Крегант собрался расхохотаться вновь, но смех умер в его глотке.
— Думаю, — проговорил он, — это все равно, кто будет говорить со стороны страхолюдин. О какой милости ты пришла умолять?
— Я здесь не для того, чтобы умолять, — ответила Дар, — вот что нам нужно. Ты должен оставить нас в покое. Более мы не будем воевать ради тебя. Женщины, которые прежде служили нам, должны обрести волю и получить вознаграждение.
— Клятвы, связывающие орков со мной, произнесены еще во времена моего прадеда, — буркнул король, — не вижу причин, почему бы от них отказываться.
— Мы долго служили этому королевству, но ты пользовался нашей службой злонамеренно. Мы не станем погибать, чтобы обогащать тебя.
— Значит, вы скорее готовы погибнуть как мятежники. Мои войска собираются около города. Я видел их с башни.
— А не хочешь ли ты увидеть и то, как будет разрушен твой город, как будут убиты его мирные обитатели?
Король уставился на Дар.
— Неужели ты отдашь приказ убить всех этих людей? Изничтожить невинных младенцев? Отрубить головы горько рыдающих матерей? — Крегант подождал ответа и ухмыльнулся, — я так и думал, что нет. Женщинам не хватает пороха. Война — не бабское дело.
— Пожалуй, я не умею убивать невинных, — ответила Дар и подняла руку с зажатым в ней черным мешочком, — но вот это я уничтожить могу. Не будет мира — и эти кости исчезнут навсегда.
Маг, все это время стоявший молча, вдруг испуганно прокричал:
— Сир!
— Я брошу их в огонь, — продолжала Дар, — и буду очень рада избавиться от них.
— Мне все равно, — сказал король.
— Сир, — умоляюще проговорил маг, — если такое случится, ваше будущее будет сокрыто от вас. Разве вы хотите жить вслепую, как простой смертный?
— Что же, ты предлагаешь заплатить ту цену, которую требует эта девчонка? — взвизгнул Крегант, — слишком дорого получится.
— «Слишком дорого!» — всплеснул руками мат, — слишком дорого — за то могущество, которое дают эти кости?
Крегант улыбнулся. Похоже, его забавляло отчаяние мага.
— Терпеть не могу эти треклятые штуки. Если она хочет спалить их — так тому и быть.
Маг задрожал. Дар не могла понять — от страха или от злости. Но тут злой колдун взметнул правую руку, и у него на ладони что-то сверкнуло. Дар не успела разглядеть, что это, а маг уже перерезал горло короля. Поперек шеи Креганта легла алая полоска. В первое мгновение Крегант изумленно ахнул и поднял руки к шее, чтобы понять, что случилось. Его руки обагрились кровью. Король в ужасе уставился на них, кровь заклокотала у него в горле, и он ничком упал на пол. По белым известняковым плитам растеклась красная лужа.
— Что ты натворила? — вскричал маг, — о, подлая обманщица! Ты убила его величество!
Если бы Дар не была так напугана, она бы посмеялась над обвинением мага. Но она догадалась, что он кричит для тех, кто стоит за дверью и слушает. Дар вспомнила об испуганной королеве с маленьким сыном и догадалась о намерениях мага.
«Он станет их «советником» и будет править от их имени. На его пути к власти остался один-единственный свидетель».
Маг прикоснулся к предмету, лежавшему у него на ладони. Лезвие уползло внутрь рукоятки. Отар снова прикоснулся к рукоятке, и из нее выдвинулась тонкая серебристая спица. Дар заметила, что ее кончик окрашен чем-то зелено-коричневым.
«Спица отравлена!»
— Значит, мне тоже суждено умереть, — проговорила Дар.
— О да, и гораздо быстрее, чем я бы предпочел.
Маг нацелил спицу в Дар. Она отпрянула в сторону и закрылась мешочком, как щитом. Она подумала, что колдун побоится попасть спицей в мешочек, что он побережет его. Судя по тому, насколько старательно он целился, Дар не ошиблась. Однако маг продолжал атаку. Он теснил Дар к убитому королю. Через несколько мгновений она стояла в луже крови.
Мешочек с колдовскими костями неожиданно стал тяжелее, он потянул руки Дар книзу. Отар заметил это и метнул спицу в грудь Дар. Она попыталась уклониться, но почувствовала, как спица вгрызается в кожу. Маг победно вскричал:
— Ха! Ты убита!
Дар знала, что это правда. Она уже чувствовала боль ниже груди. Она ощущала одновременно и леденящий холод, и жар. Дар вспомнилось видение во тьме, куда она вошла вместе с Мут-па. Теперь она поняла, что на самом деле означало это видение. Эта точка боли должна была превратиться в дыру, сквозь которую утечет ее жизнь.
«Я проиграла сражение», — думала Дар.
Но тут она увидела, как сделать, чтобы маг тоже проиграл. Собрав последние силы, она швырнула мешочек с колдовскими костями в камин. Мешочек упал в языки пламени.
Победная радость Отара сменилась ужасом. Он бросился к камину, чтобы выхватить драгоценный мешочек из огня. Но ткань уже успела прогореть, и кости высыпались в пламя. Маг закричал. Его крик становился все пронзительнее, превратился в невыносимый, душераздирающий визг. Отар начал метаться по комнате. Его кожа покрылась волдырями и почернела. Плоть на его пальцах обуглилась, обнажились черные кости и начали — сустав за суставом — падать на пол. Маг непрерывно кричал и дергался. Дар не могла понять, почему он до сих пор жив, но это было так. Его кожа продолжала чернеть и морщиться. Через несколько мгновений Отар превратился в обгоревший труп с огромными выпученными глазами. Его голос звучал жалким шепотом, в нем не осталось могущества, вызывавшего страх.
Дар опустила глаза. Она стояла в луже крови. Кровь дымилась. Она понимала, что, если ступит за эту лужу, ее ожидает судьба мага. Ей оставалось только стоять, не шевелясь, и ждать, пока колдовские чары утратят силу. Это произошло тогда, когда последняя кость сгорела и превратилась в золу. В этот миг маг перестал корчиться. Кровь остыла. Дар сделала шаг в сторону от алой лужи и подняла подол платья, чтобы осмотреть свою рану. Она оказалась всего лишь маленькой царапиной.
— Как странно, — проговорила Дар в тишине, — такая малость убила меня.
Дар предвидела свою гибель и ждала, что умрет скоро. Однако боль от отравленной раны распространялась медленно, и Дар продолжала жить. Это давало ей надежду, что она еще успеет что-то совершить. Это придало ей смелости. Она позвонила в колокольчик, дав тем самым знак, что переговоры окончены. Ожидая, когда отопрут дверь, Дар готовилась к тому, что из-за гибели короля может разразиться кровавая распря.
Щелкнули поочередно два замка. В открытую дверь заглянули старший толум королевской гвардии и Зна-ят. Первым подал голос старший толум.
— Измена! — прокричал он и был готов обнажить меч, но Зна-ят схватил его за руку и не дал этого сделать.
