
Ась? Чего? Что вообще происходит? Ну, как нетрудно догадаться, Элли поцапался с поваром. На предмет того, что именно брать с собой в путь далекий, дорогу дальнюю. Да-да, я наконец-то уезжаю из этой опостылевшей мне долины! Еще хаидэ назад, когда эльфы очухались от последствий моей скуки и очистили коридоры от оставшихся ловушек, в замке все как-то подозрительно оживились. Куда-то бегали, что-то искали… И при этом мне никто ничего не объяснял. А позавчера к замку подъехал большой отряд вооруженных до зубов ушастых на каких-то тварях, напоминающих тираннозавров в миниатюре. Но прежде, чем я успел поднять тревогу, мне заткнули рот и заявили, что это свои. На мой резонный вопрос, откуда, собственно, взялись эти самые «свои», было сказано, что вообще-то в долину уже давно был вызван элитный боевой отряд, и что все ждали того момента, когда он прибудет, чтобы, не опасаясь лишиться замка, уехать обратно в родной лес. А тут я со своими ловушками…
Глубоко в душе мне стало стыдно. Где-то очень глубоко. Но я поспешил задавить в себе непрошенное чувство. В конце концов, можно было бы и объяснить все сразу, а не играть на моих и без того истрепанных нервах. Так что сами виноваты! Вот.
Успокоив, таким образом, свою совесть, я начал сборы в дорогу. Поскольку возвращаться сюда в ближайшую сотню лет, как минимум, я не собирался, а вещей за последнее время у меня набралось не просто много, а очень много, то со сборами возникла проблема. Я просто не знал, что с собой брать! Вот же… Когда я был рабом, такой проблемы передо мной не стояло. У меня было всего по две пары рубашек и брюк. Ну, еще сапоги и куча всяческого колюще-режущего оружия, подобранного в оружейной. А теперь только одних штанов у меня больше двух десятков! Нет, я, конечно, мог все это оставить и не мучиться, но меня банально душила жаба: все-таки эльфийская ткань, невесть как оказавшаяся в закромах завхоза, и из которой и была пошита моя нынешняя одежда — удовольствие дорогое. Да и кроме меня никто носить эти вещи не будет. И не потому, что побрезгуют — нет, просто ни на кого не налезет. Вот такой я тощий. А дырявые на спине рубашки никому не нужны…
После сеада мучительных размышлений я, плюнув на все, подхватил лежавшую на кровати Миледи (вот пакость мелкая, совсем обленилась! Только ест да спит. Хорошо еще, что она не растет, а то я бы ее не прокормил! И не унес — эта зараза предпочитает вместо того, чтобы махать крыльями, использовать своего обожаемого хозяина вместо транспорта…) и направился на кухню. Обед уже был, до ужина еще далеко, а есть-то хочется!..
…По коридору, ведущему к царству кастрюль и сковородок, разносились витиеватые, малоинформативные, зато черезвычайно эмоциональные вопли на два голоса вперемешку со звоном бьющейся посуды. Я прислушался — и хмыкнул: в кухне шел ожесточенный спор на тему: «что брать с собой в дорогу». Не рискнув туда соваться, — мало ли, как прилетит половником! Или чем потяжелее…,- я остановился около закрытых дверей и заинтересованно прислушался. Хоть я и весьма значительно расширил свой лексикон, когда просмотрел записи с «видеокамер» (Миледи тогда от моего хохота забилась под кровать и долго отказывалась оттуда вылезать), но таких оборотов я еще не слышал!
Нда. Доприслушивался. Теперь главное — не выдать себя истерическим хохотом, который отчаянно пытается прорваться наружу. А то ведь не посмотрят, что я только подошел, обвинят опять во всем меня, и попробуй доказать, что ты не верблюд!
