Девушка пришла в себя:
— Я просто вспомнила, как когда-то сражалась с топором в руках.
Жона не мог упустить такой возможности и принялся скакать вокруг девушки.
— Покажи мне, как это было! Покажи! — звонко кричал мальчик.
Топор, казалось, призывал Ниал: «Почему бы нет, почему бы немножко не развлечь мальчика».
Она крепко сжала рукоять топора в руках. Потом позволила телу вспомнить движения, которым когда-то научилась.
Ниал принялась размахивать топором все быстрее, рассекая воздух точными и быстрыми ударами. Топорище описывало в воздухе круги, и девушка вспоминала каждое упражнение, каждый день в Академии, каждый час обучения. К своему удивлению, Ниал почувствовала тоску по ее стенам — ей было плохо в Академии, она была одинока, если не считать компании Малербы и Лайо. И все же девушка с горечью вспоминала занятия, меч, пот. Она тосковала по сражениям, в которых ее тело двигалось стремительно, по черному мечу, сверкавшему на солнце… Ей, наконец, захотелось быть самой собой… «Нет! — Ниал отбросила топор в сторону. — Ты хочешь не войны, не сражений! Вечера перед огнем, жизнь с Элеуси и Жоной, женская одежда… Вот что должно быть твоим будущим!»
Жона заметил, как помрачнело ее лицо, и улыбка замерла на лице мальчика.
— Ты сердишься? — нерешительно спросил он.
— Ничего страшного, — все еще мрачно ответила Ниал. — Просто плохие воспоминания. Поспешим, а то уже поздно.
Не сказав больше ни слова, девушка принялась рубить дерево точными и сильными ударами.
Домой они возвращались молча.
Жона украдкой поглядывал на Ниал.
— Это ведь моя вина, правда?
— Ты о чем, Жона? — холодно спросила девушка.
У нее не было желания разговаривать. Но потом она вдруг заметила, что у мальчика глаза полны слез.
— О том, что ты стала грустной…
Ниал остановилась и улыбнулась Жоне. Потом наклонилась и поцеловала мальчика в щеку.
— Нет, маленький. Я не грустная. Правда. А теперь пойдем, скорее, домой, нас ждет прекрасный полдник! — сказала Ниал и в шутку шлепнула его по заду.
Лицо Жоны просияло, и он снова принялся бежать вприпрыжку. Но Ниал знала, что солгала.
Вечером Элеуси сделала Ниал предложение. Они сидели за стадом, а Жона играл на улице. Женщина отложила в сторону фартук, который штопала, и посмотрела на Ниал.
— Послушай, ты ведь волшебница, правда?
— Почему ты спрашиваешь? — задумчиво ответила Ниал.
— Я подумала, что мы можем вместе врачевать. Ты могла бы помогать мне своими заклинаниями…
Ниал была настроена скептически. Она нервничала из-за одной мысли, что ей придется показаться на люди.
— Не знаю…
— Скажем, что ты приехала из другой Земли, из какого-нибудь далекого места, что ты бежала от войны. Можем сказать, что ты дочка нимфы! В округе никто не знает, как выглядят нимфы. К тому же ты ведь не можешь прятаться вечно, Ниал.
Элеуси хотелось, чтобы Ниал пустила здесь корни. Ведь если она станет чувствовать себя нужной, может быть, она никуда не уйдет.
Свой первый вызов они получили однажды вечером, когда на улице мела метель. Один из деревенских детей упал с лестницы, ударился головой, и не приходил в сознание. Элеуси и Ниал отправились в путь в ночной мгле. Мороз пробирал до костей.
Добравшись до места, они быстро вошли в дом. На кровати лежал мальчик, бледный, как простыня. На лбу у него расплылось красное пятно, из-под повязки до сих пор сочилась кровь, Ниал сразу же вспомнилась война, но она постаралась прогнать эти мысли прочь.
— Это Я Мира. Не плачь, я пришла помочь твоему сыну, — шепотом сказала Элеуси.
Она осторожно обняла женщину за спину, чтобы отвести подальше от постели.
В комнате был еще мужчина, за которым пряталась светловолосая девчушка. Элеуси обратилась к нему:
— Скажи мне точно, что случилось.
Пока мужчина взволнованным голосом рассказывал о том, что произошло, Ниал осматривалась вокруг. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке — она не была знахаркой и не знала, что с мальчиком. До сих пор она лечила только саму себя и однажды Оарфа, и то простейшими заклинаниями. Светловолосая девочка не сводила с Ниал глаз.
— Не волнуйтесь, я не думаю, что дело серьезное, — успокоила родителей Элеуси, потом подошла к кровати мальчика и жестом подозвала Ниал.
Женщина склонила голову и принялась осматривать рану. Взглядом знатока она осмотрела все тело мальчика.
— Сейчас я хочу, чтобы ты занялась только самой раной, — сказала Элеуси Ниал. — О том, как привести его в чувство, я позабочусь сама. У него небольшой жар, но это не проблема.
Ниал кивнула. Она засучила рукава, села на кровать и сложила ладони. Девушка чувствовала взгляды присутствующих, направленные на нее, как копья. Ниал все-таки постаралась сконцентрироваться и протянула руки к ране. Порез оказался неглубоким, и, чтобы его заживить, требовалось не слишком много сил.
Мать мальчика начала волноваться.
— Что это за женщина, которую ты привела с собой?
— Это моя подруга. Она приехала навестить меня из Земли Воды и какое-то время поживет со мной.
— Что она делает с моим Дораном?
— Не волнуйся, она знает, что делает. Она моя помощница.
Но как только Ниал принялась читать заклинание и ее руки охватило голубоватое сияние, женщина закричала:
— Ведьма! Ты привела в мой дом ведьму!
Мать мальчика с силой столкнула девушку с кровати.
Ниал упала на пол. Локон синих волос выбился у нее из-под намотанной на голову шали.
Светловолосая девочка указала на нее пальцем:
— Смотри, мама! У нее синие волосы!
Женщина с ненавистью смотрела на Ниал.
— Убирайся от моего сына! — закричала она.
Элеуси подошла к Мире.
— Ты не должна бояться, — спокойно проговорила она. — Она моя подруга, и я ее уже давно знаю. Она очень хорошая.
Но все было бесполезно.
— Ведьма! Ведьма! — продолжала повторять женщина.
Ниал отошла в угол — это было как в Академии. Ей вспомнились взгляды, полные ненависти и недоверия.
Элеуси не думала сдаваться. Она повысила голос:
— Чтобы спасти твоего сына, нужна и ее помощь. Я уже не первый год лечу жителей деревни. Я лечила всех вас. Почему сейчас ты не можешь мне довериться?
— Я не хочу, чтобы в этот дом входила ведьма!
— Как хочешь, Мира. Пойдем, Ниал… — проговорила Элеуси, направляясь к двери.
— Подожди! — Женщина вскочила с кровати сына и посмотрела Ниал прямо в глаза. — Помолись, чтобы с ним ничего не случилось. Или распрощаешься с жизнью.
