Герн фыркнул с негодующим выражением на лице.
— Чего не знает? — спросил он.
Вспыхнул свет.
Он пришел с востока. Мы отвернулись и прикрыли глаза, защищаясь от сияния, которое ослепляло, несмотря на полуденное солнце. Мгновением спустя по моим рукам и лицу внезапно разлилась покалывающая теплота. Должно быть, она проделала долгий путь из Истара, из главного Храма Богокороля, но я все еще мог ощущать жар. Я порадовался, что мы не оказались ближе, — мне уже были известны эти ощущения.
Мы с Герном наблюдали за восточным горизонтом. Все больше вспышек следовало в стремительной последовательности. А затем красное свечение начало окрашивать воздух.
— Хватай Дугана! — закричал я. — А я отвяжу корабль!
Герн оглянулся на меня в замешательстве.
— Что происходит? Что он сделал? — спросил он.
А потом до него дошло.
— Ты! — воскликнул он, поворачиваясь кругом, чтобы посмотреть на меня огромными глазами. — Ты сказал ему разбить его!
— Хватай Дугана, идиот! — закричал я. — Хватай Дугана, пока мы здесь не изжарились!
Капитан подхватил Дугана. Гном оставался невероятно спокойным и ни на что не реагировал. К тому времени, как они возвратились, я уже подготовил судно, и мы отчалили через несколько минут, усиленно налегая на весла. Не то чтобы это могло помочь нам в случае возвращения Богокороля, но мы могли думать только о том, чтобы бежать.
Восточный горизонт становился все более красным и ярким. Молнии вспыхивали в небе. Облака, разрываемые на куски мощным ветром, мчались от горизонта к зениту на огромных волнах. Дуган сидел на палубе и наблюдал за тем, как зрелище становится все более и более грозным, но не произносил ни слова, пока я не бросил рядом с ним одеяло. Он наклонился поближе ко мне прежде, чем я успел отпрянуть от него.
— Это дерутся Сам и Король-Жрец, — прошептал гном, как будто делясь секретом. — Хочешь заключить пари на то, кто победит?
Он улыбнулся, но бесстрастность тут же вернулась на его лицо, и Дуган продолжал наблюдать за небом.
Становилось жарко. Чрезвычайно жарко. Мы с Герном покрыли корабль одеялами и облили водой. А потом затянули Дугана в трюм. Я бросил за борт все горючие материалы, какие мог найти: масло для ламп, кухонное масло, бумаги, отходы ниток и дерева.
Я последним присоединился к остальным внизу. Остров эрдов уже местами дымился. Пар поднимался от моря, скрывая мир вокруг нас. И я стал этому причиной. Дуган был уверен, что Бог из Серой Драгоценности являл собой более чем серьезную проблему для него самого и, скорее всего, — для всех остальных Богов. Бог из Серого Бриллианта, вероятно, мог поспорить и с Богокоролем. Я присел на корточки рядом со стариной Герном и покалеченным гномом в небольшой каюте и молился всем, кто только мог меня услышать, чтобы жара не продержалась слишком долго или не слишком усиливалась.
Полагаю, что тогда я понял, почему случилось так, что нас с капитаном Герном забросило сюда. Бог из Серой Драгоценности хотел сделать не что иное, как отомстить тем, кто пленил его, — Истинным Богам. А какая месть может быть лучше, чем разрушить все остальные Серые Бриллианты повсюду, на каждом Кринне, в каждой исторической линии, и освободить их пленников? Пламенный титан из нашего мира, несомненно, выбрал нас для выполнения этой миссии. Но откуда ему было знать, что мы сможем это? Были ли и другие выбраны на этом новом Кринне и посланы через время в другие миры, чтобы разрушить еще больше Серых Бриллиантов, выпустить еще больше Богов, уничтожить еще больше Криннов, один за другим, словно ломая бесконечную башенку детских кубиков?
Проблема оказалась слишком сложной, чтобы я мог о ней думать, к тому же было слишком жарко, чтобы все остальное могло волновать.
Мы услышали раскатывающийся над морем грохот, нарастающий, подобно лавине. От пламенной жары начал дымиться деревянный настил. Мы сорвали с себя одежду и сели на нее, чтобы защитить ноги. Я обильно поливал нас водой из бочонков, но вскоре почувствовал запах дыма и понял, что верхняя палуба «Летучего Омара» охвачена огнем. Конец был близок.
Затем свет, поступающий снаружи, быстро угас, оборачиваясь темной, бесцветной серостью. Грохот прекратился. Жара спала и обернулась холодом за считанные мгновения. И в течение того времени, которое потребовалось бы, чтобы втянуть и удерживать долгий вдох, все было тихо.
Дуган сел и посмотрел на меня. Я едва мог видеть его, но что-то в его лице пугало меня. Я отодвинулся.
— Чайка, — сказал он, поднимая руку. Его обрубок запылал, словно был охвачен огнем. — Во мне теперь есть немного магии. Она пришла от Серого Бриллианта. Возьми ее и отправляйся домой.
Вой отца всех ураганов обрушился на нас, и в следующую секунду раздался удар. Корабль полностью лег на борт в этом кричащем ветре. Я упал на переборку. Что-то тяжелое рухнуло на меня. Я услышал раздавшийся в трюме рев воды.
— Чайка, — повторил гном, являвшийся Богом, обращаясь ко мне так, как если бы ничего не произошло, — проснись и отправляйся домой.
Что-то коснулось моего лба в безумной темноте конца мира. Мгновением спустя и безумие, и мир исчезли.
— Герн, — прошептал я.
— Чайка, просыпайся.
Прохладная влажная ткань прикоснулась к моему лбу, благословенная вода побежала по обожженному лицу. Я открыл глаза.
Небо было синим, с белыми облаками и желтым солнцем.
— Хвала Богам! — закричал Герн. Он наклонился и заключил меня в объятия. — А я уж думал, что ты помирать собрался! Хвала всем Богам вверху и внизу!
В течение нескольких минут царило замешательство. Старина Герн плакал и прославлял Богов, а под конец сказал мне, что наступило утро после той ночи, когда мы видели пламенного гиганта. Я потерял сознание из-за удара по голове. Я был в лихорадке и потел. И бредил.
— Ты говорил самые невероятные вещи, — сказал сияющий от облегчения Герн, подавая мне питье. — Хотя теперь это не имеет никакого значения. Отдыхай и спи. Отдыхай и спи.
Я попытался сесть, но моя голова кружилась. Пришлось лечь обратно и закрыть глаза. Мне очень хотелось спать, но вначале надо было кое-что узнать.
— Луны, — спросил я. — Где луны?
— Спи, — приказал капитан. — Луны еще не взошли.
— Разбуди меня, когда они поднимутся, — прошептал я, чувствуя, как проваливаюсь в сон. — Разбуди меня.
— Обязательно, — сказал он.
Дом. Я молился, чтобы это был дом. Мой дом. А затем отдался покою и темноте и долгое время спал без снов.
ПЕРВОЕ ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ ОВРАЖНЫХ ГНОМОВ
Крис Пирсон
