- То есть ты хочешь сказать, что тебе не повезло, - хмыкнул Рокер.
- Не-а, мне как раз-то повезло, что она меня не убила. Если бы я не успел поставить щит, то сожгла бы к чертовой матери.
- Ого, - воскликнул Рокер, удивленно хлопая глазами, а тысячи вопросов уже вертелись у него на языке. Но задавать их Горцу сейчас он не стал, видя какой интерес начинают проявлять к их разговору притихшие сестры. Да и было видно, насколько Горцу неприятно вспоминать этот странный инцидент. Вот придут Игорь и Стаурус, тогда он и удовлетворит свое неуемное любопытство.
Рокер сочувственно похлопал друга по плечу и отошел назад к тихо переговаривающимся Аленке и Сашке. Они явно начали о чем-то спорить, и Анька пыталась их рассудить.
Горец остался один. Он снова вспоминал свою недавнюю встречу с братом, которого не видел уже несколько тысяч лет. Что привело Ариния к Ирэн, он так и не смог выяснить. Да и вообще, как брат смог пройти через пространство и найти его?
Когда Горец подошел к дверям квартиры, где, по словам Аленки, должна была находиться Ирэн, то сразу же почувствовал странное сосредоточение силы. Силы, которую он уже позабыл. Горец замер, не решаясь войти, но вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге квартиры в ярком свете лампочки стоял... Сережа. Этот сумасшедший пациент психиатрической клиники Валия.
- Кто ты? - первое, что сообразил спросить Горец, отступив на шаг назад.
- Не узнал меня, братец? - и в ответ раздался давно забытый смех. - Как же ты меня нашел? Я все гадал, когда ты почувствуешь мою силу и придешь повидаться со своим братом.
- А... Ариний? - выдохнул Горец.
- Да, Горениус, это я. Давно не виделись, а ты... немного изменился. - Ариний стоял в дверях и с любопытством разглядывал ошарашенного Горца.
- Ты тоже, - пробормотал тот.
После этих слов Сережа стал быстро меняться. Его тело вытягивалось, волосы темнели и росли просто на глазах. Через мгновение перед обалдевшим Горцем стоял высокий темноволосый мужчина. От обычного жителя этого мира его отличали только глаза ярко малинового цвета с вертикальными зрачками, да бледное сияние вокруг тела.
- Что ты делаешь? - воскликнул Горец.
- Принимаю свой истинный облик, - Ариний улыбнулся и между алых губ показался тонкий раздвоенный язык.
- Так нельзя. Ты убьешь разум этого человека. Ты не должен...
- Горениус, Горениус, когда же ты поумнеешь. Что эти люди стоят против нас с тобой? Что эти жалкие существа могут противопоставить нам - создателям тысячи миров. В наших силах одним движением руки стереть их всех с лица земли, как впрочем, и уничтожить этот жалкий мир. Так почему я не могу принять свой истинный облик и должен заботиться о каком-то смертном?! Разве ты ни разу не...
- Нет, - резко оборвал его Горец. - После договора с этим человеком, в теле которого я нахожусь уже много столетий, я ни разу не принимал свой облик, меняя его тело, хотя его разум давно уже спит.
- Ты, наверное, уже и забыл, как выглядишь? Может, я помогу тебе? - Ариний шагнул навстречу к брату, но Горец отпрянул от него.
- Нет, я поклялся ему, что никогда...
- Горениус, какой же ты наивный. Время ничему тебя не учит.
- Нет, Ариний, ты не прав. Меня-то как раз оно многому научило. Я многое понял и узнал за те годы, что провел в этом мире. Мы не настолько всесильны, как тебе хочется верить. И наши силы не безграничны. Ведь без согласия этих, как ты выражаешься, жалких существ, мы не можем занять их тела, а существовать в своем теле в этом измерение долго не получается. Я пробовал. Много раз пробовал, пока не нашел этот единственно приемлемый для нас выход.
- Как жаль, правда? - Ариний смерил брата надменным взглядом. - Ничем не примечательный мир, а столько проблем.
- Что ты здесь делаешь? - прищурив глаза, резко спросил Горец. Слова брата отчего-то сильно задели его. Он слишком долго жил в этом мире, и он успел стать ему родным.
- Что я тут делаю? То же что и ты - ищу нашу сестру.
- Как ты...
- Горениус, думаю, тебе все же стоит зайти внутрь. Нам надо поговорить. - Мужчина развернулся и, не оглядываясь, пошел назад в комнату. Горец еще несколько ударов сердца стоял в дверях, а потом тоже зашел в квартиру, осторожно прикрыл дверь и пошел по коридору вслед за братом.
Когда Селеста погрузила их мир во тьму и исчезла, Горениус еще успел зацепить отголосок ее силы, который уносился через время и пространство, пронзая многочисленные вселенные и эпохи. Он следовал за ней, не теряя ее из вида. Пусть природа их сил была разная, но они были детьми одной крови и, полагаясь именно на эту неразрывную связь, он надеялся отыскать ее. Но внезапно он ощутил, как ее сила резко вспыхнула и... погасла. Он больше не ощущал Селесту. Она исчезла, рассыпалась на множество маленьких искорок, которые слабо, но все же еще продолжали гореть. Он потерял с ней связь и оказался совсем в чуждом для него мире. В мире, где он не мог существовать в истинном облике и применять свою силу. Он не знал, что ему теперь делать и куда идти. Возвращаться все равно было не куда. Его мир исчез. Горениус потерял смысл своего существования. Он пытался найти свое место среди жителей этого примитивного мира, но люди боялись и не понимали его. Одни называли его Богом и поклонялись, другие - демоном и старались убить. Он не мог долго существовать в своем материальном теле, истощая собственные силы, поэтому менял человеческие тела одно за другим, безжалостно разрушая их, пока не понял, что ему необходимо. Однажды Горениус попал в одну незнакомую горную страну. Там шла непримиримая война, война на полное уничтожение, война, вызванная ненавистью и болью.
Горениус не собирался там задерживаться. Он так и не смог понять жажду этих созданий к самоистреблению. Их тела были такими хрупкими, что они давно бы исчезли, если бы не способность к быстрому размножению.
Горениус стоял посреди поля битвы, с тоской глядя на горы трупов и слушая стоны умирающих. В чем была цель этой войны? Да какая, в принципе, разница? Эти люди воевали абсолютно за все: за землю, за власть, за богатство, за женщин. Иногда им не нужна была даже причина, чтобы напасть на соседа и стереть его с лица земли. Такую жестокость Горениус не понимал. Он уже собрался исчезнуть, когда услышал слабый зов.
Горениус огляделся. В нескольких шагах от него лежал еще живой мужчина под грудой своих поверженных врагов. Он был весь в крови и знал, что умирает. Вот тогда он и предложил Горениусу заключить этот договор. Он добровольно отдавал ему свое тело на века, погружая свой разум в непробудный сон, а взамен, Горениус должен был спасти его род от вымирания. Что ж, недолго думая, он согласился. Что-то в этом гордом мужчине его привлекло. Тот не просил у Горениуса милости и снисхождения, зная, что в его силах спасти быстро угасающую жизнь, этот горец просто ставил условия. И если бы Горениус отказал ему тогда, он бы просто умер, не прося его о пощаде.
