Они мерцали и переливались множеством красок. Если бы смотрел глазами, то точно зарябило бы в них. Я упустил сигнал, на котором пробрался сюда и теперь не мог даже представить к какому из переплетений мне необходимо обратиться.
И тут я заметил, что всё вокруг застыло. Такого не может быть. Моё присутствие не могло так повлиять. Значит, что? Это может означать только то, что видимое мною не является реальностью. Такое уже бывало. Информация, получаемая нами, всегда приходит в том виде, который нам наиболее понятен. Для меня это образы, но если я перестаю их читать, то они останавливаются. Так сейчас и произошло. Я не могу разобрать месиво, развернувшееся передо мной. Что делать?
Поблуждав среди переплетений так ни к какому внятному ответу и не пришёл. Было единственное понимание, что это работа какой-то автоматизированной программы с возможностью саморазвития. Но записано всё это не кодами а образами. Коды, коды. Да не был я никогда программистом. Был бы им, может вместо этой паутины передо мной были прописанные программы. А что если?
Я вспомнил как ещё в конце 80-х буду изучать азы программирования и очень хорошо научился тогда составлять блок-схемы, по которым потом и писались программы. Как только я об этом подумал, видимое мною резко изменилось. Теперь передо мной были сгустки блок-схем. Они тоже соединялись между собой множеством струн. Я видел, как блок-схемы светились от работы, а по струнам пробегали сигналы. Такая смесь азов программирования и образов стала более понятной.
Теперь как найти нужное? Приблизительно представив, какой блок мне нужен я тут же оказался, может не я оказался, а передо мной развернулась отдельная схема. Вид её мне сразу не понравился. Не было стройности. Любая, правильно сделанная структура, должна быть красивой. Здесь же было наверчено не пойми, чего. Приглядевшись стал различать изначальную структуру и новообразованную.
Вот эти блоки и связи строятся в результате проведения коррекции её зрения. А это не работающие изначальные. Почему не работающие? Вроде живые. Связи, доходящие до этих блоков, где-то были слишком тонкими, где-то искрили, прямо как повреждённые провода. Конечно это я так вижу, не факт, что они искрят на самом деле. Вот и совсем оборванные связи. А здесь проросли новые в обход некоторых блоков. Да-а. Наверчено мама не горюй. Тут явно урока не хватит, даже чтобы только разобраться. Надо придумать какой ни будь повод, чтобы остаться с ней наедине достаточно продолжительное время. Ещё ей самой надо будет как-то всё объяснить.
Уже собравшись выходить из этого образа, я успел заметить, как особо большая искра сорвалась и превратившись в шаровую молнию, ринулась прямо мне в лицо. Не отдавая себе отчёта, я отшатнулся в сторону и задев какую-то связь, оборвал её. Блин. Этого ещё не хватало. Тут раздался тревожный гул, и вся схема погасла. Как будто кто-то выключил рубильник. Меня тут же выдернуло. Чёрт. И какого я отшатывался? Надо было просто выскакивать оттуда.
Учительница уже выдавала домашнее задание. Я посмотрел на Татьяну и сердце пропустило удар. Соседка сидела, уставившись перед собой, а из глаз стекали дорожки слёз. Да что же это такое? Последнее, что я запомнил, это как погасла вся схема. Значит зрение у неё полностью отключилось. Это же был просто образ, я не мог ничего повредить. Или всё-таки не образ, но ведь картинку генерировал я. Блин блинский. Что теперь делать? Надо срочно лезть снова и править. Никакая современная медицина ничем ей помочь не сможет.
Я взял Татьяну за руку, она была совсем безвольной.
— Танюша, успокойся, всё будет хорошо. Надо сейчас добраться до дома. Там полежишь и станет лучше.
Голосом я пытался придать уверенности своим словам. Чтобы убедить других, надо самому верить. Верил ли я? Конечно верил. Попробуй я не поверить. Сам себе голову откручу.
— Я не дойду, я ничего не вижу. — еле слышно прошептала она.
Прозвенел звонок и поднялся шум в классе. Будем считать, что это хорошо. Меньше внимания к себе привлекать будем. Когда учительница села за свой стол, я обратился к ней:
— Роза Семёновна, Татьяну надо срочно проводить домой.
— А что случилось?
— У неё с глазами проблема. Она сейчас не сможет учиться.
Посмотрев на заплаканное лицо ученицы, Роза Семёновна похоже что-то поняла.
— Так. Собирай её вещи. Отведёшь в медпункт.
— И чем сможет помочь медицинская сестра? Здесь нет травм. Нет предпосылок для вызова скорой помощи.
— Валь, когда свет пропал, я ручку уронила. Найди пожалуйста. — деловито сказала Татьяна, а глаза стали совершать неосознанные, круговые движения.
Боже, да при чём тут какая-то ручка? Потеряется, да и хрен с ней. О чём она только думает?
— Танюша, не беспокойся, конечно найду. Вон, уже вижу. Она у твоей ноги лежит. Сейчас.
Я поднял ручку и для верности вложил ей в руку.
— Да, — проскользнула слабая улыбка, — это она.
Да у неё шок. Конечно же. Только тихого помешательства мне не хватало. Что я с ней буду тогда делать?
— Хорошо, Роза Семёновна, сейчас я отведу её в медпункт.
— Что-то нехорошая тенденция намечается. Опять вы вдвоём в медпункт идёте.
Я добавил в голос убедительности и постарался окутать учительницу энергией спокойствия. Не хватало ещё тревоги с её стороны.
— Всё будет хорошо. Это просто первые дни. Адаптируемся пка. Дальше будет только лучше.
Добирались мы до медпункта тяжело. Я нёс оба портфеля. Хорошо, что из своего ранец сделал. Но одна рука была занята, а второй я взял под локоть Татьяну и плотно прижал к себе. Постоянно говорил где мы идём и куда поворачивать. Нас два раза чуть не сбили с ног. Перемена и выплеск энергии, у начальных классов, просто зашкаливает. Потом до нас добралась Ольга и взяла Татьяну под руку, с другой стороны. Сразу стало полегче. В медпункт так и ввалились втроём.
Я постарался объяснить, что пострадавшая перенапряглась и у неё ухудшилось зрение. От чего и начался шок. Нам необходимо: шок снять, немного успокоиться и мы пойдём домой.
Сделав укол ей в руку, медсестра отправила нас в соседнюю комнату. Там я уложил Татьяну на кушетку и развернул ширму, прикрыв нас от входа. Похоже шок от укола стал проходить и теперь подруга тихо плакала. Ольга достала платок и стала вытирать ей лицо. Точно. Я со своим напрягом старосту упустил из виду.
— Кречет, это всё твои штучки. Можешь ты человека вывести из себя. Вот довёл бедную девочку.
Я открыл рот от удивления. Только нотаций и всяких отвлекающих моментов, мне сейчас и
