На ходу Сеул коротко поведал спутникам выжимки из своего разговора с уличным надзирателем Рикси:
— Приют этот стоит здесь ещё с тех времён, когда Южная Нурия была освобождена от хабрийцев войсками Империи. Очень старое и достойное заведение. И весьма оригинальное — приютом сложно назвать, больше на школу похоже. В него принимают лишь девочек, причём простолюдинок берут редко и неохотно. В основном там сироты из обедневших мелких дворян и зажиточного мещанства. Репутация у заведения очень хорошая, и отбоя от сироток нет. Хотя, думаю, дело здесь вовсе не в репутации — родственники детей, просто удачно пристраивают туда своих подопечных.
— Почему вы говорите «удачно»? — уточнил Дербитто.
— Я сейчас поясню. В приюте девочкам дают неплохое образование: учат вести хозяйство, музицировать, танцевать, соблюдать правила этикета, вести себя воспитанно, даже вроде бы вбивают в голову, как быть мужу хорошей женой. В общем, делают из них завидных барышень. В итоге их выдают замуж, и родственникам не надо уже заботиться об их судьбе.
— Да кому нужны эти бесприданницы? — удивился Дербитто.
— Я тоже этому удивился. Но, оказывается, берут с удовольствием. У некоторых кое-какое приданое от родителей осталось, другим немного выделяют от пожертвований, получаемых приютом. А многих разбирают вообще без приданого — Рикси говорил, что страшненьких в приюте не держат, плюс отличное воспитание. Немало мужчин с удовольствием берут в жены таких красавиц и без приданого — у воспитанниц приюта хорошая репутация. В общем, я так понял, этот приют «Семь дев» сумел создать себе хорошее имя. Его воспитанницы — будто товар, причём товар не широкодоступный: прежде чем выдать воспитанницу замуж, хозяева приюта придирчиво изучают женихов. Многим отказывают без объяснения причин. Получить оттуда невесту — определённая честь, так что немало мужчин на это клюёт.
— Ясно. Что нас там может ожидать?
— Приют охраняется собственной стражей. Но, судя по тому сморчку, которого задержал Пулио, ничего серьёзного эта стража не представляет. Их там максимум человек пять — думаю, справимся без труда. Никаких криминальных деяний за приютом пока что не числилось — очевидно, хорошо скрывались. Время от времени туда пытаются проникнуть молодые люди в поисках романтических приключений — вот на этот случай там и держат свою стражу.
— Не так уж хорошо они скрывали свои дела, раз в префектуре узнали о пропаже воспитанницы. Это с их стороны большая ошибка.
— Пропала не воспитанница. Точнее, пропала бывшая воспитанница. Её уже отправили к семье жениха, на свадьбу. Но до места она не добралась: пропала по дороге, когда возничий поил лошадь. Отошла в лесок и не вернулась. В приюте решили, что она просто сбежала, не желая идти замуж. Но жених считал иначе — он имел со своей будущей женой длинный разговор в приюте, в ходе которого между ними возникла обоюдная симпатия. Так что бежать, по его словам, ей не было никакого резона. Как раз он и поднял бучу, заставив завести дело, если бы не он, даже пальцем бы никто не пошевелил. Дело это, кстати, при мне опять забрали к дознавателям — этот огорчённый жених до сих пор не угомонился, чего-то пытается добиться.
Шестёрка мужчин добралась до перекрёстка, здесь из-за угла к ним шагнул рослый городской стражник в кожаной кирасе и плоском шлеме. Пристукнув по мостовой рукоятью алебарды, он уточнил:
— Я — десятник Викис. Кто из вас господин Сеул?
— Я.
— Надзиратель Рикси пришёл к нам в башню и сказал, что вам нужна помощь. Нам приказано оказывать вам содействие, но, к сожалению, никого, кроме меня, он там не застал. Мои ребята на улице, я просто не успел бы никого собрать — вот и пришлось самому идти.
— Всё нормально — хватит. С вами нас точно не примут за бандитов.
— Хорошо. Какие приказы?
— Вы знаете, где находится приют «Семь дев»?
— Разумеется. Он сразу за южными воротами. Там, кстати, в караулке дежурят ребята из стражи префекта, можно и от них парочку захватить, ну или хотя бы одного. Правда, толку от них маловато — пост лёгкий, для формальности стоят. Туда самых никчёмных стражей посылают.
— Такие нам не нужны — обойдёмся. Ведите нас к приюту, Викис.
— А что там делать будем?
— Ворвёмся внутрь и всех там задержим. А после обыск устроим.
— Это дело! — обрадовался стражник. — Если что, давайте я буду врываться внутрь через окно спальни для старших воспитанниц.
— Остынь, — лениво отшил Пулио конкурента. — Это окно — моё.
Стражник насмешливо хмыкнул, перешагнул через широченную выбоину в мостовой, указал вперёд алебардой:
— Вон, уже стена виднеется. Вот за ней как раз и приют. Сейчас только небольшой крюк к воротам сделаем — и будем там.
За необъятной спиной здоровяка-стражника Сеул почувствовал себя увереннее. Викис шагал размашисто, выбирая наилучший путь: он чётко знал, куда ведёт столичных сыщиков, и не интересовался, зачем им понадобился этот приют. Образец идеального служаки. Интересно, а почему Сеул волнуется? Вроде бы причин для беспокойства нет… Но всё же какой-то червячок душу точит… Может, он что-то упустил из виду? Или интуиция пытается что-то нашептать?
Через ворота прошли беспрепятственно — никто не выглянул из караульной будки, чему после рассказа Викиса не удивились.
За стеной начинались кварталы загородных домов горожан с хорошим достатком. Район приличный — никаких развалюх здесь не встретишь. Дома высокие, вздымаются над каменными стенами, окружающими хозяйственные постройки и дворики.
Викис, указав на самый большой дом в округе, пояснил:
— Вот и приют.
— Ничего себе стена, — охнул Сеул. — Не меньше чем городская!
— Так, значит, есть что за ней прятать, — ухмыльнулся Викис.
— Ворота у них вроде бы одни, и там, в будке, дежурит сторож. Вон, куда я показываю.
Сеул не ждал от охраны приюта подвоха, но забывать об осторожности тоже не стоит. Да и психологически подавлять преступников при задержании гораздо легче вооружённым, чем с пустыми руками. Вытащив из ножен короткую шпагу, он приказал:
— Оружие к бою! Начинаем со сторожки.
Мужчины полезли под плащи, Викис достал из гнезда в доспехе палочку цветка Ноха, закрепил в проволочное кольцо под лезвием алебарды, смочил водой из кожаной фляжки. Глядя, как медленно разгорается мёртвенно-бледное сияние, пояснил:
— С этой штукой, если перед носом алебардой махнёшь, самые буйные дебоширы тише воды становятся. Свету от неё, конечно, маловато, но нервишки она очень хорошо щекочет.
— У меня один стражник так делал, — буркнул Дербитто. — Кончилось тем, что нечаянно фонарь задел уличный, и огонь на цветок попал. Тот мало того что в клочья разлетелся, так брызнул на лицо и руку. Рука ладно — шрамами отделался, а вот глаз сожжённый — дело серьёзное.
