Он никогда не упоминал стены в ее сознании. Так что и она не могла прокомментировать его собственные.
— Проблема в том, — сказала Кэми и услышала, как надорвался ее голос, — что я и дальше паникую. Я думала, что быть репортером значит быть способной…держаться на некотором расстоянии от самой истории, что все это будет и правда интересно и я сильно заинтересуюсь, но это не станет чем-то личным. Сегодня же я не могла перестать думать, что Анджела и Холли могут быть чародеями. Я не могу подозревать людей, за которых беспокоюсь, но и доверять я им не могу, а мне надо кому-то доверять.
— Ты можешь доверять мне.
Кэми снова потянулась к нему и наткнулась на стену. Она не могла прочитать ни одной его мысли или эмоции.
— Да, — ответила она, но они оба расслышали неуверенность в ее голосе. — Но я не могу доверять только тем людям, мысли которых в состоянии читать. Этот список, вроде как, ограничен.
— Не вижу в этом проблемы, — сказал Джаред. — Я доверяю только тебе. Но если ты хочешь, чтобы все это было эмоционально здорово, я попытаюсь понять. Просто это те отношения, которые есть у нас.
Кэми улыбнулась. Затем она опустила взгляд на безумную писанину в своем блокноте, черные петли букв, в которой были запутаны, как шиповник. Она додумалась до того, что подозревать можно было всех людей в городе.
— Может, проблема в том, что ты слишком сильно сблизилась с этим, — сказал Джаред. — Мысль об Анджеле и Холли тебя пугает. Но это не значит, что ты не отменный репортер, ведущий собственное расследование.
— Чертовски верно, — сказала Кэми.
— Так сделай это историей, — предложил Джаред. — Отвлекись от беспокойства об Анджеле и Холли и подумай об этом. Если бы эта ситуация была сюжетом новостей или одного из твоих мистических романов, кого бы виновным считала ты?
Кэми снова опустила взгляд на блокнот и постучала ручкой по странице. Ручка выпала из ее пальцев, и Кэми попыталась представить, что это просто очередная история, головоломка, а она любила их разгадывать.
— Ладно, — медленно проговорила она.
Кэми поднялась со стула и обошла по периметру свой штаб. Достигнув стены она развернулась и пошла обратно.
— На Холли напали в «Колоколе и Тумане» или, по крайней мере, так она сказала. Может быть, она и лгала. Но если на нее напали, то люди, которых я видела в пабе, — не чародеи. Большую часть времени я провела с Анджелой. Нападавший не она, если только там было больше одного чародея.
На ум пришли слова Ржавого, который, что было очевидно, нервничал, зная секрет Анджелы, о котором не было известно самой Кэми. Она продолжала наматывать круги.
— Также мы не должны забывать, в какое время все произошло. Мертвые животные, я, сброшенная в колодец. Нападения начались где-то с начала учебного года…в то самое время, когда приехали Линберны. Единственные люди, о которых нам точно известно, что они — чародеи, — это тот мужчина, Генри Торнтон, который не был в городе с известной ночи; миссис Томпсон, у которой было семьдесят лет, чтобы принять решение убивать людей ради сумасшедшей жажды власти; и Линберны. Люди с ножами, люди с прошлым крови и золота.
Она ходила с большой скоростью, едва не отскакивая от стен, а Джаред оставался на месте и следил за ней.
— Либо это фальсификация, либо и правда работа Линбернов. А в реальной жизни, в отличие от мистических романов, убийца не всегда именно тот, кого ты подозреваешь меньше всего, — продолжила Кэми. — Обычно это тот, на кого указывают доказательства. Генри Торнтон посмотрел на тебя и понял, что ты — Линберн. Он увидел, что ты похож на кого-то другого, кого-то, кого он опасался. Не могу сказать с точностью, но если ты спросишь меня, кто виновен по моему мнению? Думаю, это Линберн.
Она остановилась. Она была одна в темноте наедине с Линберном.
— Значит, у нас есть четверо подозреваемых, — медленно проговорил Джаред.
«Пятеро», — подумала Кэми.
Джаред встал, и по ней рябью прошло его удивление, а за ним и ярость.
— Я не хотела, чтобы ты это услышал, — сказала Кэми.
«Скажи, что ты не имела этого в виду», — сказал Джаред.
— Я не думаю, что нападавший — это ты, — сказала ему Кэми. — Я в это не верю, но…
Она не хотела быть девушкой, которая просто верила нравившемуся ей парню, и неважно, какие наличествовали смягчающие обстоятельства в виде чтения мыслей. Она не хотела, чтобы ее ослепили чувства. Она не хотела, чтобы вообще что-либо ее ослепило. Она не знала своих чувств, не знала, что испытывал он, или как эти чувства разделить. Она не хотела утонуть в том, что между ними было и потерять контроль или себя.
Если думать об этом объективно, то для Джареда все выглядело очень печально. Он был тем, кто не знал, как работает чародейство, тем, кто бесился от ярости и хотел выместить свою злость на окружающих. Он признал, что видел те ножы, признал, что убил своего отца. Он был чародеем, который разозлился на нее в ту ночь, когда ее столкнули в колодец. Она не помнила последнего раза, когда их сознания были полностью открыты друг для друга. Может быть, они никогда и не были.
— Ладно, — яростно сказал Джаред, и Кэми сообразила, сколько мыслей проскользнуло, пока она была в затруднительном положении.
Он шагнул к ней. Кэми пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на его лицо. Она чувствовала тепло и напряжение его тела.
— Ты меня боишься? — прошептал Джаред.
— Я никогда не боялась никого так сильно, как тебя, — прошептала она в ответ.
Она вздрогнула, но страх казался практически знакомым. В конце-то концов, она всю жизнь провела с ним в темноте наедине. Никто не мог ранить ее так, как он.
— Опусти стены, — сказал Джаред. Его голос был тихим и настойчивым. — Тогда я опущу все свои.
Он поднял руку, его пальцы согнулись в миллиметре от ее щеки.
Кэми едва не повернула лицо, чтобы уткнуться в его ладонь, но вместо этого сидела спокойно, чтобы увидеть, дотронется ли он до нее по собственному желанию.
— Кэми, — сказал Джаред. Его голос стал мягким: она едва его узнавала, но поняла, что таким он становился, когда Джаред о чем-то умолял. — Ты — единственное, что важно. Ты можешь мне доверять. Пожалуйста.
Он не коснулся ее. А она не опустила стены.
Его злость ударила ее, как порыв жара, достаточно сильного, чтобы заставить ее отшатнуться.
— Прости, — сказала ему Кэми. — Я не могу.
— Ладно, — сказал Джаред.
Он не колебался и больше не смотрел на нее, а просто отвернулся и ушел, оставив ее стоять в темноте с его яростью, бушующей в ее мыслях.
* * *
Тем вечером Кэми снова попыталась дозвониться до Анджелы, но звонок переключился на голосовую почту. Она позвонила ей домой, но когда трубку поднял Ржавый, она отключилась.
