Сказать, что собеседники ему попались трудные — ничего не сказать. Создавалось впечатление, что находка плети была всего лишь предлогом для встречи. Для чего же эта встреча была им нужна — оставалось загадкой. По крайней мере, касательно молодого человека. Пока несчастный в инвалидном кресле покорял мэтра потоками красноречия опытного торговца, парень смотрел на своего спутника как баран на новые ворота и определенно не мог понять, о чем это он.
Но разобраться в этом в высшей степени занимательном вопросе волею судеб ни Эвальд, ни Валер так и не смогли. В самый кульминационный момент произносимой речи комнату озарила яркая вспышка, и перед удивленными собеседниками из ниоткуда появился эльф в темно-зеленом халате и с подносом в руках. На подносе уютно и совсем по-домашнему красовался кофейник, пара чашек и тарелка с бутербродами.
«Мать моя, ведьма! Не полицейский участок, а дурдом какой-то!» — в который раз за этот день подумал мэтр, но ничего не сказал, предпочтя скрыть эмоции за величавым молчанием. Холодным человеком его назвать никак нельзя было, но, как показал жизненный опыт, занимая высокое положение в обществе, невольно приходится держать импульсивность в узде и учиться сохранять лицо, иначе последствия могут быть ужасающими. Как в случае Сангриты, например. Так что единственным жестом, который волшебник позволил себе в создавшейся ситуации, стала вскинутая в недоумении бровь и вежливо-удивленный взгляд, направленный на пришельца.
— Доброе утро, господа! Прошу прощения, если помешал, но, верите или нет, произошло это совершенно непреднамеренно, — холодно улыбнулся эльф, быстро разобравшись, кто из присутствующего трио здесь главный, и посему обращаясь преимущественно к Эвальду.
— Охотно верю. Вряд ли вы имеете обыкновение появляться на публике в домашнем халате и поить желающих кофе, — со скрытым сарказмом проронил в ответ мэтр, внимательно оглядывая эльфа с ног до головы и, наконец, останавливая цепкий взгляд на широко известной в высшем обществе седой челке. — Присаживайтесь, милорд. Я бы не сказал, что вы вовремя, но, в любом случае, нам есть о чем поговорить.
Если эльф и был удивлен, то ничем это не показал. Невольно волшебник даже восхитился его выдержкой. Сам Фламмен учился этому не одно десятилетие, но так окончательно и не избавился от собственной вспыльчивости, хотя ему давно уже перевалило за сотню.
— Не припомню, чтобы мы были знакомы, — Демолир одарил мэтра бесстрастным взглядом и, поставив поднос на ближайшую тумбочку, опустился на стул. Безусловно, догадки о личности сидящего напротив старца у него были. Только слепой мог не заметить очевидного сходства с Агатой Фламмен, начиная внешностью и повадками, и заканчивая саркастичной манерой разговора. Разве что огненные волосы ведьма унаследовала от бабушки. Хотя и этого Шут с точностью утверждать не мог, в конце концов, седая грива ее предполагаемого дедушки не позволяла определить ее первоначальный цвет.
«Обожаю тебя, Сангрита! Ты как всегда бесподобна в своих пакостях!» — мрачно подумал эльф, в который раз поражаясь актерским данным ведьмочки и умению тонко мстить. Обвела-таки вокруг пальца. Полночи выхаживала и спасала от простуды, но и не наказать не могла. Да еще как! Это же надо было додуматься телепортировать его в домашнем халате, без денег и, что особенно болезненно, без отравленных спиц в компанию Эвальда Фламмена, Валера и Шефа! А подборка личностей-то какая… И в страшном сне ему не приснилось бы, что два недоброжелательно настроенных психа из антикварного магазина найдут общий язык с одним из величайших магов современности (который, кстати говоря, тоже скорее всего не особенно рад его видеть)! Нет, если бы это все напрямую не грозило его здоровью, он бы даже восхитился.
Вот только убивать его пока никто не спешил. Хотя, почему помалкивают лохбуржцы было понятно: они явно толком не знали, чего ожидать от волшебника и, на всякий случай, его опасались. Но а сам-то Фламмен почему не гоняется за ним по всему зданию с целью превратить в какую-нибудь мерзость?
Между тем, у мэтра был на счет Демолира свой план (ну не зря же у него все утро из головы не шла Сангрита и телега ее проблем!). И заключался он, прежде всего, в приватном разговоре. Ну а раз разговор должен быть приватным, то…
— Господа, я чрезвычайно благодарен вам за то, что вернули мой артефакт, — обратился волшебник к гостям из Лохбурга, — но в данный момент я, к сожалению, не могу уделить вам должного внимания. Дела, знаете ли, не ждут… Если у вас есть какие-то пожелания, то обратитесь к начальнику полиции и передайте, что я распорядился отблагодарить вас. Не смею больше задерживать.
По обыкновению Эвальд Фламмен был неукоснительно вежлив. Но это вовсе не помешало Валеру и его несчастному боссу услышать в словах мэтра плохо скрываемые стальные нотки и красочно представить, что с ними будет в случае непослушания. Тем более, что Шеф и без того имел весьма печальный опыт общения с разгневанным магом.
Лохбуржцев как ветром сдуло.
— Надо полагать, эти ваши сверхсрочные дела напрямую касаются меня? — вопросительно выгнул бровь Шут, которого, в отличие от Валера и Шефа, отсылать на все четыре стороны не спешили. И надежд на лучшее это ему вовсе не внушало.
— Не торопитесь, милорд, — сдержанно ответил мэтр, вновь обращая свое внимание на эльфа. — Мои дела действительно вас касаются, и нам по этому поводу еще предстоит серьезно поговорить, но, для начала, мне бы хотелось узнать, как вы сюда попали. Не скрою, вы меня очень удивили своим неожиданным появлением.
Маэстро лишь выдавил из себя кривую ухмылку. Ну, вот и все, приплыли. Что бы такое сейчас сказать? Фламмен представлялся ему человеком серьезным. Во всяком случае, допрос начал с самого опасного вопроса… А он даже не успел выдумать себе красивую легенду…
— Хм… — глубокомысленно протянул Шут, судорожно пытаясь собрать мысли в кучу и начать думать в нужном направлении. — А давайте выпьем кофе! Не знаю как вы, мэтр, а я сегодня позавтракать не успел. Вы, должно быть, уже и сами это заметили.
— Заметил, уж не сомневайтесь! — волшебник смотрел на эльфа взглядом полным иронии, как если бы Вельт вдруг попросился к нему в ученики, объяснив это кризисом среднего возраста. — И что же это за бессердечное создание телепортировало вас, голодного и раздетого, в холодный и негостеприимный полицейский участок?
— Вообще-то это была ваша внучка, — вновь осклабился в улыбке эльф. А что, честность — лучшая политика! Тем более, что правда в данном случае настолько невероятна, что ей вряд ли поверят.
