Это не Анжела, убеждал себя Сергей. Это не может быть она. Он же убил её!
Недолго думая, Тропов наставил на мертвячку револьвер и нажал на спусковой крючок. Клацнул барабан.
Сергей замер. Анжела продолжала тупо глазеть на него.
Попробовать убежать из деревни? Но Человек-мотылек сказал, что на улице будет ждать проводник. Неужели Анжела и есть…
Бред. Бред в кубе.
— Ты проводник? — осипшим голосом спросил Сергей.
Продолжая молчать, Анжела растянула верхнюю губу в улыбке. Из её рта потекла черная жижа. Кровь? Стекая по подбородку, она капала на траву.
Сергей поежился от омерзения.
— Ты умеешь говорить?
Молчание в ответ.
— Ты помнишь меня? Я Тропов. Узнала?
Анжела лишь шире улыбнулась.
Сергей покачал головой. На зомби она не очень-то и похожа. Видимо, Анжела и есть проводник. Как заставить её показать путь к Кивиру?
«А зачем тебе вообще идти к какому-то Кивиру?» — спросил внутренний голос.
У Сергея не было ответа. Нет никаких гарантий, что Человек-мотылек вновь не навестит его. И существо вряд ли будет довольно, если узнает о его бегстве.
Лучше не рисковать.
— Анжела? Ты слышишь меня? Отведи меня к Кивиру.
Никакой реакции.
Сергей спустился с крыльца, поднял с земли камушек и бросил в мертвячку. Удар пришелся прямо в правую щеку. Чавкнуло. Голова Анжелы качнулась, как воздушный шарик на ветру.
Однако мертвячка продолжала изображать из себя столб.
Твою мать!
— И как мне тебя разговорить? — спросил Сергей.
И тут его осенило:
— Я Первый! — сказал он.
Улыбка исчезла с лица Анжелы. Она наклонила голову к правому плечу и сделала несколько шагов к Тропову. Запах тухлятины, исходивший от её тела, буквально сваливал с ног. Сергей вспомнил, как в детстве нашел за дачным домиком мертвого воробья. Птичка пахла также отвратительно.
Он попятился. Страшно подумать, что мертвячка сможет коснуться его. Или укусить…
Анжела ускорила шаг. Каждая часть её тела словно жила собственной жизнью: руки извивались, как черви после дождя, пальцы сжимались-разжимались, голова поворачивалась то влево, то вправо. Когда до Сергея было всего несколько шагов, Анжела остановилась. В сухой тишине сада каждое её движение казалось вызовом природе.
Тропов вытянул руки вперед на тот случай, если мертвячка решится напасть. Холодные струйки пота текли по спине, оставляя влажный след.
Спокойнее, Сергей. Всё хорошо. Она не собирается тебя убивать.
«Откуда такие светлые мысли?» — с ехидцей спросил внутренний голос.
Пошел к черту.
— Ты меня отведешь к Кивиру? Правда же?
Сергей как можно медленнее сделал шаг назад, бросил взгляд под ноги. Как назло не было ничего тяжелого. Если эта полумертвая дура нападет…
Прочь, дурные мысли.
— Я Первый, — говорил Сергей как мантру. — Я Первый…
Анжела замерла. Словно невидимый кукловод вытащил душу мервячки. Тело её застыло. Лишь слабый ветер трепал космы черных волос, свалявшихся в сальные колтуны. Только что мертвячка дрыгалась словно в эпилептическом припадке, а теперь — статуя, сделанная из кожи и тухлого мяса.
— Ты проводник? — в сотый раз спросил Сергей.
Кивок.
Наконец-то! Спасибо богу за такой маленький подарочек! Эта дура хоть что-то понимает.
— Ты отведешь меня к Кивиру?
Кивок.
— Куда мы пойдем?
С минуту ничего не происходило. Затем Анжела подняла руку и повернулась в сторону леса.
— Ты помнишь меня?
Молчание.
Несмотря на то, что Анжела походила на статую, тело её напоминало сытую, но опасную змею.
— Веди меня, — сказал Сергей.
Анжела повернулась к Тропову спиной и поковыляла к воротам. Только сейчас Сергей обратил внимание, что спереди футболка мертвячки была чистой за исключением несколько пятен черной жижи, тогда как сзади её облепляли комья грязи.
Мужчина выругался в сердцах и двинулся вслед за проводником.
Лес. Его ждал лес.
Он тонул. Пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, Седьмой бултыхался (?) в кромешной тьме. Его легкие обжигало от недостатка кислорода. Лишь одна мысль билась в голове: воздуха! Однако бесконечно долгие секунды сменялись бесконечно долгими минутами. В какой-то момент Седьмой с облегчением вспомнил, что дышать-то ему и необязательно. Что страшного может произойти с куском мяса? Из сухого мертвеца он превратится в мокрого. Вот и вся беда.
Действительно: легкие продолжали гореть, но боль становилась привычной. Теперь в животе Кумакана он, Седьмой, мог плавать хоть месяц.
Кровь (кровь ли?) толстяка оказалось достаточно жидкой и теплой, чтобы в ней можно было находиться. Главное, надо не думать, что плаваешь в желудке твари Всплеска… Хотя Седьмой сомневался, что в данный момент он все еще был в животе Кумакана. Возможно, как только он нырнул, сработала магия Кивира и его перенесло на другой уровень пирамиды. А может, толстяк оказался в буквально смысле пришит к полу и как-то соединялся с другим уровнем. Очередная загадка, ответ на которую знает лишь Кивир.
Седьмой пытался найти стены, однако руки выхватывали пустоту.
Куда плыть? Кумакан ничего не говорил про то, как выбраться на поверхность. Как определить, где низ, а где вверх? А если толстяк заманил его в ловушку?
Глупости. Надо лишь сосредоточиться. Седьмой попытался расслабиться. Течение не сносило его. А по логике костяной нарост должен был тянуть его на глубину из-за веса. Всё просто.
Мощно взмахивая (?) руками, Седьмой позволил себе не думать о том, получится ли ему выбраться или нет. Пирамида — место, где не действовали физическое законы. Он сейчас мог слепо поверить в то, что плывет в правильном направлении, тогда как на самом деле — двигался ко дну. Если дно вообще существовало. Сейчас самое время обдумать всё происходящее, попытаться связать на первый взгляд несвязанные ниточки событий.
Кумакан… Седьмой уже слышал это имя. Точно! Когда он очнулся прибитым к кресту, младенцы с глазами на ладонях говорили про Кумакана… Что-то про глаза… Седьмой не помнил. По тем крупицам, что удалось ему собрать, Кумакан хозяин пирамиды. Он построил её. Но что толстяк вкладывал в смысл «хозяина»? Находился на вершине главенствующей иерархии? А существовали ли эта иерархия? Черт! Опять ворох вопросов. Как же все сложно. Наверняка точно одно: жирдяй — хозяин и проводник. Вяжется слабо.
Кивир — собиратель ответов. Для чего он их собирает? Или для кого? Для Кумакана? Тогда зачем толстяк ведет его, Седьмого, к говорящей кукле? Да и вообще: к чему весь этот фарс? Почему Кивир сразу не появился перед ним и не получил свои ответы? К черту всё! От вопросов пухнула голова.
